ГОДОВЩИНА: Затянувшийся эндшпиль
Сейчас, спустя год после того, как арест Михаила Ходорковского ознаменовал углубление расследования в отношении компании “ЮКОС” и появление нескольких дел акционеров Group Menatep, нет ясности – когда и чем все это закончится. Неопределенность относительно исхода дел “ЮКОСа” и МЕНАТЕПа продолжает оставаться существенной причиной нестабильности цен на финансовом рынке. Многие считают неопределенность подлинной причиной того, что рейтинговые агентства медлят с присвоением российскому долгу инвестиционного рейтинга.
Если смотреть шире, то упомянутые дела спровоцировали оживленную дискуссию о том, насколько серьезным окажется их влияние на доверие к России как к привлекательному объекту для инвестиций – идеалу, о котором президент Путин не раз говорил в последние годы и который он считает важнейшим фактором в создании более диверсифицированной экономической базы, предполагающей более равномерное распределение богатства.
Судя по тому, что происходит на фондовом рынке, и по тому, как ведут себя российские долговые бумаги, инвесторы устали от этой темы. Они просто хотят, чтобы неопределенность прекратилась и чтобы исчезло то, что считается серьезным препятствием к росту российских портфелей у иностранных институциональных инвесторов. Оптимистический сценарий поддерживается доводами о том, что, даже несмотря на много раз озвученную обеспокоенность уровнем защиты прав собственности, несколько крупных международных групп (например, Total и Conoco) сохраняют приверженность инвестициям в Россию.
Есть множество доводов в поддержку представления о том, что действия против “ЮКОСа” стоит рассматривать как однократную акцию, которая не будет предприниматься в отношении других групп. По крайней мере в такой агрессивной форме. Во многом дело “ЮКОСа” – неизбежная составляющая стратегии Кремля, направленной на восстановление контроля над экономическим планированием в целом.
Путин четко объяснил, что считает распад советской структуры контроля в начале 90-х гг. главной причиной практически всех бед, которые он унаследовал от президента Ельцина. Восстановление политического контроля было очевидным приоритетом во время его первого срока. Кроме того, он дал понять, что в его представлении о “государственно-частном партнерстве” государство устанавливает общие направляющие параметры роста, а частные предприятия соответствующим образом корректируют свои инвестиционные стратегии, чтобы помочь достижению целей государственной политики.
Дела “ЮКОСа” и МЕНАТЕПа стали для Путина очень удобным “пакетом”, с помощью которого можно и вернуть значительную часть бывшей госсобственности в стратегической индустрии, а также представить бизнес-сообществу красочный пример того, что бывает с теми, кто противодействует экономическим приоритетам государства. В начале 2003 г. Ходорковский активно противился планам, озвученным тогда Германом Грефом, – идея была замедлить рост нефтедобычи, осознанно откладывая утверждение новых нефтепроводов, и пустить возросшие налоговые поступления не на инвестиции в трубопроводы, а на программы развития малого и среднего бизнеса. Это противоречило амбициям Ходорковского, стремившегося увеличить экспорт в Китай и США, и он попытался изменить политику государства.
Дополнительным практическим следствием всех этих событий стало значительное расширение налоговой базы в России и рост собранных налогов. Объем поступлений за первое полугодие превысил поступления за аналогичный период прошлого года на 1,1% ВВП.
Дело “ЮКОСа” рано или поздно обязательно завершится. А как только это произойдет, рынок без всякого сомнения переживет очень сильный всплеск, связанный с прояснением ситуации. Обилие ликвидности на руках у местных инвесторов практически гарантирует это. Золотовалютные резервы страны превысили $100 млрд, а стабилизационный фонд быстро приближается к отметке $20 млрд. Учитывая два этих фактора, можно говорить о том, что чистый госдолг России приближается к нулю. Кроме того, у России есть значительная потенциальная возможность увеличить добычу и экспорт нефти и газа. Эти простые факты позволят фондовому рынку “обойти” дело “ЮКОСа” – перспектива заработать много денег слишком хороша, чтобы зацикливаться на негативных последствиях дела.
Так каковы же негативные последствия? Дело тянется слишком долго, а агрессивные либо непоследовательные действия участвующих в процессе госструктур свидетельствуют о том, что, с одной стороны, решение довести дело до логического конца было принято на высоком государственном уровне. А с другой – никто толком не подумал о конкретных механизмах решения этой задачи. Подобные процессы мы наблюдаем и в других очень важных сферах. Крайне медленный процесс реформ усиливает опасения среди долгосрочных инвесторов о том, что Путин, может быть, и сохраняет приверженность идеалу построения в России привлекательного инвестиционного климата и продолжению программы широких экономических и структурных реформ, но у него нет работающей административной инфраструктуры для реализации этой мечты.
Эти обстоятельства усиливают вероятность того, что президент может сконцентрироваться на стимулировании роста в тех областях, где уже есть движущие силы роста, или в тех, где у России уже есть конкурентные преимущества. Если реализация пакета структурных реформ будет приостановлена, рост инвестиций будет очень узко концентрированным, а это усиливает опасения, что инвестиции будут направляться все в те же самые отрасли, связанные с природными ресурсами, или в более спекулятивные – такие как недвижимость. При такой стратегии можно обеспечить рост в среднесрочной перспективе, но в конце концов экономика страны станет еще более зависимой от сырьевой конъюнктуры.
Такой взгляд, в свою очередь, порождает следующее опасение. Что будет, если рост экономики замедлится, к примеру, из-за снижения цен на сырьевые товары? Заставит ли это государство начать сильнее вмешиваться в дела бизнеса и не начнется ли тогда еще одно “однократное” дело, похожее на дело “ЮКОСа” и МЕНАТЕПа?
Что же произойдет в эндшпиле этой игры? Уже нет никаких сомнений в том, что государство собирается установить контроль по крайней мере над “Юганскнефтегазом”, крупнейшим добывающим подразделением “ЮКОСа”. Вопрос касается дальнейшего. Решат ли затем представители государства конфисковать и другие добывающие предприятия и в конце концов просто разрушить компанию? Ключом к ответу на этот вопрос станет то, что случится с контрольным пакетом МЕНАТЕПа в “ЮКОСе”. Трудно себе представить, что Путин позволит Ходорковскому выйти из тюрьмы с какой-то значительной долей в компании. Если доля МЕНАТЕПа будет конфискована в ходе процесса или добровольно передана в ходе какой-либо внесудебной мировой сделки, тогда Путину не понадобится разрушать “ЮКОС”. Компания в конце концов станет государственной и неизбежно будет включена в некий российский аналог саудовской нефтяной монополии Aramco, который, по всей видимости, уже создается вокруг “Газпрома”.