УРОКИ ЭКОНОМИКИ: Ода внутренней миграции
Недавнее заявление президента Путина о необходимости пересмотра миграционной политики и создания условий для трудовой миграции более чем своевременно. Впрочем, президент в основном настаивал на особом внимании к привлечению иностранной рабочей силы в Россию. Действительно, демографическая ситуация в России такова, что без внешней трудовой миграции трудно рассчитывать на сбалансированное социально-экономическое развитие страны. С другой стороны, для России важна не только – и не столько – внешняя, сколько внутренняя, межрегиональная миграция. В то время как крупные города задыхаются от нехватки рабочих рук, безработица в среднем по стране уже несколько месяцев растет и почти достигла 9%; количество безработных опять превысило 6 млн человек. Если считать, что естественный уровень безработицы в любой экономике равен 5,5%, то в России имеется около 2,3 млн человек, которые хотят устроиться на работу, но не могут ее найти.
Внутренняя миграция позволяет также решить одну из ключевых задач, поставленных перед правительством на среднесрочную и долгосрочную перспективу, – сгладить существенные межрегиональные различия в уровне и качестве жизни.
В 1992 г. американские экономисты Бланшар и Кац рассмотрели послевоенные циклы деловой активности на уровне отдельных штатов и показали, как устроено сглаживание региональных различий в США. Как и в других странах, американские штаты время от времени проходят через серьезные рецессии. Например, в 1987 г. безработица в штате Массачусетс была на 3 процентных пункта (п. п.) ниже среднеамериканской, а всего через четыре года превышала среднюю по Америке на 2 п. п. Как же экономики штатов справляются с такими испытаниями? Оказывается, что региональный спад сводится на нет за счет оттока трудовых ресурсов, при этом уровень безработицы возвращается к норме уже через семь лет. Высокая мобильность приводит и к тому, что уровень зарплаты почти не реагирует на рецессию, а межрегиональные различия в зарплатах неуклонно сокращаются со временем.
В Европе дела обстоят совсем не так. В 1995 г. Декрессен и Фатас воспроизвели расчеты Бланшара и Каца для европейских стран. Для сопоставимости авторы выделили в общей сложности 51 регион в 15 странах Евросоюза, так что и количество, и размер регионов, и даже амплитуда региональных циклов деловой активности были похожи на американские показатели. Оказалось, что в Европе мобильность населения гораздо ниже (как между странами, так и внутри стран). Поэтому спад региональной экономики преодолевается, во-первых, за счет других механизмов, а во-вторых, не полностью – каждая рецессия оставляет после себя долгосрочные последствия. Вместо миграции рабочие вытесняются из экономически активного населения: женщины уходят с рынка труда в семью, а рабочие старшего возраста выталкиваются на преждевременную пенсию.
Различия между Европой и США объясняются, в первую очередь, зарегулированностью рынка труда и высокой степенью социальной защиты в странах Евросоюза.
Насколько опыт развитых стран применим к переходным экономикам, и в частности к России? В прошлом году появилось сразу две работы, воспроизводящие анализ Бланшара и Каца для посткоммунистических стран: экономисты ЕБРР Борнхорст и Коммандер рассмотрели экономики отдельных регионов Чехии, Венгрии, Польши, Болгарии, Румынии и России, а экономисты МВФ Квон и Спилимберго ограничились анализом российских регионов.
К выводам этих исследований нужно подходить осторожно – временные ряды в переходных экономиках гораздо короче, а качество данных – существенно ниже, чем в развитых странах. Тем не менее полученные результаты вполне соответствуют общепринятым представлениям о нашей экономике.
Основной отличительной чертой России является сам уровень региональных различий. Он существенно превышает и европейский, и американский, и тенденции к сближению пока не наблюдается. В остальном механизм реакции на региональный спад в переходных экономиках больше похож на европейский – миграция находится на низком уровне, а рабочие просто уходят из экономически активного населения. При этом российский рынок труда является наименее динамичным из всех восточноевропейских. Впрочем, Квон и Спилимберго указывают на еще одну проблему России: если в Европе государственные расходы в депрессивных регионах увеличиваются с тем, чтобы сгладить негативные эффекты спада, в России расходы регионов, напротив, сокращаются во время рецессии, тем самым делая региональный спад еще более болезненным для населения.
Итак, межрегиональная мобильность населения могла бы помочь преодолеть межрегиональные различия в России. Почему же этого не происходит? В прошлом году было опубликовано сразу несколько работ, посвященных анализу причин низкой географической мобильности в России.
Оказалось, что россияне, которые проживают в регионах с высоким уровнем безработицы, плохими общественными благами и низкими доходами, хотят переехать в регионы с низкой безработицей, хорошими общественными благами и высокими доходами. Но они не всегда могут найти деньги на переезд, и это особенно существенный фактор в самых депрессивных регионах.
Неразвитый рынок жилья и отсутствие доступа к кредиту делают переезд невозможным как раз для самых уязвимых слоев населения в самых бедных регионах, которые попадают в своего рода “ловушку бедности” – все так плохо, что надо уезжать, но уехать не на что. Нередки случаи, когда зарплаты и уровни безработицы даже в соседних регионах отличаются в разы. В этом есть заслуга и административных ограничений миграции, преодоление которых требует еще больших средств. Искусственные барьеры мобильности настолько высоки, что, согласно расчетам, в “ловушке бедности” оказались около трети российских регионов, в которых проживает почти 30% населения России.
Как показал опыт 1990-х, федеральные миграционные программы вряд ли способны помочь переселению миллионов людей. В ряде случае чиновникам не удавалось правильно предсказать динамику регионального развития: программы ориентировались на вывоз людей из регионов, в которых впоследствии имели место экономический бум и нулевая безработица.
Разумная миграционная политика должна быть, в первую очередь, направлена на уничтожение барьеров к миграции. Российский гражданин должен обладать одинаковыми правами и возможностями вне зависимости от места рождения и прописки. Необходимо также развивать рынок покупки и аренды жилья – вывод из тени, снижение транзакционных издержек и рисков. А главное – необходимо развивать банковскую систему, чтобы россиянин, как и американец, имел возможность получить кредит по разумной ставке, чтобы профинансировать переезд и поиск работы в другом городе.