Кто поднял цены на нефть?

Царь из ОПЕК

В раннем детстве Али аль-Наими пас овец в Саудовской Аравии. Когда же он вырос, то стал самым влиятельным человеком в мировой нефтегазовой промышленности во многом благодаря своей способности пасти гораздо менее покладистое стадо – страны, входящие в ОПЕК.

Свою карьеру в нефтяной компании саудовского королевства – Saudi Aramco – аль-Наими начал с должности посыльного в 1947 г. Одновременно он учился в школе при компании, в которую принимали одаренных мальчиков. Позднее его отправили учиться на геолога в Стэнфордский университет, а вернувшись из Америки, он довольно быстро дорос до руководителя компании (это произошло в 1983 г.).

К тому времени, когда он стал министром нефтяной промышленности Саудовской Аравии в 1995 г., в отрасли уже наблюдалось изобилие простаивающих мощностей по добыче нефти. Они возникли из-за активного бурения новых скважин в начале 1980-х гг. А после того как в 1998 г. рухнула азиатская экономика, нефтяные хранилища оказались заполнены под завязку.

Руководя самой крупной нефтяной отраслью в мире, аль-Наими де-факто был лидером ОПЕК и выработал собственную стратегию для картеля. ОПЕК должна была начать работать как своеобразный центральный банк – единый, технократичный и опирающийся в своих решениях на данные статистики, а не на политику.

В конце 1990-х гг. аль-Наими начал внимательно следить за состоянием коммерческих запасов нефти в США, ключевом сегменте мирового рынка черного золота. Если объем запасов опускался ниже определенного уровня, то, по мнению аль-Наими, цены должны были расти, а ОПЕК – открывать кран. Если же они росли, то ОПЕК следовало ограничить добычу. “За этим надо следить с орлиной зоркостью”, – заявил он журналистам в начале 2004 г., обсуждая размеры запасов нефти в США.

Это было вызывающе: иностранный чиновник пытался управлять ключевым деловым индикатором самой влиятельной экономики мира. Но эти действия ОПЕК Вашингтон оставил без внимания. Цены на нефть укрепились, но сырье тем не менее оставалось относительно дешевым. Аль-Наими не хотел, чтобы цены выросли слишком сильно, ведь в противном случае мировой экономический рост, а значит, и спрос на нефть мог замедлиться, а потребители – переключиться на альтернативные источники энергии.

Однако в его стратегии, основанной на голых цифрах, обнаружился один, но весьма существенный дефект – неправильные цифры. К тому моменту, когда уже всем стало ясно, что спрос растет все более высокими темпами, а признаков его предстоящего падения не наблюдается, ОПЕК сократила поставки нефти, так остро необходимой в тот момент для охлаждения перегретого рынка.

В феврале 2004 г. нефтяные министры картеля собрались на одной из вилл в Алжире. Мировая экономика демонстрировала успехи, потребление нефти росло. Цены как раз преодолели отметку $30 за баррель – психологический уровень, который взволновал потребителей по всему миру. Ведь в течение всех 1990-х гг. средний уровень цен на нефть находился на уровне $20 за баррель. Однако целый ряд надежных статистических источников, в том числе данные Министерства энергетики США, свидетельствовал, что в мире создается избыток запасов нефти в хранилищах. В результате картель объявил о сокращении поставок нефти на 9%. Хотя в реальности это сокращение так и не было проведено, объявления о нем оказалось достаточно, чтобы нефтяные трейдеры потеряли контроль над эмоциями.

Статистические данные привели к неверным выводам – переизбыток нефти так и не возник. Напротив, увеличивался спрос. Цена барреля техасской нефти преодолела отметку $40 в мае 2004 г., $50 – в октябре после урагана “Иван”, $60 – в июне 2005 г. и наконец достигла $70,85 30 августа 2005 г. после урагана “Катрина”.

Саудовская Аравия увеличила добычу нефти, начала инвестировать деньги в разработку новых месторождений. Однако эти шаги были сделаны “слишком поздно”, как признал аль-Наими в интервью The Wall Street Journal в своем кабинете в Эр-Рияде: “Цены продолжают расти. Спрос оказался просто огромным”.

Вскоре после алжирской встречи аль-Наими во главе делегации саудовских чиновников отправился с визитом в Китай. Он ожидал обнаружить здесь большие хранилища нефти, поскольку казалось, что эта страна импортирует гораздо больше сырья, чем ей действительно нужно. Но они увидели нечто совершенно иное – пример одного из самых быстрых скачков в потреблении энергоресурсов в мировой истории.

Пожиратели бензина

Родившийся в Пекине Джейсон Ю начал кататься на велосипеде, еще когда учился в школе. Но недавно 38-летний бухгалтер выбросил свой велосипед, занял $33 000 и купил черный Volkswagen Passat.

Кожаные сиденья кремового цвета, CD-плейер, застекленная крыша – посмотрев на новую машину Ю, можно понять, почему миру вдруг стало резко не хватать нефти: из-за аппетита китайцев. Сотрудники компаний, такие как Ю, зарабатывающие более $20 000 в год, вдруг бросились покупать автомобили, тем самым превращая Китай во второго крупнейшего мирового потребителя нефтепродуктов после США.

Когда Китай принял решение ускорить свой экономический рост в 1980-х гг., местный госплан отвел автомобилестроению роль локомотива. Правительство пригласило в страну зарубежных производителей и стимулировало банки выдавать потребительские кредиты, ослабив требования к заемщикам. При этом было решено ограничить цены на бензин, а рабочие и служащие в крупных городах стали зарабатывать достаточно, чтобы позволить себе машину.

Сейчас по китайским дорогам ездит более 27 млн автомобилей, хотя еще в 1995 г. их было всего около 10 млн. А правительство планирует увеличение автопарка к 2010 г. вдвое. На долю Китая приходится 40% от общего увеличения спроса на нефть за последние четыре года, подсчитали в Министерстве энергетики США.

Когда в начале 1980-х гг. Китай начал приоткрывать свою страну для иностранцев, Ю пристрастился к западным фильмам. “Мы, конечно, хотели иметь то, что видели в этих фильмах”, – вспоминает Ю. А больше всего ему хотелось обзавестись своим автомобилем.

В 1997 г. Ю стал сотрудником компании Charna Chemicals & Pharmaceuticals, и начальник передал ему ключи от корпоративной машины, но это только усилило его желание завести собственную. В 2002 г. Пекин отменил квоты на новые иномарки, цены упали, и в мае 2004 г. Ю выбрал свой Passat.

Дважды в неделю он заезжает на одну из автомоек, которые в огромном количестве появились на улицах Пекина. Ю стал активным участником интернет-форума владельцев Passat. По выходным они собираются вместе, чтобы сыграть в баскетбол против команд владельцев Honda, Citroen и Buick, а также погонять за городом.

Ю признает, что автомобили приносят не только пользу, что пробки и смог стали хронической проблемой Пекина. Но машина дает ему свободу: “Вы никого не сможете убедить отказаться от нее”.

Нефтяной барон

В сентябре 1996 г. Джон Браун, большой любитель сигар и оперы, собрал совет директоров компании British Petroleum (ВР) в одном из берлинских отелей. Он уже второй год работал гендиректором ВР, и к совету у него была очень серьезная просьба: ему требовалось разрешение на поиск партнера для слияния. В течение двух дней Браун добился своего. По его плану ВР, когда-то полугосударственной, не очень эффективной компании, требовалось нарастить вес с помощью крупной сделки, чтобы затем увеличить прибыль за счет снижения расходов на себестоимость.

Через два года Браун, которого королева Англии сделала пожизненным пэром, объединил ВР с американской Amoco Corp. благодаря сделке стоимостью $52 млрд. А несколько месяцев спустя еще и купил американскую Atlantic Richfield Co. Поступки лорда Брауна вызвали целую волну слияний в нефтяной отрасли: Exxon объединился с Mobil, Chevron – с Texaco, а французская Total стала поглощать своих европейских конкурентов.

Эти сделки привели политику сокращения расходов, которую западные нефтяные компании последовательно проводили на протяжении последних 15 лет, к наивысшей точке на радость их акционеров. Однако эти сделки, так же как и эта политика, привели к резкому спаду расходов на геологоразведку новых месторождений. Отрасль оказалась совершенно не готова к тому, чтобы быстро начать поставки нефти, когда спрос вдруг резко вырос.

В прежние годы нефтяная промышленность регулярно компенсировала добытую нефть, делая новые открытия. Но в последние два года этого не произошло, согласно исследованиям Wood Mackenzie. По оценкам этой консалтинговой фирмы из Эдинбурга, расходы компаний на геологоразведку должны вырасти более чем вдвое (до $30 млрд в год) по сравнению с нынешним уровнем, чтобы сохранить традиционный баланс. При этом доступ к новым месторождениям и новому оборудованию у компаний ограничен, а число специалистов так мало, что в итоге отрасль “просто структурно не готова к инвестициям в таком масштабе”, говорится в отчете Wood Mackenzie.

Среди нефтяников лорд Браун выделяется как тонкий ценитель вина, фотограф и собиратель предметов искусства. Но при этом он без устали проводит свою политику сокращения любых расходов. В III квартале 2005 г. ВР получила прибыль размером $6,5 млрд при выручке $97,7 млрд.

В интервью The Wall Street Journal лорд Браун заявил, что оценивать результаты геологических успехов компаний, подсчитывая потраченные на это доллары, нельзя, потому что современные технологии позволяют нефтяникам находить больше нефти, тратя меньше средств. И, что более важно, крупные нефтяные компании, по признанию Брауна, уже давно перестали быть диким бизнесом, готовым к любым расходам ради открытия нефти. “У нас бизнес, основанный на принципах эффективности, потому что нам необходимо максимизировать объем свободного cash flow, доступного акционерам на протяжении длительного времени”, – говорит он.

В Вашингтоне политики винят крупные нефтяные компании в том, что именно они создали нынешний кризис, слишком сильно сфокусировавшись на краткосрочных прибылях. Но лорд Браун утверждает, что сегодняшний бум вызвал всплеск инвестиций у ВР и других компаний, что со временем приведет к увеличению поставок. Свою философию он определяет как стремление к долгосрочным прибылям. “В конце концов, коммерческие корпорации должны реагировать на ценовые сигналы рынка, а не выполнять роль социальных организаций”, – говорит Браун.

Пророк

Мэттью Симмонс, один из авторитетных банкиров, работающих в нефтяной промышленности, посетил нефтяные месторождения Саудовской Аравии в 2003 г. Королевство располагает примерно четвертью всех запасов нефти планеты, а мир рассчитывает на него как на неиссякаемый источник. Однако Симмонс вернулся из Аравии взволнованным. Его постоянно мучила мысль: а что если все эти месторождения совсем не так богаты нефтью, как утверждают саудиты?

Уже дома, в Хьюстоне, 62-летний уроженец штата Юта стал искать подтверждения своим подозрениям. Он начал копаться в научных статьях и в конце концов написал книгу со следующим выводом: месторождения нефти в Саудовской Аравии на самом деле очень малы, и очень скоро добыча в этой стране начнет падать. Он провел серию успешных лекций на провокационную тему “Нефть Саудовской Аравии: реальность или мираж?”.

На “бычьем” рынке, т. е. рынке, на котором преобладает тенденция к росту цен, всегда имеется некий гуру, который умеет убедительно объяснить, почему цены не могут двигаться ни в каком ином направлении, кроме как вверх. Симмонс сыграл роль такого гуру в нынешнем нефтяном буме.

Его исследования подверглись критике со стороны топ-менеджеров крупнейших нефтяных компаний, а также геологов. Саудовская Аравия заявила, что способна увеличить добычу нефти на 50%, при этом некоторые эксперты уверяют, что она способна и на большее.

С момента зарождения нефтяной промышленности в XIX в. люди любили предсказывать скорое наступление пика добычи и затем ее неизбежный и необратимый спад. Симмонсу удалось выделиться, потому что он стал говорить не о нефти вообще, а о конкретных месторождениях в Саудовской Аравии. “Его взгляды вызвали бурные дебаты среди наших клиентов, – рассказывает Реймонд Карбоун, гендиректор Paramount Options Inc., нью-йоркской брокерской фирмы. – Поставив под сомнение запасы нефти в Аравии, он подыграл “бычьим” настроениям на рынке”.

Влияние Симмонса наглядно демонстрирует появление нового фактора в отрасли, который способствовал повышению цен, – это крупные инвесторы и финансовые спекулянты. Нью-Йоркская товарная биржа ввела торги фьючерсами на нефть в 1983 г. С тех пор инвесторы, не связанные напрямую с отраслью, получили возможность покупать и продавать нефть, не поставляя физически ни одного барреля. Вместо этого они смогли торговать контрактами на поставку нефти в будущем, получив удобный инструмент для своих вложений.

Даже такие консервативные инвесторы, как пенсионные фонды, используют эти инструменты как альтернативу низкодоходным гособлигациям или слишком дорогим корпоративным акциям. По оценкам Goldman Sachs, инвесторы вложили в 2005 г. почти $70 млрд в инструменты, связанные с товарным рынком, хотя в 2000 г. эти вложения составляли менее $10 млрд. Джеффри Карри, руководитель исследований товарных рынков в лондонском офисе Goldman Sachs, говорит, что доля не связанных с нефтяной промышленностью игроков достигает сейчас 15% на этом рынке. В случае нехватки нефти дополнительный спрос со стороны финансовых инвесторов заставляет цены расти еще сильнее.

В начале прошлого года Симмонс опубликовал новую книгу – “Сумерки в пустыне”. На сегодня уже продано почти 100 000 ее экземпляров, но сам Симмонс утверждает, что появление книги пока не отразилось на ценах на нефть: “Если бы люди меня послушали, цены были бы в три раза выше”.

Вашингтонский воин

В начале 2001 г. вице-президент Дик Чейни пригласил Эндрю Лундквиста, бывшего профсоюзного лидера с Аляски, возглавить специальный комитет по разработке энергетической политики. Тогда, как и сейчас, США являлись крупнейшим потребителем нефти в мире. При этом спрос внутри страны продолжал расти, между тем как запасы богатых когда-то нефтегазовых месторождений постепенно сокращались. Президент Буш вместе с Чейни, оба бывшие нефтяники, пообещали избирателям тем или иным образом исправить этот дисбаланс.

Однако, как показал недолгий опыт работы Лундквиста в администрации Буша, энергетическая политика невероятно запутанна и сложна. Его команда потратила несколько месяцев, консультируясь с промышленными экспертами, и в конце концов выработала план с предложениями начать бурение на еще не освоенных нефтяниками территориях, в том числе в Национальном арктическом заповеднике дикой природы на Аляске.

Этот план вызвал бурю негодования. Защитники окружающей среды обвинили власти в том, что их исключили из процесса, и начали судиться – правда, безуспешно – за доступ к документам комитета Лундквиста. Многие члены демократической партии разозлились из-за того, что комитет проигнорировал их предложения, в том числе касающиеся мер по энергосбережению. “Они встали не с той ноги”, – вспоминает Джефф Бинджамен, сенатор-демократ от штата Нью-Мексико.

В результате о нефтяных законодательных инициативах администрации на время первого срока Буша забыли, хотя ставки сильно возросли после того, как он вторгся в Ирак. Чейни и другие чиновники предсказывали, что Ирак очень быстро начнет добывать больше нефти, чем при Саддаме Хусейне. Вместо этого война в Ираке стала причиной крупнейшего перебоя с поставками нефти, сравнимого по своим масштабам с тем, что происходило в Иране после национализации нефтяной отрасли в начале 1950-х гг. и революции в этой же стране в 1979 г., согласно данным Министерства энергетики США. До сих пор Ирак добывает меньше нефти, чем до вторжения.

Лундквист, ушедший из администрации в 2002 г., теперь работает лоббистом нефтегазовых компаний, в том числе ВР, и обвиняет своих оппонентов в том, что они создали патовую ситуацию. По его словам, даже некоторые демократы не были до конца уверены в необходимости идти на конфликт с автолюбителями, заставляя их ограничивать потребление бензина. Между тем бурение на Аляске могло привести к открытию месторождений, обеспечивающих до 5% потребности США в нефти. “Я расстроен, – говорит Лундквист. – Приходится принимать трудные решения, особенно когда выбор хороших решений невелик, но политики просто не хотят их принимать”.

В конце прошлого года президент Буш подписал закон об энергетической политике. В нем не говорится ни о бурении на Аляске, ни об ограничении потребления бензина. В итоге этот закон не способен заметно изменить сложившийся дисбаланс спроса и предложения в Штатах.

История с принятием этого закона – самый свежий пример того, как американские лидеры – и республиканцы, и демократы – не способны уменьшить зависимость США от импорта нефти. Нефтяной кризис 1970-х гг. вынудил американский Конгресс ввести новые автомобильные стандарты. Однако, когда цены вновь вернулись на низкий уровень, обе партии потеряли интерес к введению новых строгих мер по энергосбережению.

Лундквист отмечает, что в новый закон все-таки вошли некоторые предложения его комитета, например введение экономических стимулов для перехода электростанций на уголь и развития атомной энергетики. Не исключено, что лет через 10 эти меры помогут США стать менее энергозависимой страной. Но, по мнению Лундквиста, трудные решения еще предстоит принять. С ним соглашается и Бинджамен: “Главные проблемы остаются нерешенными”. (WSJ)