УРОКИ ЭКОНОМИКИ: Переделать страну
Разговоры о роли институтов в функционировании экономики сегодня весьма популярны как среди академических экономистов, политиков, реформаторов, так и в широком обывательском сообществе. Если до недавнего времени панацеей от неэффективной работы экономической системы считались “правильные цены” (“Установите правильные цены, – говорили неоклассики, – и все сразу начнет работать эффективно”), то теперь практически повсеместно заговорили о “правильных институтах”. Но как определить, какой институт “правильный”, или, иными словами, эффективный? Имеет ли вообще смысл такое понятие? Действительно ли все дело в правильных институтах? С какими критериями следует подходить к их оценке?
Правильные институты
Институты суть правила, которые дополнены механизмами принуждения к их исполнению. Можно рассматривать институт как структуру, минимизирующую транзакционные издержки, и оценивать его по этому критерию. Однако институт способен обеспечивать локальную минимизацию транзакционных издержек и вместе с тем создавать глобальную неэффективность (подобным свойством обладает, например, институт бартерного обмена). Можно анализировать, сколь эффективно институт помогает решить или по крайней мере смягчить проблему ограниченной рациональности. Так, предприятия с разной формой организации бизнеса по-разному справляются с последствиями ограниченной рациональности своих работников. Аналогично и различные институты с разной степенью эффективности могут добиваться смягчения последствий ограниченной рациональности.
Однако неоднозначность трактовки пользы института имеет место при любых критериях. Скажем, Франклина Рузвельта, который ввел в США систему социального страхования, одни считают гением, спасшим страну, а другие – недалеким злодеем, совершившим гибельный для нее шаг. Институт государственной собственности тоже вызывал и вызывает горячие споры. Может ли государство быть эффективным собственником? Нужно ли ему оставаться владельцем частот вещания и естественных монополий? На эти и многие другие вопросы есть разные ответы и, как следствие, разная государственная политика.
Чем сложнее институт, тем менее однозначен вектор его влияния на общество. Попытки упорядочить всю систему вкупе противоречили бы элементарным законам физики. Если вам кажется, что все довольны нововведением, вы просто учитываете не все факторы. Соответственно, и конкретным институтом не могут быть довольны абсолютно все. Какой бы институт мы ни взяли – систему высшего образования, обязательную вакцинацию новорожденных, Уголовно-процессуальный кодекс или правила дорожного движения, – всегда найдутся люди, которых не устраивает его устройство.
В числе недовольных агентов может быть природа. Она не является стратегическим игроком, поэтому не нужно опасаться ее мстительной ответной реакции. Но от этого такие проблемы, как загрязнение окружающей среды, исчезновение редких животных, повышение радиоактивного фона, “расползание” пустынь, не становятся менее значимыми (ведь для человечества в целом важно будущее цивилизации, а следовательно, важен горизонт осознания своей ответственности). Все эти проблемы решаются на разных уровнях. Например, проблема загрязнения среды может довольно успешно решаться на уровне отдельных людей и на уровне фирм, однако остро стоит на уровне стран, хотя именно на этом уровне имеют место самые большие риски.
Итак, определить универсальные критерии качества, которые были бы применимы к отдельным институтам, практически невозможно. Необходим анализ экономической системы в целом, и о правильных институтах можно говорить только тогда, когда само общество устроено правильно.
Правильное общество
А что такое “правильно устроенное общество”? Каковы его критерии? Вряд ли в качестве критерия здесь подойдет естественный отбор в борьбе за выживание! Без сомнения, одним из таких критериев является экономический рост. Если существующая институциональная структура способствует долгосрочному экономическому росту, эффективной реализации прав собственности и стимулирует инвестиции, то это правильная структура. Но людям важны не только экономические факторы. В частности, среди критериев такого общества можно назвать возможность самореализации его граждан. Когда в обществе потенциал роста есть только у тех людей, которые вписываются в определенный стереотип, а сколь угодно талантливые, но не укладывающиеся в стандартные рамки люди не имеют возможности раскрыть себя, устройство общества нельзя назвать правильным.
Если какой-то институт работает неэффективно, страна может пытаться реформировать его, руководствуясь опытом других стран.
Перенос института на новую почву в некоторых случаях инициируется страной-экспортером. Экспорт институтов странам выгоден – помогая странам-импортерам провести реформы, они распространяют на них свое влияние или получают возможность снизить свои риски. Но зачастую они выделяют средства на соответствующие институциональные реформы на условиях согласия с предлагаемыми ими решениями, а у страны-импортера просто может не оказаться иной возможности, кроме как принять эти условия. Возникает дилемма: помощь спасает, но ослабляет. “Покупая” извне институциональные реформы, нация лишается возможности самой сделать свой выбор. К тому же перенос институтов, во-первых, происходит с помощью двух неэффективных (по определению) бюрократических машин – страны-донора и страны-реципиента – и, во-вторых, не все институты одинаково полезны в новой среде. Широко известны как удачные, так и неудачные примеры импорта институтов.
Но страны и сами могут импортировать институты, причем процесс этот может инициироваться как снизу, так и сверху. Скажем, в рамках нашей судебной системы сложно улаживать хозяйственные споры, “домашние” институты в этой сфере неэффективны, и люди в массовом порядке начинают обращаться в другие суды – в английский, например.
Однако в институциональном импорте, так же как в бухгалтерском балансе, содержащем, помимо активов, пассивы, всегда есть положительные и отрицательные моменты. И это должны осознавать обе стороны: и та, которая экспортирует свои институты, и та, которая принимает их.
Правильные правила
В силу ограниченной рациональности невозможно составить детальный план и заранее просчитать досконально все выгоды и издержки институциональной реформы. Поэтому важно выделить два этапа. На первом этапе происходит абстрагирование от частных деталей осуществления реформы и принимается принципиальное решение о том, нужно ли рассматриваемое изменение или нет. На втором этапе осуществляется разработка и детализация плана реализации, анализ издержек перехода от существующего института к новому. Хотя этот этап идет вторым, его роль в определении успеха реформы принципиальна. Без четкого плана реализации потенциально эффективные изменения могут оказаться неудачными. Недавно принятый в нашей стране закон о монетизации льгот – яркий тому пример.
Ни одно правило не реализуется без участия людей, приводящих его в исполнение. Каким бы идеальным и продуманным оно ни было, несовершенство людей всегда создает угрозу, что на практике оно примет совсем не тот вид, какой задумывался в теории. Именно поэтому нужны не только “правильные” правила, но и эффективные, учитывающие специфику поведения реальных людей механизмы приведения их в действие.
Впрочем, все еще сложнее. Важна не только продуманность процесса перехода к новому правилу, но и специфический вид этого процесса, поскольку от него зависят стимулы участников. Так, стандартная экономическая теория полагает, что способ раздачи собственности в процессе приватизации не важен, потому что она все равно рано или поздно перейдет к эффективному собственнику. Однако в реальности это не так. Во-первых, разные способы приватизации приводят к разным политическим издержкам. Во-вторых, разные способы приватизации по-разному влияют на стимулы собственников. Бесплатная раздача собственности чревата негативными эффектами. Человек, которому завод просто подарили, вряд ли станет эффективным хозяином. Ему слишком легко досталась собственность, и, скорее всего, он так же легко с нею расстанется (например, продаст заводское оборудование на металлолом). Все это мы наблюдали в нашей стране в 1990-е гг., хотя сама приватизация, конечно, была необходима, ведь государство – собственник в большинстве случаев неэффективный.
Стимулы имеют значение не только в экономических, но и в социальных отношениях. По сути, вся история цивилизаций представляет собой создание и уничтожение мотиваций. Однако невозможно создать систему идеальной мотивации для всей экономической системы в целом. Институты закрепляют неравенство между группами и по доходам, и по стимулам. Соответственно, у одних людей мотивация будет сильнее, чем у других.
Еще одним фактором, который оказывает существенное влияние на институциональные изменения, является опыт, накопленный обществом. Дело в том, что в процессе исторического развития складываются рутины, обладающие крайней инертностью, которую можно объяснить несколькими факторами. Во-первых, отдачей от масштаба в следовании тем или иным рутинам: чем больше людей следует определенным правилам, тем выше степень координации и тем больше, соответственно, отдача. Во-вторых, резко отрицательным отношением людей к неопределенности, а следовательно, и к любым институциональным изменениям. В-третьих, наличием издержек привыкания к новым образцам поведения. Поэтому при проведении реформ нужно принимать во внимание сложившиеся культурные и социальные устои.
Наконец, успешное проведение реформ невозможно без учета психологии людей. Нерациональные решения, которые принимают люди, во многом обусловлены их желанием избежать неопределенности. Так, по этой причине семьи даже на выгодных условиях очень неохотно берут образовательные кредиты на обучение детей в вузах. По этой же причине люди часто готовы дешево продать свой бизнес, если им предоставят возможность остаться работать на том же месте. И подобных примеров множество.
Институциональная экономика – наука об экономических результатах несовершенства людей и о возникающих вследствие этого несовершенства структурах отношений, об их многообразии и свойствах. И реформаторам знание институциональной экономики, институционального проектирования нужно, как никому другому. Неудачный опыт институциональных преобразований, не учитывающих реальных факторов, может привести к масштабным негативным последствиям, которые еще долго будут сказываться на жизни всего общества.
Многие экономисты склонны считать, что увесистый багаж теоретических знаний дает им абсолютно точное понимание того, как что работает и как что должно работать, и понимание это делает их носителями единственно верной системы ценностей. Они совершают большую ошибку. Жизнь сложнее любых схем и теорий. Она каждый день показывает нам, чем реальные институты отличаются от идеальных и почему реальные институты никогда не станут идеальными. Те, кто способен это увидеть и понять, становятся наиболее успешными бизнесменами, банкирами, государственными деятелями, реформаторами.
Авторы – ректор Государственного университета – Высшей школы экономики; государственный министр Грузии и профессор кафедры институциональной экономики ГУ ВШЭ; доцент кафедры институциональной экономики ГУ ВШЭ