ГЛОБАЛИСТ: Точка невозврата

Разговоры на тему “кто потерял Россию?” были нередки среди западных академиков еще несколько лет назад. Обвинялся и Джеффри Сакс с его шоковой терапией, и организаторы залоговых аукционов, и много кто еще. Россия стала сильнее, и этот печальный литературный жанр тихо ушел в небытие. Но иногда трудно удержаться от сослагательного наклонения. Вот еще одна реплика в дискуссии о том, “кто потерял Россию”.

В 2002 г. Владимир Путин в приватной беседе с высокопоставленным западным чиновником дал понять, что Россия могла бы вступить в НАТО. Российскому президенту ответили так: “Страны не приглашаются к вступлению в НАТО, они сами должны подать заявку”. “Россия не готова стоять в очереди”, – сказал Путин. Возможно, впоследствии историк именно этот эпизод назовет той точкой, когда Запад окончательно “потерял” Россию. Исторический шанс вовлечь эту страну в тесное сотрудничество с Западом был упущен. Президент Путин, на беду или на радость, избрал другой путь. Было ли это неизбежно?

Вспомним 11 сентября 2001 г. Вопреки инстинктам российских военных Путин выразил поддержку США, предоставил Америке доступ в Центральную Азию, закрыл военные базы во Вьетнаме и на Кубе и способствовал тому, чтобы цены на нефть держались ниже, чем того хотели в ОПЕК. “Партнерство” – вот как называлась игра, в которую он играл. Но доход на капитал, инвестированный им в проект “партнерство”, получился мизерный. России не позволили быстро вступить в ВТО, не пошли на уступки в вопросах противоракетной обороны, не дали сыграть более значимую роль в НАТО или на Ближнем Востоке и даже на должном уровне сотрудничать с ЕС. Более того, серия вдохновленных США (или как минимум профинансированных с участием американских организаций) “цветных революций” в Сербии, Грузии и на Украине только усугубила российское чувство изолированности. Партнерство прекратилось. Отношения России с Западом стали чисто функциональными.

Теперь перенесемся в 10 февраля этого года. Мюнхенская речь Путина была убедительной, я бы сказал, мастерской апологией российского подхода к международным отношениям. Однополярность – “один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения, мир одного хозяина, одного суверена <...> не только неприемлем, но и вообще невозможен”. Односторонние действия США привели к росту числа смертей, пренебрежению международным правом и распространению терроризма. Правильным выходом было бы поддержание разумного баланса между важнейшими державами в мире. Усиление роли стран BRIC сделало мультиполярность неизбежной. Сила должна применяться только с одобрения Совета Безопасности ООН. С этим согласны многие на Западе. Ленивые журналисты, как всегда, создали вокруг речи ожидаемую от них шумиху, не пытаясь прислушаться к значимым аргументам.

Выше приведена логика Путина, но в речи была не только логика, а еще и отголоски тона обманутых ожиданий, тона отвергнутого поклонника. То, что США отвергли предлагаемое Россией сотрудничество, и принесло зло в этот мир. Элегические нотки “я, знаете, не побоюсь этого слова, при всех разногласиях я считаю президента Соединенных Штатов своим другом” безошибочно это подтверждают. А холодное заверение “система отношений – это так же, как математика; она не имеет личного измерения” – не то, с чего Путин когда-то начинал.