Одиночество эль-Барадеи

За последние шесть месяцев у этого высокого элегантного 63-летнего египетского юриста, который, правда, говорит на ужасном английском, произошло много хорошего. В сентябре эль-Барадеи в третий раз избрали руководителем МАГАТЭ, несмотря на противодействие администрации Буша. Американцы были настолько раздражены его отказом поддерживать их обвинения Ирака и Ирана в разработке ядерного оружия, что даже начали прослушивать его телефоны с целью найти компрометирующие материалы.

Так что, когда в конце прошлого года эль-Барадеи вручили Нобелевскую премию мира за усилия по предотвращению распространения оружейных ядерных технологий, многие наблюдатели расценили этот событие как пощечину Вашингтону.

“Я, конечно, от этого не в восторге, а моя дочь была просто в ярости, – вполне спокойно рассуждает эль-Барадеи о факте прослушивания его телефонов. – Но мы живем в несовершенном мире”.

Нобелевская премия его обрадовала. “Это произошло вовремя, – рассуждает он. – Вся система коллективной безопасности сейчас находится на перепутье. Требования мирового сообщества застревают костью в горле то у одной страны, то у другой. А Совет Безопасности ООН во многих смыслах оказался банкротом”. Поэтому, уверен эль-Барадеи, пришло время для реализации его собственных идей по ограничению распространения ядерного оружия.

На Западе сейчас говорят главным образом о том, как бы предотвратить вступление в ядерный клуб новых стран, в первую очередь Ирана, но эль-Барадеи считает, что сначала Россия и США должны выполнить свои обязательства по разоружению.

“Во всех регионах с нестабильной обстановкой многим странам на ум приходит одна простая мысль: “Давайте создадим ядерное оружие”, – говорит он. – Так было в Ливии, в Ираке, и теперь мы внимательно следим за происходящим в Иране. Главное – чтобы “большие парни” поняли, что высшая лига – это не эксклюзивный клуб. Если этот клуб не распустить, тогда в нем будут появляться новые члены”.

Историческая ошибка

Заключенный 35 лет назад Договор о нераспространении ядерного оружия – базовый документ МАГАТЭ – уже давно подвергают острой критике. Договор зафиксировал обещание пяти тогдашних ядерных держав (США, СССР, Великобритании, Франции и Китая) не передавать никому ядерное оружие и вести переговоры о его сокращении. В обмен остальные страны мира – участники договора обязались использовать ядерные технологии только в мирных целях и согласились на международное инспектирование своих атомных электростанций. Однако с тех пор не только появились новые ядерные державы – Израиль, Индия, Пакистан и, возможно, Северная Корея, но и первоначальная “пятерка” не торопится с обещанным разоружением. В мире имеется около 27 000 ядерных боеголовок. “Печальный рекорд”, – замечает эль-Барадеи.

“Атомная бомба – это историческая ошибка, которую нам необходимо исправить, – говорит глава МАГАТЭ. – Если вы разоружитесь, у вас появится моральное право требовать того же от тех, кто пытается вам подражать”.

Это, очевидно, малореалистичный план. Совершенно невозможно представить себе США или Россию, не говоря уже об остальных странах, отказывающихся от своих бомб.

Эль-Барадеи уверен, что эта позиция в итоге привела к тому, что риск ядерной катастрофы значительно возрос: “Страны с плохим военным командованием могут использовать это оружие просто по ошибке”. “Или мы будем ждать, когда бомба появится у 20, 30, 40 стран, или будем искать новые пути установления безопасности в мире”, – говорит он, отмечая, что к прежним угрозам теперь добавился еще и терроризм.

Несмотря на этот пессимистичный прогноз, эль-Барадеи не оставляет надежды на то, что Россия и США сделают главный шаг – начнут разоружение, показав пример всему миру. По плану МАГАТЭ ядерные страны должны ввести мораторий на испытания, прекратить производство оружейных ядерных материалов и ликвидировать систему, позволяющую президентам России и США развязать мировую ядерную войну в течение получаса.

Впрочем, эль-Барадеи признает, что “сейчас в мире отсутствует единый подход к вопросам нераспространения и контроля над оружием”. “Это то, что беспокоит меня больше всего”, – говорит он.

Несмотря на то что он сначала отказывался от вина, он все же согласился выпить, когда речь зашла о заслугах МАГАТЭ. Критики ставят агентству в вину то, что оно проморгало ядерные программы Ирака и Ирана в 1980-х гг. В ответ эль-Барадеи говорит об ограниченных полномочиях и ресурсах своего агентства и напоминает, что в 1992 г. ему удалось обнаружить ядерную программу Северной Кореи.

Когда он уже собирается уходить, я спрашиваю, какой город он считает своим домом. Последние два десятилетия эль-Барадеи живет в Вене, хотя его дети осели в Лондоне. “Мой дом там, где моя жена, там, где моя собака”, – отвечает он. Впрочем, собака недавно умерла. “Его звали Чак, это был коккер-спаниель, он прожил с нами 14 лет. Чак стал нашим другом, когда дети уехали. Всегда ждал меня дома”, – вспоминает глава МАГАТЭ.

Когда он ушел, я задумался о том, как он одинок. Есть ли хоть шанс у его идеи безъядерного мира? И что случится с миром, если его практически невыполнимая миссия провалится? (FT, 21.01.2006)