Оусли Браун II, владелец и председатель компании Brown-Forman
Экспансия глобальных пивных корпораций, которые в прошлом году фактически разделили весь российский рынок пива, похоже, вот-вот сменится экспансией производителей более крепкого алкоголя. Пока что владельцы знаменитых международных брендов водки и виски только присматриваются к России. Вот и 64-летний Оусли Браун II, совладелец американской Brown-Forman, выпускающей водку Finlandia и виски Jack Daniel’s, покинул родной городок Луисвилль, штат Кентукки, чтобы приехать в Москву и лично познакомиться с быстро растущим российским рынком дорогого алкоголя. Стратегия Brown-Forman на этом рынке постепенно меняется. “С сентября 2005 г. мы начали активно сотрудничать здесь с Bacardi-Martini, – рассказывает внук основателя Brown-Forman. – Мы работаем с ними уже в течение многих лет по всему миру, а теперь они стали нашими партнерами и в России, где они представлены компанией Beverages & Trading”. Основная цель компании – вернуть былую популярность недавно купленному водочному бренду Finlandia. О том, как демократия влияет на потребление алкоголя, а также о пользе работы разведчиком в Пентагоне Оусли Браун рассказал в интервью “Ведомостям”.
– Какова роль российского рынка для Brown-Forman?
– Сейчас Россия составляет небольшую часть нашего бизнеса. Но мы уверены в том, что у нас хороший потенциал для роста на этом быстро развивающемся и динамичном рынке. Россияне обладают прекрасным вкусом, и я уверен, что наши напитки, которые ценятся во всем мире, так же высоко оценят и в России. Мы знаем, что, когда водка Finlandia была более доступна [потребителям в России] до кризиса [1998 г.], россияне очень тепло к ней относились и любили ее. Мы сейчас думаем о том, как лучше представить наши товары российскому потребителю.
– Что произошло с момента смены дистрибутора? Как вы оцениваете свой бизнес в России сегодня?
– Мы уже можем говорить о прекрасных результатах этой совместной работы. В первую очередь улучшилась дистрибуция наших брендов в регионах. Конечно, как и все, мы столкнулись с некоторыми сложностями с точки зрения изменения российского законодательства в отношении импорта нашей продукции. Всего несколько недель назад мы возобновили поставки наших брендов в рамках нового закона.
– Как вы думаете, как изменится ваш бизнес в России после вступления нашей страны в ВТО? Почему США затягивают подписание соглашения с Россией?
– (Спрашивает своих помощников, почему США не подписывают соглашение с Россией.) Я могу только сказать, что Brown-Forman поддерживает те страны, которые работают по правилам ВТО. И мы приветствуем вступление новых стран в ВТО.
– Во время последних выборов американского президента вы перешли из стана республиканцев в лагерь демократов. Обратно не вернулись?
– Я поддерживаю не политические движения. Я всегда выступаю за лучшего кандидата для нашей страны, для нашего народа. Иногда это демократы, иногда – республиканцы. Самое главное для меня – чтобы этот человек служил государству или же международным, мировым интересам, а не своим собственным.
– Как вы думаете, где больше пьют – в демократических или недемократических странах? Как политические режимы влияют на специфику потребления?
– Люди везде люди. Конечно, в некоторых странах нет доступа к товарам глобального распространения. Когда какой-нибудь запрещенный товар вдруг появляется на полках, его хотят попробовать. Но если говорить о поддержании долгосрочного интереса к товарам, то необходимо, чтобы продукт нравился, чтобы потребители были им увлечены, чтобы независимо от того, какой в стране режим, испытывали определенные чувства к той или иной марке.
Мы знаем, что различные режимы, политические движения стремятся законодательным путем ограничить рынок алкогольной продукции или же установить контроль за этим рынком. Мы помним и о сухом законе [в США], и о том, что в Скандинавии, например, очень высоки налоги на алкогольные напитки. В результате развиваются различные негативные для общества процессы. Люди начинают самостоятельно производить напитки, а это вредно для здоровья и никак не содействует развитию рынка. Бывает, что напитки ввозятся на территорию страны контрабандным, незаконным способом. Так что вне зависимости от того, какой в стране режим – демократический или недемократический, любые попытки каким-то образом ограничить этот сегмент [рынка] могут иметь негативные последствия.
– По итогам последнего финансового года ваша прибыль от текущих операций выросла намного больше, чем выручка. Как вам это удается?
– Мы продали одно из своих подразделений – Lenox Inc., которое занималось производством посуды из фарфора. У этой компании были достаточно большие объемы продаж, но прибыль при этом была не слишком высокой. Кроме того, происходили одноразовые сделки, различные финансовые события, которые повлияли на сумму нашей прибыли. Объемы продаж в целом выросли на 10%, а прибыль – примерно на 15%. Мы, конечно, гордимся такими финансовыми показателями. То, что прибыль растет быстрее объемов продаж, свидетельствует о том, что мы умеем правильно использовать мозги. Между прочим, продажи водки Finlandia на российском рынке внесли большой вклад в результаты нашей компании, а продажи Jack Daniel’s принесли нам наибольшую прибыль на мировых рынках.
– В прошлом году вы не смогли купить британскую Allied Domecq, которая в результате досталась вашему конкуренту – Pernod Ricard. Вы не жалеете, что уступили Pernod? Как вы считаете, они заключили выгодную сделку?
– Только время покажет. У них есть и очень хорошие бренды, и те, что не очень ярко себя проявили. Мне остается пожелать новым владельцам хороших дивидендов от приобретенных ими популярных марок, а также успешного преодоления тех проблем, которые могут быть связаны с менее известными марками.
– Эта сделка позволила получить Pernod Ricard права на дистрибуцию водки Stolichnaya за пределами России, а вместе с ними – билет на войну за этот бренд с российским государством. Как этот судебный процесс повлиял на отношение потребителей к Stoli на американском рынке?
– Как и все люди, американцы очень уважают все настоящее и неподдельное. Например, управление нашей компанией переходило из поколения в поколение, здесь все прозрачно, ясно, известны ценности компании, планы ее развития. Это настоящая, аутентичная компания. Когда люди покупают виски Jack Daniel’s, они знают, что приобретают истинное виски, которое придумал реальный человек по имени Джек Дэниэл, а рецепт производства передавался из поколения в поколение.
Конечно, значительная часть подобного доверия пропадает, когда вдруг два разных лица начинают заявлять, что марка Stolichnaya принадлежит именно ему. Pernod Ricard придется провести многочисленные исследования на тему того, как лучше действовать со своими потребителями. Споры, как правило, являются частью бизнеса. Нужно признать, что зачастую покупатели даже не знают, кому принадлежит та или иная марка, поэтому подобные споры, наверное, не так сильно влияют на потребление, как вкусы потребителя.
– Планируете ли вы приобретать что-либо в России?
– Я знаю, что некоторые компании рассматривали возможность приобретения брендов на территории России, но мы этим не занимались. С другой стороны, мы внимательно присматриваемся к тем возможностям, которые существуют по всему миру, в том числе и в России. Это могут быть и не очень известные марки. Мы готовы поучаствовать в превращении какого-то хорошего, но малоизвестного бренда в крупный глобальный бренд. Еще одно наше любимое занятие – брать бренды, хорошо известные в какой-либо стране, и продвигать их в другие страны.
– Как ваша семья вовлечена в управление компанией?
– Этот бизнес построил мой дед. Он превратил его в акционерное общество и продал чуть менее 50% бизнеса в 1933 г. на Нью-Йоркской фондовой бирже. В результате у нас получилась сбалансированная публичная компания, но с контролем со стороны нашей семьи. Ее влияние на управление компанией хорошо сбалансировано с влиянием профессиональных энергичных менеджеров. Их участие очень важно для нас, поэтому они чувствуют себя так же уверенно, как и члены семьи Браун. Сейчас в компании работают восемь человек, которые принадлежат к нашей семье, начиная с меня, как председателя совета директоров, и заканчивая самым молодым менеджером по продажам – это один из моих племянников. Конечно, наша семья старается содействовать развитию компании. Но наш вклад, наверное, не так значителен, как вклад сотен людей, которые работают в компании и действительно развивают наш бизнес. В течение долгого времени компания продолжает оставаться весьма успешной, но подобное невозможно в современном мире без менеджмента высочайшего качества. У нас очень талантливый гендиректор Пол Варга, который начал работать в этой должности с августа 2005 г.
– А почему вы решили отдать часть ваших полномочий Полу Варге? Чувство ревности не испытываете?
– Ни о какой ревности здесь речи быть не может. Моя цель в том, чтобы компания на протяжении многих лет оставалась столь же успешной. И если удается осуществить такой процесс без каких-то срывов и метаний из стороны в сторону, то это здорово. Мы знаем примеры компаний, которые кидались в одном направлении при одном руководителе, в совершенно противоположном – при другом, и это, конечно, негативно сказывалось на их деятельности. Цель нашей компании – в том, чтобы обеспечить поступательное, эволюционное развитие не только на уровне высшего руководства компании, но и на местах. И я рад видеть результаты работы Пола Варги. Своим характером, своим методом управления бизнесом и своим личным примером он помогает людям поверить в то, что они способны достичь тех результатов, о которых они, возможно, даже и не мечтали. Он обладает редкой способностью объединять людей различных возрастов, групп, национальностей и интересов в успешные команды. Эти качества требуются для того, чтобы управлять такой компанией, как наша, у которой более 10 производств в разных странах, более 30 глобальных брендов.
– Трудно испытывать чувство ответственности перед предками – дедом, отцом?
– Они заложили традиции, которые стали частью нашей компании. Те, кто в ней работает, придерживаются нескольких принципов. Во-первых, работать с максимальной отдачей. Во-вторых, делать товары исключительно высокого качества, чтобы вы могли испытывать гордость от того, что люди наслаждаются вашим продуктом.
– Джеймс Бонд в фильме “Умри, но не сейчас” сменил свои пристрастия: вместо водки Smirnoff он cтал использовать вашу Finlandia для коктейлей с мартини. Вы и в следующих сериях будете поставщиком агента 007?
– У нас получилось хорошее сотрудничество. Оно позволило сделать много промоакций и повысить узнаваемость бренда. Мы договорились о возможности сотрудничества [с продюсерами бондианы] в будущем, но не стали использовать ближайшую возможность. В следующем фильме Джеймс Бонд нашу водку пить не будет.
– Вы ведь и сами были разведчиком: получив диплом MBA в Стэнфорде, вы поступили на службу в Пентагон. Почему карьера разведчика не сложилась? Помогают ли вам полученные в разведке навыки?
– (Смеется.) В Пентагоне я был всего лишь младшим лейтенантом. Те общие навыки, которые мне удалось получить в Пентагоне, наверное, не очень помогли мне в работе в Brown-Forman. Но в любом случае, как правило, на работу в Пентагон берут людей умных, а ум помогает в такой деятельности [как руководство Brown-Forman]. Говоря о моей службе в Пентагоне, я должен признать, что этот опыт мне помогал в жизни. Но большую часть жизненного опыта я все же получил, работая в компании Brown-Forman. Самые важные знания я получал от своих старших коллег, которые стали для меня прекрасными наставниками, помогли мне понять, каким образом работает этот бизнес.