Небесный баобаб

Америка тоскует по нуару, Трумену Капоте, клану Кеннеди (в конкурсном фильме Эмилио Эстервеса об убийстве Роберта Кеннеди “Бобби”), по тем временам, наконец, когда башни-близнецы еще не исчезли из панорамы Манхэттена. Восток поставляет Западу свое средневековье (японский “Повелитель насекомых”, китайский “Банкет”). Европа вспоминает начало прошлого века (итало-французская “Золотая дверь”), Вторую мировую (“Черная книга” Верхувена), принцессу Диану (“Королева” Фрирза) и все те же события пятилетней давности (“Один день в сентябре”).

Современность (пусть и довольно условную) можно наблюдать только в картине “Частные страхи в публичных местах” патриарха Алена Рене (ему-то как раз есть о чем ностальгировать – он свою карьеру в кино начал в середине 30-х), а также в австрийском “Падении” Барбары Альберт, рассказывающем о встрече пятерых бывших одноклассниц – как на подбор неустроенных и как-то по-особенному, остервенело, некрасивых.

Но в хоровод из эсэсовцев и роковых блондинок затесались каким-то чудом наши отдаленные и не очень потомки – плод футуристических фантазий своих создателей.

Японский мультфильм в конкурсе – хороший тон для большого фестиваля. Предполагалось, что анимационная “Паприка” станет одним из главных событий Венеции, в прошлом году чествовавшей Хайао Миядзаки. Режиссер Кон Сатоши между тем до великого соотечественника недотягивает, хотя очень старается, до отказа забивая пространство картины мелкими диковатыми деталями. “Паприка” – история из ближайшего будущего: для психоаналитических нужд ученые изобретают аппарат, позволяющий проникать в подсознание и записывать для последующего разбора человеческие сны. Довольно быстро выясняется, правда, что побочным эффектом терапии становится разрушение личности пациента, а на экране начинают свой марш освобожденные ночные демоны (видимо, ради этих взбесившихся тамагочи Кон Сатоши и затевал весь фильм).

Действие “Фонтана” (The Fontain), третьей работы Дарена Аранофски, происходит в Испании XVI в., в наши дни и в отдаленном будущем. Героев, однако, всего два: он (Хью Джекман), она (супруга режиссера Рейчел Уайц) плюс их вечная, как режиссерское самомнение, любовь. Двадцать пятый век в этой набитой смыслами картине представлен в виде по-кубриковски одинокого космического корабля – прозрачного пузыря с огромным деревом по центру (в этом дереве заключена душа возлюбленной героя, ставшего астронавтом). По Аранофски выходит, что в будущем люди достигнут просветления и станут летающими йогами, а кто не станет – будет шевелить высохшими ветками где-нибудь в далекой галактике. Притворяясь картиной про вечную жизнь и вечную любовь, на самом деле “Фонтан” повествует лишь о печальной участи американского интеллектуала. Хочется ему сказать: “У меня красивая жена, и я ее люблю”, – но положение обязывает: приходится изображать нового Кастанеду.

Самая точная, подробная и страшная перспектива будущего дана в конкурсном фильме “Дитя человеческое” (Children of Men) режиссера Альфонсо Куарона (с Клайвом Оуэном и Джулианной Мур в главных ролях). Псевдофилософского раздувания щек здесь тоже достаточно: в 2008 г. всех женщин земли неожиданно поражает бесплодие, новые дети перестают появляться на свет, но вот наконец случается евангельское чудо – черная женщина дает жизнь новому Мессии (кстати, это девочка, привет Дэну Брауну).

Тем не менее в деталях своих “Дитя человеческое” – убедительный прогноз на 2029 год, в котором все пугающие тенденции дня сегодняшнего доведены до логического завершения. Британские законы против нелегальной эмиграции ужесточены до предела, но поток беженцев остановить невозможно, тем более что остальная Европа, по-видимому, перестала существовать в ее теперешнем виде (на что косвенно указывает оригинал Давида Микеланджело с отбитой ногой, стоящий в коридоре у одного из героев, крупного государственного чиновника). В лагерях для эмигрантов действуют военные законы, и над толпой агрессивных дикарей всегда весит угроза мгновенной расправы с воздуха. Терроризм превратился в бытовую норму – взрывы гремят каждый день, на них уже давно перестали обращать внимание. Весь мир оплакивает нелепую насильственную смерть самого молодого человека на земле – восемнадцатилетнего Диего. Человеческая жизнь не стоит ничего – куда там, все человечество находится в пяти минутах от полного вымирания. Над страной постоянно висит серый туман – последствие экологического легкомыслия. Художникам фильма удалось почти невозможное – они создали автомобили, которые выглядят одновременно футуристическими и устаревшими: одного взгляда на них достаточно, чтобы понять: автомобилестроение как отрасль несколько лет назад прекратило свое существование.

Похожая участь постигла и все прочие отрасли. Культура потребления неотделима от культа молодости – тотальное бесплодие автоматически означает конец цивилизации жизнерадостного консюмеризма, и это, пожалуй, самое интересное наблюдение Куарона. В мире, в котором не появляются новые поколения, рекламировать и продавать можно только набор для самоэвтаназии (под слоганом: “Ты сам решаешь, когда уйти”). Если кому-то интересно, куда мы движемся, – таков ответ Альфонсо Куарона. Правильный или нет – посмотрим в конце учебника истории.