НОВЫЙ РУССКИЙ: Глупые числа
Вы, наверное, уже сами заметили, что в названии должно быть число. Это правильно. Это мейнстрим. Ну вот, например, за весь прошлый век я помню только одно название, целиком состоящее из года. Это знаменитый роман Оруэлла “1984”. А в нашем только начавшемся веке уже появилось по крайней мере три романа русских авторов “2008”, “2017” и “2048”. Да еще фильм Вонг Карвая “2046”, да еще телепередача “2030”... Если отвлечься от дат, то можно вспомнить наши новые фильмы “4” и “977” и американский сериал “4400”, роман “23 000” и многое другое. И поверьте, этим дело не кончится.
Мода на число – это мировая тенденция, и, казалось бы, при чем тут русский язык. И тут надо сказать две вещи. Во-первых, мы, русские, больше многих других наций (американцев, немцев и прочих шведов) любим порядковые числительные. Там, где по-английски или по-французски используется количественное, по-русски часто предпочитается порядковое. Для тех, кто не помнит грамматики, поясню. Скажем, в королевском имени Ричард III мы прочтем число как “третий”, а не как “три”, автомобиль “Москвич” называем четыреста седьмым, а “Мерседес” – шестисотым. Ну и так далее.
Сегодня же в русском языке количественные числительные теснят порядковые. Так – и это во-вторых – в русском языке стала очень популярной особая конструкция, включающая в себя число, которое следует читать именно как количественное числительное.
Я открываю в журналах и газетах раздел, посвященный развлечениям, и вижу: галерея А-3, клуб Б2, спектакль “Доктор-шоу, или Кабаре-03”, коктейль Б-52, выставка “Электронный вуду – 2”, телевизионная передача “Кремль-9”, концерт “Скажи Ой 2”, авиакомпания S7, “Радио 7”, романы, сценарии и т. д. “Одиночество-12”, “Параграф 78”, “Убежище 3/9”. И повсюду количественные числительные. Откуда это все взялось?
Надо сказать, что в русском языке была подобная синтаксическая конструкция, но с ее помощью назывались, пожалуй, только три определенных вещи:
механизм и номенклатура: танк Т-34, самолет Ту-134, телевизор Темп-3 и т. п.;
событие (или место) и год: Олимпиада-80, роман В. Войновича “Москва 2042” и т. п.;
населенный пункт и номер: Армавир-9, Арзамас-16, Горки-10, Шереметьево-2 и т. п.
Сегодня же так может называться что угодно – от коктейля до романа, от клуба до авиакомпании. Расшатываться и расширяться эта конструкция стала под влиянием английского языка. Приведу только самые известные давние примеры: роман Дж. Хеллера “Уловка 22”, вещество “лед 9” в романе К. Воннегута, гонки “Формула-1”, так называемые сиквелы (продолжения фильмов) “Крик-2”, “Пила-2” и т. п., а также знаменитый агент 007 Джеймс Бонд. Именно названия фильмов и составили ту критическую массу, после которой стало позволено все. Само это явление уже пародируется в юмористических текстах: “Сбылась мечта – 3”, “Дедушка возвращается – 2”. Один из самых чутких к моде писателей В. Пелевин публикует роман “Числа”, где эта конструкция становится судьбоносной. Ключевую роль в жизни героя романа сыграла надпись на спинке кресла в кинотеатре – САН-34. Герой переосмыслил ее, наполнив число своим собственным содержанием. И это чрезвычайно важно. В современных названиях число иногда получает совершенно понятную интерпретацию – например, в “Кабаре-03” число отсылает к номеру скорой помощи, а в галерее А-3, по-видимому, к формату бумаги. Но порой появляется множественность смыслов. Скажем, в случае “Радио 7” это можно интерпретировать и как радио на семи холмах, и как трансляция семь дней в неделю (в соответствии с рекламным слоганом). А в одной радиопередаче, посвященной авиакомпании, был объявлен конкурс на лучшую интерпретацию сочетания S7, что фактически подразумевало, что у владельцев компании такой интерпретации либо нет, либо они готовы ее дополнить другими. Интересно, что одной из лучших была признана интерпретация числа 7 как количества континентов или частей света, куда летают самолеты компании, что, безусловно, неверно. Традиционно выделяются шесть континентов и шесть (реже семь) частей света, но в любом случае в Антарктиду самолеты данной компании не летают.
Наконец, в качестве логичного завершения этого процесса происходит обессмысливание числа в названии. И здесь опять стоит обратиться к художественной литературе. Название модного романа “Одиночество-12” его автор А. Ревазов объясняет словами своих героев. По поводу названия просто “Одиночество” говорится, что это “слишком грустно и не круто”. По поводу же “Одиночества-12” – “грусти меньше, крутизны больше”. А на вопрос “Почему 12?” следует мгновенный ответ: “Просто так. Лучше звучит. Как Catch 22. Или Ми-6”.
Вот и объяснение всему. Если говорить ученым языком, то сначала происходит семантическое опустошение числа, когда первоначальное значение либо постепенно утрачивается, либо изначально неизвестно адресату текста. В предельном случае оно и не предполагается, т. е. цифровую запись можно рассматривать как иероглиф, используемый только ради его звучания, но не значения.
Если же совсем просто, то под влиянием английского языка в русском стало расширяться значение конструкции с числом. И расширилось до того, что число фактически потеряло смысл, стало своего рода крутым атрибутом, красивым и модным украшением в названии.
Помните, как писал Гумилев:
А для низкой жизни были числа,
Как домашний подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.
В последнее время числа несколько поглупели, по крайней мере некоторые из них. Зато получили доступ в высший свет.