НОВЫЙ РУССКИЙ: Какой национальности лицо

Сегодня мы поговорим о материях столь деликатных, что читателю потребуется напрячь всю изначально присущую ему толерантность.

Итак, вопрос: влияет ли политкорректность на русский язык? Объяснять, что такое политкорректность, я не буду. Хотя само слово заимствовано из английского сравнительно недавно, оно уже вызывает бурные эмоции – от уважения до иронии и даже ненависти. Политкорректность, безусловно, сильно повлияла на современный английский и другие германские языки. В этих языках производится правка, ориентированная на устранение несправедливости – прежде всего по отношению к женщине. Справедливость в языке правщиками понимается в основном как симметрия, поэтому, например, в английском рядом со словом “policeman” появляется “policewoman” или нейтральное “policeperson”. Службу ведь несут представители разных полов, и фактически называть женщину мужчиной (man) вроде бы нехорошо.

Считается, что феминистическое влияние на русский язык стремится к нулю. Однако первая гендерная лингвистическая революция случилась как раз в русском языке. Ведь введенное после 17-го года стандартное обращение “товарищ” по сути устранило противоречие (а точнее, противопоставление) между мужчинами и женщинами. Так что отказ от него в постперестроечное время (по идеологическим соображениям) с феминистической точки зрения является шагом назад.

Но в целом действительно феминистки и феминисты (вот она политкорректная формулировка!) с русским языком пока ничего такого не сделали. А вот в названиях национальностей, как говорится, отдельные факты имеют место.

И здесь я отвлекусь и вспомню одну славистическую конференцию во Франции, в которой мне довелось участвовать. Доклад на русском языке делал английский славист. Точное название доклада я не помню, но было это что-то вроде “Образ черного в русской литературе”. Слово “черный” меня слегка покоробило, и после доклада я сделал замечание, что “черный” по-русски звучит грубее нейтрального “негра”, да и значит, в сущности, нечто другое. В ответ я услышал, что русские просто не понимают, что слово “негр” оскорбительно, поскольку оно заимствовано из английского, в котором признано некорректным. Приехавший в Россию, скажем, американец с черной кожей именно так и воспримет русское слово “негр”. Я продолжал утверждать, что в русском слове “негр”, как и в слове “белый”, нет никакого оскорбления в отличие от того же слова “черный”. Здесь нет особой логики, просто так уж сложилось в языке. К согласию мы так и не пришли, интересно, однако, что в дискуссии меня поддержали немцы и французы, заметив, что неполиткорректность появляется под влиянием именно английского языка.

Приходится повторить, что разговор идет о проблемах столь деликатных, что здесь возможны разные индивидуальные и не всегда предсказуемые реакции.

Вообще, русский язык в национальной области совершенно неполиткорректен, и для самых важных в культурном отношении национальностей существуют особые оскорбительные названия, перечислять которые не имеет смысла, поскольку они всем известны. Интересно другое: некоторые вполне нейтральные названия воспринимаются как неполиткорректные и им находится замена. Именно это и произошло со словом “негр” в английском языке, что привело к появлению слова “афроамериканец”.

В русском языке на нашем веку такое тоже случалось. В Советском Союзе стало восприниматься как не вполне приличное название одной из национальностей – “еврей”. Причиной этому был государственный антисемитизм, очевидный, но лицемерно скрываемый. В государственных документах (по-видимому, в 70-х гг.) было введено своего рода смягчение (как сказали бы лингвисты – эвфемизм): “лицо еврейской национальности”. Так, в 1973 г. МВД СССР представило в ЦК КПСС справку “О выезде из СССР лиц еврейской национальности на постоянное место жительства в Израиль”. Уже в постсоветское время эта конструкция стала использоваться и для других национальностей – например, “лица грузинской национальности” и т. д. Самым же известным следует признать выражение “лицо кавказской национальности”.

Несмотря на видимую политкорректность, эта конструкция оказывается оскорбительней, чем прямое название той или иной национальности. И здесь я вижу два важных момента. Во-первых, она используется вместо нейтрального названия, заменять которое вообще нет причины. Сама по себе замена демонстрирует нежелание прямо назвать национальность (которая загоняется в прилагательное) и тем самым – негативное отношение к ней. Достаточно представить себе ситуацию, в которой могли бы использоваться выражения “лица американской национальности” или “лица славянской национальности”. В случае с “кавказской национальностью” оскорбительность усугубляется еще и тем, что такой национальности не существует, а объединение происходит на основании местожительства (Кавказ), а по существу – внешнего сходства.

Во-вторых, эти выражения в отличие от довольно неуклюжих изменений в английском языке вводятся властными структурами, т. е. воспринимаются как некое политическое и одновременно бюрократическое указание.

Именно поэтому от такой политической корректности возникает совершенно обратный эффект.

Из сказанного, пожалуй, можно вывести некую достаточно банальную мораль. Сознательная правка языка часто имеет непредсказуемые для правщика последствия. В смысле, хотели, как лучше, а получилось... ну вы сами знаете. Так что, может, и ничего страшного, что в отношении политкорректности русский язык пока сильно отстает.