“Внутренний враг не дремлет”

Послезавтра, 24 февраля, в Театре им. Пушкина выйдет спектакль по философско-криминальному роману молодой бельгийки Амели Нотомб “Косметика врага”. Оригинал весьма театрален по своей форме – он написан как напряженный диалог двух мужчин. Одного из них сыграет худрук Театра им. Пушкина Роман Козак, а его партнером станет руководитель театра “Сатирикон” Константин Райкин. Спектакль будет идти поочередно то на тех, то на других подмостках. Накануне премьеры на вопросы “Ведомостей” ответил Роман Козак.

– Вы пригласили в спектакль человека со стороны – любимого публикой Константина Райкина...

– Я позвал Костю совсем не потому, что он популярный артист. Просто Текстор Тексель – его портрет!

– Да что вы? Циничное чудовище, описанное в книжке, – это Райкин?!

– Абсолютно!.. Ну то есть такое может сыграть только он.

– Один из персонажей Амели Нотомб говорит: “Есть Бог или нет, это еще надо доказать, а его всесилие и вовсе под вопросом. А внутренний враг то и дело напоминает о себе, и от него никуда не спрячешься”...

– По-моему, не имеет смысла описывать, чем именно он меня допекает. Просто спросите себя, имеется ли такой внутренний оппонент у вас, – и несомненно его обнаружите. Он есть у каждого, я уверен.

– Выходит, симптомы раздвоения личности присущи всем?

– Нотомб же не о раздвоении личности написала. Точно так же, как Достоевский писал “Двойника” не об этом, ведь правда? Ну да, иногда мы разговариваем с самими собой, но это еще не симптом.

– Ваш герой говорит своему кошмарному оппоненту: “Для каждого своего преступления вы находите интеллектуальное оправдание”. Выходит, интеллект развращает?

– Что делать, в XXI в. интеллект может стать убийцей или, точнее, орудием убийства. Так же, как и отсутствие интеллекта, понимаете? Цивилизация достигла такого уровня, когда мысль или комфортность “мыслеумия” может работать на разрушение…

– При этом интеллектуалы, включая Нотомб, с презрением относятся к людям “пасущимся”, не мыслящим. Но так можно дойти до всеразрушающего внутреннего ницшеанства. Это тупик?

– Если внимательно читать текст Амели Нотомб, то можно обратить внимание, что она записала разговор людей вроде бы неверующих. Причем она очень на этом настаивает. На самом деле мы показывали ее сочинение теологам, и, по общему признанию, смысловой вектор всего, происходящего в “Косметике врага”, христианский.

– Но ведь в развязке спектакля нам предстоит увидеть отнюдь не христианское действие.

– Знаете, давайте не будем комментировать сюжет, чтобы не раскрывать публике интригу.

– Тогда скажите: “Косметика врага” ставится потому, что вам понадобился беспроигрышный хит после закрытия самых громких ваших спектаклей?

– Что касается спектаклей “Академия смеха” и “Трое на качелях”, то я их не закрыл, а просто приостановил прокат.

– Почему?

– Так случилось, что мой замечательный приятель Андрей Панин, с которым мы сделали несколько интересных, как мне кажется, работ, катастрофически подвел театр, в результате чего дважды отменялся спектакль “Трое на качелях” (и это при том, что билеты были распроданы стопроцентно!). Поэтому я решил творчески расстаться с Паниным, и меня в этом решении поддержали его партнеры. Надеюсь, к концу сезона в спектакль “Трое на качелях” будет введен третий исполнитель. А вот что станет с “Академией смеха”, пока не знаю. Для меня это неразрешимый ребус и в общем-то ощутимая боль. “Академия” – одна из моих любимых постановок.

– Правда ли, что Николай Фоменко скоро может официально войти в состав вашей труппы?

– Он очень подружился с театром, а театр с ним. В конце будущего сезона мы с Колей думаем начать новую большую работу (какую именно, пока не скажу). Так что я не исключаю, что сотрудничество Фоменко с Театром им. Пушкина станет более тесным – даже и формально.

– Когда вы покидали МХАТ (ныне МХТ), вы с некоторой досадой говорили, что Табаков привел свою команду, к которой вы не принадлежите. А теперь вроде бы согласны ставить спектакли в покинутой вами альма-матер. На чем вы примирились с Олегом Павловичем?

– Да я с ним не ссорился, Боже упаси. У нас в этом смысле очень мужские и, я бы сказал, джентльменские отношения. Табаков несколько раз предлагал постановку тех или иных пьес, но по времени пока не получается: я еще в своем театре не запустил толком маховик, чтобы отвлекаться на другие проекты. В настоящее время идут переговоры о возобновлении “Женитьбы”, которая шла во МХАТе в моей постановке. И я отношусь к этому очень серьезно: думаю, если решусь на этот шаг, то появится новая редакция спектакля.