Принц Fiat

Как и его дедушка, Элканн женился на девушке дворянской крови, но его страстью является бизнес. Ему не терпится поскорее встать у руля 107-летней иконы европейской промышленности. Правда, модель семейного капитализма, которой уже столько лет верен клан Аньелли, находится сейчас под огнем критики.

Участники финансовых рынков недовольны компаниями, в которых основными акционерами являются семьи, так как династические интересы в таких компаниях иногда оказываются важнее экономических, а уровень корпоративного управления чаще всего оставляет желать лучшего. Растет и скептицизм по поводу возможности семей, контролирующих крупнейшие компании Европы, рождать прекрасных менеджеров.

За ланчем в штаб-квартире семейного холдинга Ifil, в котором Элканн также является вице-председателем, будущий глава Fiat гневно отвергает эту критику. По словам Элканна, дела обстоят как раз обратным образом: именно благодаря семье Аньелли Fiat, основанный его прапрадедушкой, добилась огромных исторических успехов. “Мы всегда считали, что наша роль заключается в том, чтобы гарантировать стабильность Fiat. Это пытался делать и мой дедушка”, – говорит Элканн.

Тем не менее вопрос о том, насколько велики должны быть полномочия семей в контролируемых ими компаниях, весьма остро стоит сейчас в Европе. Согласно подсчетам Гвидо Корбетты, специализирующегося на проблемах семейного бизнеса профессора миланского университета Bocconi, примерно в 40% компаниях Европы пост гендиректора сохраняется за членами одной семьи. На итальянском фондовом рынке более 60% котирующихся компаний находятся во власти семейных кланов.

Некоторые семьи не желают расставаться с традициями. Патрик Тома в начале 2006 г. возглавил французский модный дом Hermes, но только до той поры, пока не подрастут представители следующего поколения семьи Дюма, владеющей компанией. А Франсуа-Анри Пино возглавил в прошлом году основанную его отцом французскую торговую фирму PPR, став председателем ее совета директоров.

В других случаях от старых моделей готовы отказаться. Председатель совета директоров миланской Luxottica Group, крупнейшего в мире производителя очков, в прошлом году предпочел независимого специалиста своему сыну, выбирая нового гендиректора. Не исключено, что менеджер, не входящий в семью Мишлен, сможет возглавить французского производителя шин Michelin. В конце мая гендиректор компании Эдуард Мишлен погиб во время рыбалки, а его дети еще слишком юны для руководства глобальной корпорацией.

В Fiat Джон Элканн намерен продолжать семейные традиции, несмотря на то что компания переживает финансовые сложности. Через Ifil семья Аньелли контролирует около 30% Fiat.

Семейные пороки Европы

Элканн говорит тихо и выглядит сдержанным человеком, его стиль очень далек от экспрессивной манеры поведения Джанни Аньелли. “От дедушки я узнал важную вещь, – говорит Элканн. – Нужно быть способным адаптировать компанию к тому времени, в котором ты живешь”. На практике это выражается в том, что Элканн откликнулся на требование быть более прозрачным: он ввел в совет директоров Fiat независимых директоров и более четкое распределение обязанностей в компании.

Ранее главы бизнес-империй, такие как дедушка Элканна или, например, Райнхард Мон из немецкой издательской группы Bertelsmann, никогда не сталкивались с подобными проблемами. Известность в обществе превращала их в своеобразных гарантов общественного договора и с правительствами, и с рабочими. Такие лидеры могли направить инвестиции в какой-то определенный регион или отстроить лишнюю фабрику ради того, чтобы поддержать свой статус в обществе.

Некоторые экономисты утверждают, что подобная модель бизнеса сильно навредила Европе. “Чем скорее мы избавимся от семейного капитализма, тем скорее нам всем будет лучше”, – говорит Умберто Мозетти, эксперт по корпоративному управлению из Университета Сиены, а также президент консалтинговой фирмы Deminor.

Когда рынки были узкорегиональными, размышляет Мозетти, семьи могли финансировать свои предприятия за счет оборота или кредитов дружественных местных банков. Но когда рынки стали глобальными, крупным компаниям пришлось обратиться к мировым рынкам капитала, чтобы финансировать программу экспансии. И семейные компании зачастую оказывались не готовы к такому повороту событий.

Нечто подобное произошло и с Fiat. Когда азиатские конкуренты вышли на европейский рынок, Fiat продемонстрировала свою неуклюжесть и потеряла значительную долю рынка, которую с тех пор никак не может себе вернуть.

По словам Мозетти, семейный капитализм обычно рождает запутанные схемы владения компаниями. Семья Аньелли, например, контролирует Fiat через три различные холдинговые компании. Мозетти полагает, что подобные схемы, как правило, приводят к ухудшению качества корпоративного управления, что, в свою очередь, затрудняет возможности привлечения независимого капитала для финансирования бурного роста.

По семейной традиции Элканн, окончив школу в Париже, отправился изучать инженерные науки в родной город Fiat – Турин. Во время летних каникул он работал в различных подразделениях Fiat и даже постоял несколько дней за сборочным конвейером среди рабочих, которые даже не догадывались, что рядом с ними – наследник империи Аньелли. По окончании института Элканн несколько лет повышал свою деловую сноровку в General Electric (GE), где ему довелось встречаться с легендарным руководителем GE Джеком Уэлшем.

Когда в 2002 г. Элканн в возрасте 26 лет вернулся наконец в Fiat, компания находилась в глубочайшем кризисе. “Я чувствовал определенную ответственность и подумал, что я должен вернуться и попытаться помочь”, – вспоминает он. Его дедушка умер спустя несколько месяцев в возрасте 81 года.

Консорциум банков помог компании удержаться на плаву, выделив кредит в размере $3,76 млрд. А Джону Элканну пришлось заняться малоприятным делом – распродажей активов, которые его семья собирала в течение многих лет. “Это было трудно, очень трудно”, – признается он. Среди распроданного семейного имущества были акции Club Med, винного дома Chateau Margaux, сети универсальных магазинов La Rinascente. Fiat продала свое финансовое подразделение, страховую компанию и многие другие непрофильные активы.

Элканн говорит, что был слишком занят, чтобы задуматься о том, выживет Fiat вообще или нет. “Мне было 26 лет. А в таких обстоятельствах вы вряд ли начнете задавать себе подобные вопросы. Вы вообще очень мало времени будете тратить на то, чтобы задавать себе вопросы, – рассуждает он. – Вы просто концентрируетесь на том, чтобы сделать в трудной ситуации все лучшее, что вы можете”. Пытаясь помочь Fiat, семья решила инвестировать в увеличение капитала компании $313 млн собственных средств.

Три с лишним года спустя Fiat оказалась на пути серьезных позитивных преобразований под руководством независимо мыслящего гендиректора Сержио Марчионне. Традиционно пост гендиректора в Fiat занимает не член семьи Аньелли. Он подчиняется председателю совета директоров, а вот уже на этой должности должен быть кто-кто из клана основателя компании. Нынешний председатель Fiat Лука Кордеро ди Монтедземоло – давний друг семьи Аньелли, глава Ferrari, а также влиятельной организации итальянских предпринимателей Confindustria.

Скандал с “Ювентусом”

Когда Элканн оценивает перспективы своего руководства семейным предприятием, он признает, что Аньелли больше не обладают непререкаемым авторитетом, как это было раньше. Он пытается сейчас урегулировать скандал с договорными футбольными матчами, в котором оказался замешан “Ювентус”, знаменитый футбольный клуб, также принадлежащий его семье. Прокуратура подозревает менеджеров “Ювентуса” в постоянных взятках арбитрам в обмен на пристрастное судейство. Представители клуба утверждают, что они активно сотрудничают со следствием.

Элканн поменял совет директоров и менеджмент клуба, а также ввел этический кодекс. “Семейный имидж очень сильно связан с “Ювентусом”, поэтому для нас очень важно откликаться на проблемы клуба”, – поясняет он.

Скандал с договорными матчами стал последним из целой серии неприятных эпизодов, которые привлекли нежелательное внимание к делам клана. В прошлом году младший брат Элканна – Лапо, работающий топ-менеджером в Fiat Auto, еле-еле пережил передозировку наркотиков, причем врачи обнаружили его в квартире трансвестита. Эта история была самой популярной у итальянской прессы на протяжении нескольких дней. Элканн отказался ее комментировать.

Неприятностью стало и открытое прокуратурой Турина расследования по поводу возможной инсайдерской сделки с акциями Fiat. Запутанная схема обмена акциями была реализована несколькими компаниями, которые принадлежат Аньелли. В итоге Ifil приобрел акции Fiat по очень выгодной цене, что позволило семье поддержать свою долю в компании на уровне 30% – после увеличения капитала эта доля могла быть размыта. Однако никаких обвинений прокуратура не предъявила. Элканн же утверждает, что покупка акций должна была “ясно продемонстрировать нашу уверенность в руководстве Fiat и его планах”.

Элканн признает, что ему пока не очень уютно в роли публичного человека, с которой так успешно в течение многих лет справлялся дедушка. “Послушайте, но мне же всего 30 лет, – говорит он. – Уважение зарабатывают, а не наследуют”. (WSJ, 26.06.2006)