Правильная Русь: Надежда на Виктора Ющенко

У многих в России события, называемые украинской оранжевой революцией, вызвали растерянность, озабоченность, даже гнев. Во многом это произошло из-за дезинформации, к которой имели прямое отношение федеральные телеканалы. Из-за недостаточного понимания ситуации на Украине.

Все же немалая часть российского общества восприняла события в Киеве с оптимизмом. Важным для них было осознание того, что в современной большой политике все-таки есть место для волеизъявления простых людей. В очень близкой нам исторически, культурно и ментально стране народ доказал, что может быть не только объектом, но и подлинным субъектом политики. Политтехнологии, ставящие во главу угла административный ресурс и циничное манипулирование общественным мнением, обнаружили свою принципиальную неэффективность.

Но главное все же в другом. До оранжевой революции Россия, несмотря на ее многочисленные проблемы, имела все основания считаться самой передовой и “развитой” страной СНГ. Жалуясь на коррумпированную бюрократию, безответственность и авторитарность власти, притеснение независимых СМИ, мы все-таки имели основания утешать себя тем, что у наших ближайших соседей дела в этих сферах идут нисколько не лучше, а чаще всего – хуже. А значит, все не так уж плохо и торопиться, в общем-то, некуда. Преодолеть тоталитарное наследие очень непросто. Пройдет лет триста – будем и мы страной процветающей демократии.

Оранжевая революция положила предел нашей самоуспокоенности. Место “самой взрослой страны СНГ” теперь занимает Украина. А мы должны признаться себе в том, что теперь нам, возможно, придется ее догонять. И не только в темпах роста ВВП (в этом соревновании мы уже проигрываем почти в два раза), но и в движении к подлинному гражданскому обществу. Это пробуждает надежду на то, что сонному царству апатии в России приходит конец.

Я беседовал с десятками крупных и средних российских бизнесменов. У всех при упоминании Украины поднималось настроение и проявлялся деловой азарт. Каждый второй собеседник говорил о заинтересованности в контактах с новой украинской властью и об инвестициях в украинскую экономику. Каждый первый – о желании создать альтернативную “базу” на Украине. Мои контакты с украинскими политиками показывают, что и для них реакция российского бизнеса незамеченной не осталась.

У Украины появилась возможность построения сильного восточнославянского европейского государства. Эта движущая сила способна потянуть за собой в стратегически верном направлении другие страны постсоветского пространства.

Разумеется, не должно быть иллюзий относительно уровня и масштаба проблем, стоящих сегодня перед Украиной. Главная из них – ментально-психологические противоречия между востоком и западом страны.

У меня немало друзей в команде Виктора Ющенко. От некоторых из них я не раз слышал наивные утверждения: дескать, Виктор Янукович – не более чем политтехнологический проект нагнетания темы мнимого раскола на Украине ради достижения власти; дескать, раскол исчезнет вместе с проектом “Янукович”. Увы, все не так просто.

Подавляющее большинство населения восточных и южных регионов Украины поддержало Януковича искренне – и в первом, и во втором, и в свободном от административного давления “третьем” туре выборов. А значит, противоречия – объективная реальность. Чтобы эти противоречия на первом этапе сгладить, а на втором – преодолеть, нужна новая модель, новая доктрина государства.

И здесь уместна историческая аналогия с Великим княжеством Литовским. Государственная модель, которая могла бы интегрировать Украину, сводится к следующему: восточнославянское европейское государство, где каждый может говорить на своем языке и жить в своей культурной среде.

Эта модель, на мой взгляд, предполагает придание официального статуса русскому языку и государственную поддержку православия. Вопрос о статусе русского языка на Украине относится сегодня к числу болезненных, поскольку ассоциируется с авторитарным “катком” имени Януковича. Но предвыборные кампании быстро проходят, а национально-государственные стратегии требуют времени для своего воплощения.

Если русский язык усилиями команды Виктора Ющенко получит официальный статус, то политическая база сегодняшних “раскольников”, стремящихся построить политические карьеры на этнокультурных различиях между регионами Украины, будет полностью разрушена.

Что значит официальный статус? Во-первых, административно не ограничиваемая возможность использования русского языка в государственной системе высшего и среднего образования. Во-вторых, гарантия присутствия русского языка в общенациональных СМИ Украины. В-третьих, возможность диалога между властью и гражданами на русском языке. Не больше, но и не меньше. И статусу украинского языка как государственного все это нисколько не угрожает. Напротив, двуязычие, как это ни парадоксально, цементирует украинский культурно-исторический этнос.

Майдан Незалежности, где мне довелось побывать в бурные революционные дни, сам по себе явился геополитическим проектом. Причем не западноукраинским и не восточноукраинским, а панукраинским, по-своему имперским и потому очень русским по духу. На майдане не было ничего провинциального, местечкового, там царили всеохватность и всеотзывчивость, присущие именно русским. В ходе оранжевой революции родилась новая украинская идентичность, которую я бы назвал “правильная европейская Русь”.

Именно поэтому множество россиян смотрят сейчас на Украину с надеждой. И в то же время с тревогой. Поднимется ли Виктор Ющенко до высот осознания своей исторической миссии? Даст ли недвусмысленный импульс к построению этой самой “правильной Руси”? Сможет ли объединить, а фактически создать нацию нового типа? Или новая власть погрязнет в межолигархических конфликтах, дискредитирует себя и похоронит возлагавшиеся на нее надежды? Вряд ли ее успеху будет способствовать “помощь” такого “подвижника”, как Платон Еленин.

Украинская революция была хороша тем, что порвала пелену серости, открыла ворота власти для ярких, талантливых людей. Меня нисколько не смущает назначение такого неординарного человека, как Юлия Тимошенко, главой правительства. Амбициозные совместные программы трудно осуществлять в компании бездарных бюрократов и легко – в сотрудничестве с энергичными лидерами. Надеюсь, что госпожа Тимошенко, как и я, полагает, что объединение машиностроительных, авиастроительных и оборонно-промышленных бизнес-единиц наших стран в рамках рыночной экономики – правильный путь. Открытые для европейского присутствия совместные проекты являются альтернативой бюрократическо-умозрительной концепции Единого экономического пространства.

Сегодня в российской элите борются две точки зрения. Первая: взять реванш за недавнее мифическое поражение, поддержать “антикиевскую” партию во главе с Виктором Януковичем на парламентских выборах 2006 г. и с учетом конституционной реформы на Украине привести его к власти. Вторая: предложить новым украинским лидерам прагматичную доктрину сотрудничества и, таким образом, сплотить Россию и Украину. Я сторонник второй точки зрения. Надеюсь, она восторжествует.