КАЛИНИНГРАД: Под давлением глобализации

На прошлой неделе Дума окончательно одобрила (сразу во втором и третьем чтениях) закон об особых зонах, создаваемых в России на локальных участках территории. А вот рассмотрение во втором чтении нового закона “Об особой экономической зоне в Калининградской области”, который шел в одном пакете с общероссийским, отложили на осень. Этого никто не ожидал. Третьего июля на праздновании 750-летия Калининграда президент России фактически пообещал быстрое принятие закона. Но в тот же день Главное правовое управление (ГПУ) администрации президента потребовало от Думы доработать документ – привести его в соответствие с общим законом о зонах (см. статью “Отменить льготы”, “Ведомости”, № 123 от 7.07.2005).

Хотя позиция ГПУ выглядит формальной (“льготный режим должен быть единым для всех особых зон”), она отражает реальные претензии Счетной палаты к использованию областью индивидуальных льгот по действующему закону об ОЭЗ 1996 г. Выкладки аудиторов (см. статью “Бессмысленная помощь”, “Ведомости”, № 124 от 8.07.2005) подтверждают наш давний вывод: местные сборочные компании не столько развивают производство, сколько продвигают в Россию завуалированный импорт, экономя при этом на бюджетных платежах гигантские суммы (по оценке Счетной палаты, около 30 млрд руб. на круг, что равно половине валового продукта региона). Новый закон лишь закрепляет эту практику, сохраняя для старых участников ОЭЗ прежние таможенные освобождения на 10 лет и гарантируя новым участникам (инвесторам, вкладывающим не менее 150 млн руб. в любые секторы экономики, кроме ТЭК, торговли и операций с ценными бумагами) шестилетние каникулы по налогу на прибыль и на имущество.

Областные элиты и “единороссы” из Думы, положившие на рихтовку законопроекта немало сил, рассчитывают обойти возражения ГПУ. И, возможно, им это удастся. Но вот другой вопрос: а как воспримут калининградскую ОЭЗ наши будущие партнеры по ВТО? Ведь эксклюзивные таможенные льготы, позволяющие области извлекать монопольную ренту, – явное нарушение принципов справедливой конкуренции. И что останется от этой ренты де-факто, когда при вступлении в ВТО Россия пойдет на повсеместное снижение импортных тарифов (по оценкам, в 2,5–2,7 раза) для их увязки с европейскими? И что будет с местными ценами, если Россия все же откажется от дотирования внутренних тарифов на топливо и железнодорожные грузоперевозки – как требуют основные участники переговоров, включая США, Канаду и Австралию?

Хозяйственный режим в Калининграде противоречит требованиям ВТО к странам-членам по трем линиям: организация свободных зон, рыночный статус экономики, соблюдение принципа наибольшего благоприятствования (обеспечение равных условий доступа на рынки друг друга). Это объясняется как ошибочным решением начала 1990-х гг. о введении режима свободной торговли в масштабах всего региона, так и нынешней неготовностью Москвы идти здесь на реальные реформы.

Подход ВТО к свободным зонам основан на рекомендациях 1999 г. международной Киотской конвенции по упрощению и гармонизации таможенных процедур. Новый закон пытается их учитывать, но лишь частично и формально. Так, он упраздняет ныне действующую в регионе норму о квотировании импорта (как нарушающую сам принцип свободы торговли) и вводит для новых участников ОЭЗ ныне отсутствующую уплату пошлин на импортные компоненты при вывозе продукции в Россию. Однако окончательный переход к новым правилам слишком затянут, что позволяет старым участникам ОЭЗ по-прежнему уклоняться от пошлин – в нарушение международных норм. К тому же полностью подвести калининградскую ОЭЗ под стандарты Киото невозможно в принципе: за пределы таможенной территории страны выведен целый регион, чья жизнедеятельность не может вписаться в регламентации, применяемые к локальным таможенным анклавам.

Конкретные расхождения с нормами ВТО начинаются с критериев определения качества и происхождения производимой в ОЭЗ продукции. По новому закону (как и по старому) товар считается произведенным в зоне при добавлении к нему на месте от 15% до 30% новой стоимости, а по правилам ВТО этот адвалорный минимум должен составлять 50%. Разница важна, так как под беспошлинный экспорт подпадают товары только собственного производства. Кроме того, правила ВТО допускают случаи, когда вывоз таких товаров на остальную территорию страны облагается пошлиной в половинном размере (этой преференции добиваются сегодня три крупных калининградских сборочных предприятия, но на условиях сохранения пониженной адвалорной нормы). При принятии российских критериев местные компании получат искусственную выгоду в сравнении с иностранными при поставках и в Европу, и в Россию, что по меркам членов ВТО недопустимо.

Еще менее допустимо то, что в регионе намечается дискриминация частных предпринимателей по отношению к компаниям, малого и среднего бизнеса – по отношению к крупному (по местным меркам), а новых малых и средних фирм – по отношению к существующим. Так, под нормы закона, а соответственно, и под какие-либо льготы, включая прежние, не подпадают предприниматели без образования юрлица – при том что в Калининграде этот слой бизнеса обеспечивает социальную стабильность. В том же невыгодном положении окажутся вновь образуемые малые и средние компании: таможенные льготы, сохраняемые для старых участников ОЭЗ, их не коснутся, а получить статус новых участников и соответствующие налоговые льготы они не смогут (из-за нехватки обязательного минимума вложений).

Подавление малого бизнеса будет сопровождаться концентрацией рентных доходов у нескольких местных бизнес-гигантов. С принятием закона они смогут уходить и от таможенных, и от налоговых платежей. Например, “ЛУКОЙЛ” будет еще 10 лет осуществлять беспошлинный экспорт нефти на правах старого участника ОЭЗ и при этом зарегистрирует в зоне несырьевую “дочку” для выведения из-под налогов основной массы прибыли. Схожую схему обнуления налогов применят предприятия, занятые “отверточной” сборкой импортной электроники (“Телебалт”) и элитных автомобилей (“Автотор”). Тем самым они заручатся скрытой протекционистской поддержкой в конкуренции с европейскими фирмами – вразрез с принципами ВТО, в ущерб областным финансам, но в соответствии с политической установкой Москвы: создать в регионе противовес влиянию Запада.

На выравнивание таможенных тарифов с европейскими ВТО дает России семь переходных лет. В этот период регион будет еще активнее использовать свои монопольные привилегии, делая деньги на обслуживании российского импорта и усугубляя в стране “голландскую болезнь” (в 2004 г. его доля в национальном импорте достигла 3,8%, что в 11 раз выше его вклада в российский ВВП). Затем рентные преимущества режима ОЭЗ во многом себя исчерпают, если только здесь не сформируется очередной внутренний офшор.

Стремление России вступить в ВТО, а подспудно – давление глобализации может поставить объективные пределы инерционному развитию Калининграда. Однако, если новый закон об ОЭЗ будет принят без существенных изменений, регион подойдет к этапу неизбежных радикальных реформ в катастрофическом состоянии – с потерянным бюджетом и критически подорванным производством. Сегодня эта проблема вуалируется ускоренным ростом экономики за счет накручивания объемов выпуска в ключевых импортозамещающих отраслях. Но ее нельзя проглядеть – ни России, ни Европе: социально-экономический контраст между областью и ее соседями по ЕС интенсивно нарастает и в любой момент может стать детонатором взрывоопасных конфликтов.