Мао не показалось

В самом конце 2005-го таким образом был отмечен выпуск альбома “Безондерс” – дерзновенного мемориально-лирического выплеска на стихи обэриута Александра Введенского, а на сей раз в амфитеатре концертного зала Дома художника праздновали “Красоту”.

Компактный во всех смыслах – всего-то полчаса чистого звучания – диск под несколько вызывающим названием стал концептуальной ступенькой в истории дуэта. В музыкальном плане Федоров и Волков пришли к окончательному отказу от какого бы то ни было сладкозвучия и малейших намеков на потенциальную шлягерность. С точки зрения текстов, написанных преимущественно Артуром Молевым и Андреем Смуровым, налицо также вполне логичное движение вглубь – от поэтики ОБЭРИУ к радикалистским словотворческим опытам в традициях их прямых предшественников, футуристов, правомерно включающим в себя и такой вовсе уж редкостный в современной музыкальной практике содержательный элемент, как яростное общественно-политическое звучание.

Большая часть из составляющих “Красоту” композиций, адресно посвященных ряду крупных государственных деятелей прошлого и настоящего, в ходе презентации не прозвучала. Как было сказано со сцены – в связи с событиями, произошедшими в мире за время записи и выпуска релиза. Действительно, исполнение, скажем, произведения “Шарон”, с его туманным, но как минимум амбивалентным словарным зарядом, трудно было бы сейчас назвать небесспорным. Не говоря уже о двухчастной вещи под заглавием “Пин Пут”, соединяющей в себе “посвящение” лишь немного не дожившему до описываемого концерта бывшему чилийскому диктатору и довольно бесшабашные в данном контексте лингвистические эксперименты на тему “Путь IN”. Ну а те из новых, условно говоря, песен, что были впервые предъявлены аудитории в этот день, запомнились не только воинствующей деструкцией мелодического ряда и агрессивной затемненностью мысли, но и широтой культурологических ассоциаций.

Открывший вечер минималистский опус “Мао” был с избытком наполнен, с одной стороны, звуковыми характеристиками великого китайского народа, а с другой – отзвуками левацкой битловско-ситарной гармонии (привет 1968-му!). А “жестокий романс” “Фиделька” явственно апеллировал и к сакраментальному “Гори, гори, моя звезда”, и шире – ко всей отечественной салонной офицерской эстетике, впрочем изрядно травестированной.

Последнее произведение запомнилось и благодаря на диво эффектной подаче: склоненная над клавишами рояля грива волос характерно “кокаинеточного” типажа Волкова и манерная, изломанная пластика грассирующего, что твой Вертинский, фронтмена Федорова. Визуальное решение концерта следует вообще отнести к числу полноправных причин его триумфа.

Долгое и вгоняющее практически в медитативный транс видео “из жизни медуз”... Крахмально белоснежные рубахи двоих “братьев-разбойников”, сумевших соединить рок и фри-джаз, а потом забрести в горние, мало кому доступные выси вдохновенной семпладелической импровизации (термины, описывающие эту музыку, иногда звучат не менее диковинно, чем она сама). Словно бы нарочно – а на самом деле, конечно, просто не выдерживающие колоссального энергетического напора – рвущиеся струны...

И финальный аккорд концерта, заставивший большую часть зала замереть на полувздохе, а многих зрительниц – не стесняться слез. Просто одна из композиций “Безондерса” – “Сын”, – насквозь пропитанная предощущением грядущего вечного расставания, была исполнена под дополнительный аккомпанемент нескольких жалостливо пищащих на разные лады, сучащих лапами и мигающих электрическими глазами мизерабельных зверюшек – из разряда тех, что продают в метропереходах. И вроде бы абсолютно бесхитростный ход обернулся натуральным катарсисом, стал, честное слово, самым пронзительным из пережитых в уходящем году сценических метафор. Включая и преподнесенные другими родами искусства.