Реформа супов и мыла

Котировки акций англо-голландской Unilever, выпускающей мороженое Ben & Jerry’s, мыло Dove, супы Knorr, майонез Calve и чай Lipton, выросли на 15% с апреля, когда Сеско возглавил компанию, по октябрь. Однако с тех пор этот рост остановился. Причина проста: инвесторы начали опасаться, что проблемы Unilever более трудноразрешимы, чем они себе представляли, а значит, требуется гораздо больше, чем они ожидали, времени для того, чтобы справиться с ними.

С начала октября котировки акции Unilever упали на 3,8%. Цена закрытия в минувшую пятницу (13 января) на Лондонской бирже составила 583 пенса за акцию, в то время как максимальная цена за последние 52 недели достигала 605,5 пенса. На Нью-Йоркской фондовой бирже котировки американских депозитарных расписок Unilever закрылись 13 января с ценой $41,62, что на 3% ниже 52-недельного максимума в $42,9, достигнутого в середине сентября.

Будучи одновременно производителем и чистящих средств, и продовольствия, Unilever столкнулась с тем, что ее акции оцениваются теперь ниже, чем акции конкурентов и в первом, и во втором сегментах рынка. По подсчетам Morgan Stanley, коэффициент соотношения цены акций к прибыли составляет у Unilever около 14, в то время как аналогичный средний показатель у глобальных продовольственных компаний достигает 17, а у производителей шампуней и стиральных порошков – 18. По данному показателю Unilever приблизилась к уровню трехлетней давности.

Инвесторов расстроили и последние финансовые результаты компании. В III квартале Unilever сумела увеличить выручку на 3,5%. Но компания также рапортовала и о падении прибыли на 11% из-за того, что ей пришлось вложить слишком много денег в рекламу и маркетинговые кампании, просто чтобы остановить резкое падение своей доли на различных рынках.

“Мы наблюдали огромный всплеск энтузиазма. У всех сложилось мнение, что выгода от реструктуризации проявится очень быстро”, – говорит Роберт Тэлбат, директор по инвестициям Royal London Asset Management, под чьим управлением находятся 26 млрд фунтов стерлингов. Эта фирма сократила свою долю в Unilever, после того как рост котировок остановился. “Последние результаты компании погасили былой энтузиазм. Теперь все уверены, что процесс займет длительное время”, – говорит Тэлбат.

Француз Сеско, 57-летний ветеран Unilever, стал первым единоличным главой компании в апреле, после того как она избавилась от системы двух генеральных директоров. Многие винили именно эту запутанную систему управления в плохих результатах Unilever. Несмотря на бесконечные реорганизации, которые начались еще в 1980-х гг., Unilever все еще сохраняет громоздкую структуру менеджмента. У нее две штаб-квартиры – в Лондоне и Роттердаме, а ее акции зарегистрированы и в Великобритании, и в Нидерландах. Дублирование проявляется и в том, что во многих странах у Unilever существует по нескольку подразделений, часто работающих совершенно независимо друг от друга.

Спустя буквально несколько недель после того, как он занял кресло главы компании, Сеско провел реформу: вместо трех независимых друг от друга исполнительных комитетов (правлений) компании он ввел один, состоящий всего из семи человек. При этом шесть из них были совершенно новыми людьми. Сеско также поручил Сэнди Оггу, бывшему топ-менеджеру Motorola, перешедшему в Unilever в 2003 г., возглавить процесс радикального упрощения системы управленческих рангов в компании.

В мае 2005 г. Сеско продал парфюмерный бизнес Unilever – за сумму около $800 млн он достался американской Coty Inc. А в сентябре Сеско объявил, что Unilever может продать свой европейский бизнес по производству замороженных продуктов. Недавно назначенный директор по маркетингу постепенно устраняет дублирование в компании, выражавшееся, например, в том, что раскруткой таких брэндов, как чай Lipton и майонезы Hellmann’s, в последние годы занималось сразу несколько рекламных агентств.

Но результаты пока не впечатляют, особенно в Европе, на долю которой приходится 43% продаж и почти половина прибыли компании. В III квартале продажи в Европе упали на 2%. “У них здесь совершенно очевидные проблемы с организацией и качеством менеджмента”, – считает Дэвид Ланг, аналитик Investec Securities. Эта фирма тем не менее присвоила рекомендацию “покупать” акциям Unilever.

По словам Сеско, сокращения рабочих мест в европейских подразделениях компании проходят в таких же масштабах, как и на других континентах. В течение года предполагается сократить половину топ-менеджерских позиций. Сеско также планирует объединить к концу 2006 г. разрозненные зарубежные подразделения компании, так что в каждой стране будет лишь одно подразделение, возглавляемое единственным директором. “Тяжелее всего проводить реструктуризацию в Европе, – заявил Сеско в интервью The Wall Street Journal. – Но нельзя сказать, что у нас здесь все очень плохо. Мы сумели остановить падение”.

Инвесторам нужно больше доказательств. “Нужны убедительные аргументы, прежде чем можно будет сказать, что Unilever добилась серьезного изменения своей стоимости по сравнению с конкурентами”, – считает Марк Глейзнер, фонд-менеджер из роттердамской Robeco Asset Management, располагающей активами в 7 млрд евро. Эта фирма уменьшила своей пакет акций Unilever до менее 50 млн евро и вместо этого увеличила долю в Nestle.

Некоторые аналитики полагают, что Unilever пора продавать и другие хронически убыточные активы, например производство зубной пасты, домашних чистящих средств, диетических продуктов SlimFast и американского подразделения по производству стирального порошка. По оценкам Citigroup, Unilever могла бы увеличить свои продажи на 1–2 процентных пункта, избавившись от проблемных брэндов.

Уже давно бытует мнение, что Unilever станет более эффективной, если ее разделить на две компании: одна займется продовольствием, а другая – чистящими средствами и брэндами мыла. Но Сеско отвергает эту идею.

“Мы исходим из того, что должны работать вместе как один бизнес”, – говорит он. Новые крупные продажи активов в настоящий момент он также считает маловероятными. “Любой бизнес в Unilever должен увеличивать стоимость компании в долгосрочной перспективе, – уверен Сеско. – Одни виды бизнеса могут демонстрировать рост в 10%, а есть такие, что я буду счастлив, если они вырастут хотя бы на 2%”. (WSJ, 20.12.2005)