ЛИБЕРАЛИЗМ: Смена вех

Кризис либерализма в России очевиден Ц очевиден из знаменитых «тюремных писем», из многочисленных ответов на них и даже из контрманифеста «традиционных» либералов - статьи Егора Гайдара «Либерализм: слухи о смерти преувеличены». Решусь поспорить с Михаилом Ходорковским: главные черты кризиса Ц не поражение либералов на парламентских и президентских выборах и даже не недоверие большинства населения к итогам приватизации. Решусь поспорить с Егором Гайдаром: не признавать кризис, отвергать покаяние, вновь и вновь вспоминать о полузабытых пустых прилавках 1990 года Ц великий архаизм и стратегическая ошибка. Но проблема глубже. На наших глазах разлагается модель бытования образованной части общества, начавшая складываться еще в конце XVIII века. Одновременно рушится и оседает «либеральная» идеология 90-х. Ее не спасти. Новый либерализм должен дать ответы на принципиально иные вызовы.

Крах привнесенного сознания.

Новейший российский либерализм по известным (и отчасти оправдывающим его) причинам не был основан на традиции. Именно поэтому либеральные идеологи 90-х просчитались в оценке реальных социальных (и классовых) интересов людей, на которых пытались опираться. Более того, они довольно последовательно навязывали свое собственное этих интересов понимание. Перечень «рецептов» можно вспомнить без труда Ц «либерализация цен», «народная приватизация», «опора на стратегического собственника», «система сдержек и противовесов», «секвестр бюджета». И, наконец, вынужденное преддефолтное признание Чубайса: в России «бандитский капитализм».

В чем классовый интерес рабочего? Казалось бы, ответ очевиден: повышать заработную плату и улучшать условия труда, объединяясь для этого с другими рабочими. Ну нет, с гневом говорили обществу большевики, это Ц тред-юнионизм, а интересы рабочего Ц не в этом. Рабочие должны создать собственную партию, которая, став их авангардом и придя к власти, будет отражать их подлинные интересы. А что если рабочие в массе так не думают? Вспомните ленинские «С чего начать? » и «Что делать? »: нужно привнести необходимое классовое сознание в рабочую среду. Для этого Ц и кружки, и специальная газета, и, наконец, организация профессиональных революционеров.

Либералы 90-х были очень похожи на большевиков. «Либеральные реформы» в понимании, близком Егору Гайдару и Анатолию Чубайсу, как альфа и омега проводимого курса, «либеральная партия» как единственный носитель соответствующей идеологии, либеральные политическое и экспертное сообщества как «передовой отряд», эксклюзивно формирующий программу реформ. Узкая группа соратников, упрямо идущих к известной только им цели в бушующем море протеста. Шаг вправо, а особенно влево (в область хотя бы мягкого дирижизма и «необеспеченных социальных мандатов») Ц нет, не расстрел, конечно. Но Ц изгнание из рая. Социальные и политические компромиссы в рамках правового государства, свойственные либерализму Запада, в России не принимались и либералами не заключались. А законность стала более или менее значимой ценностью для традиционных российских либералов только в 1999 году.

Как разрешить экономические проблемы Советского Союза? «Для того чтобы уничтожить дефицит продуктов, нужно создать дефицит денег. .. Этот банальный для западной economics постулат оказывался абсолютно прорывным для молодых ученых, которые по объективным причинам не были знакомы с иностранными работами». Это фрагмент из авторизованной главным либералом России собственной биографии «Неизвестный Чубайс». Вот так выписывались «либеральные» рецепты. Стоит ли удивляться тому, что либерализм российского образца (вряд ли кто-нибудь сомневается в том, что Чубайс Ц его подлинное и главное лицо) оказался вытесненным из парламента и, что страшнее, из массового сознания интеллигенции?

Впрочем, у либералов 90-х есть оправдание: российскому обществу свойственно увлекаться. Не Чубайс и даже не Ленин открыли все прелести технологии «привнесения сознания». Ими в совершенстве владели лидеры общественного мнения XIX века, от Белинского и Бакунина до Чернышевского и Плеханова. Примечательно: идейные конструкции, которые «привносились», упрощались (а следовательно, теряли логику и органичность) дважды Ц сначала при первичной адаптации идей западных мыслителей, затем при их донесении до интеллектуально жадных посетителей салонов и разночинцев (детали и смысл этой лихорадочной активности великолепно описал Исайя Берлин в «Истории свободы»). Вспомним: Белинский тоже «по объективным причинам не был знаком с иностранными работами» -- он воспринимал их с голоса, а потом неистово проповедовал.

Однако собственно либеральных идей все это долгое время не касалось. «Привнести» либерализм в трактовке Чубайса удалось только после (и при условии) семидесятилетнего забвения того, что же, собственно, представлял собой русский либерализм.

Либеральная бюрократия и «либеральное общество».

Либерализм (как, впрочем, и сверхкрупный бизнес) создала в России власть. Это неудивительно Ц факторы, предопределившие его появление на Западе, в нашей стране не действовали, и подлинно органическим направлением общественной мысли и политического процесса он никогда не стал бы.

Рецепция римского права, долженствовавшая заложить основы правового государства, произошла в Московском государстве поздно (XV в. ) и лишь частично. Традиции борьбы за сословно-корпоративные вольности сильны, пожалуй, лишь в «бунташном» XVII веке. Частная собственность не была основой национальной экономики, при этом в аграрном секторе она агрессивно отрицалась, а в крупных компаниях типа заводов Акинфия Демидова представляла собой вид условного держания. Люди свободных профессий долгое время были редкостью: подданные ханов, царей и императоров «служили» -- в самых разных смыслах. Наконец, население почти всегда оставалось бедным: выражаясь в терминах XVI-XVII веков, «молодших» было намного больше, чем «лутчих» или боготворимых либералами «средних». Почти все эти ограничители в развитии либерализма (с поправкой на время и обстоятельства, конечно) действуют и сегодня.

Из кружка «молодых друзей» Александра I, из салонов великой княгини Елены Павловны и великого князя Константина Николаевича пророс и потянулся к свету либерализм a la russe. Либеральная бюрократия была всегда сильнее «либерального общества» (долгое время сливавшегося с поместным дворянством) , а «главным либералом» нередко приходилось быть императору. Он же воспринимался как гарант модернизации, а падение самодержавия многие либеральные мыслители считали опасным для реформ и самого существования Российской империи. Владимир Путин, как справедливо отметил Михаил Ходорковский, в полной мере наследует эту традицию.

«Либерализм по-русски» -- это в известном смысле двухвековое шестидесятничество: мы и слуги государю, и выразители мнения народного; мы и выпороть, и в парламент; мы и деньги у царя (олигархов) возьмем, и правду скажем. Душа русского либерала амбивалентна Ц с этим ничего не поделаешь.

Как и в начале XX века, сегодня русский либерализм пребывает в кризисе. Если логика революции 1905 года заставила кадетов включить в программу требования, характерные для социал-демократов (решение аграрного вопроса, 8-часовой рабочий день, рабочее законодательство Ц все это получило тогда название «нового либерализма») , то повестка дня текущего момента, по поводу которой обязаны высказаться либералы, Ц проблема бедности и осознание национальных интересов.

Новый либерализм: осознание национальных интересов.

Анатолий Чубайс и его советники сделали в ходе парламентской избирательной кампании ход, направленный на преодоление комплекса национального унижения 90-х, -- «Либеральная империя». Направление было выбрано правильно, но сам ход оказался неудачным: империя сия оказалась симулякром. Не быть России ни Соединенными Штатами Евразии, ни Московской архэ.

Ключевский был прав (и по-прежнему прав в наши дни) , говоря о том, что Россия Ц страна, которая «колонизуется». Российский империализм, в условиях которого (и при деятельном участии которого) формировалась российская либеральная субкультура, сам либеральным никогда не был. Территориальная экспансия Золотой Орды, Московского царства, Российской империи, Советского Союза получает сегодня логическое продолжение Ц постепенно нарастающую экономическую экспансию Российской Федерации, основанную на модернизированном понимании национальных интересов.

Эта экспансия имеет мало общего с объединением на основе либеральных ценностей. Ее цель Ц установление контроля над энергетическими потоками, инфраструктурными сетями и рынками сопредельных государств. Последующее расширение областей контроля должно привести к непубличному политическому доминированию в этих странах. У нового либерализма в этой схеме есть вполне очевидное место: грамотно артикулировать национальные экономические интересы (как это делал, например, лидер кадетов Павел Милюков) и поддерживать экспансионистские устремления российского бизнеса.

Новый либерализм: вызов бедности.

Либеральной интеллигенции, этого замечательного русского феномена, после реформ 90-х в сущности больше нет. На смену разложившейся интеллигенции пришли образованные пострадавшие и собственно образованный класс. Образованные пострадавшие (учителя, врачи, научные работники) , поддерживавшие либеральные ценности все девяностые годы, отвернулись от них в силу причин вполне прозаических Ц надежды развеялись. Конформистский образованный класс, «русские яппи», никогда и не жаждал ни либерализма, ни чего-нибудь другого Ц он хочет делать деньги и тратить их. Надежды Егора Гайдара на «польский вариант», на возвращение прежних либералов в следующем электоральном цикле призрачны именно из-за разложения традиционной для них социальной базы.

Интеллигенция радикально обеднела и маргинализировалась Ц это факт, подтвержденный «Родиной». Содержательный ответ на вопрос о том, какая же она, русская бедность (а заодно Ц и о масштабах среднего класса) , дает исследование ВЦИОМ-А. «Мы едва сводим концы с концами, денег не хватает даже на продукты» Ц так говорили в декабре 2003 года 17% опрошенных (условно «нищие») ; «на продукты денег хватает, но покупка одежды вызывает финансовые затруднения» Ц 36% («очень бедные») ; «денег хватает на продукты и одежду, но покупка вещей длительного пользования (телевизора, холодильника) для нас проблема» Ц 33% («бедные»). Респондентов, дающих все эти нерадостные ответы, в сумме Ц 86%. И это Ц благоприятный результат: в январе 2002 года их было 95% , а в декабре 2002 года Ц 94%.

«Мы можем без труда приобретать вещи длительного пользования, однако для нас затруднительно приобретать действительно дорогие вещи»Ц такой ответ дают лишь 12% опрошенных (условно «средний класс») , и менее одного процента (! ) в состоянии «позволить себе достаточно дорогостоящие вещи Ц квартиру, дачу и другое» («богатые»). Социальная структура общества в России Ц классическая перевернутая пирамида. Верхушка которой тоже не торопится поддерживать либералов: ей нужна не экономическая свобода, а стабильность, которую до известной степени гарантирует власть.

«Равенство бессмысленно, если оно не предполагает права на неравенство», -- говаривала в бытность свою премьер-министром Великобритании баронесса Тэтчер. В этой формуле ясно просматривается условие легитимного для общества неравенства: равные для всех правила игры («предполагает право»). В их существование в России население не верит. По данным ФОМ, 75% жителей страны уверены: много денег можно иметь, только нарушая закон. А опрос ВЦИОМ-А показал, что главными причинами богатства россияне считают «связи с нужными людьми» (84% ), «экономическую систему, позволяющую богатым наживаться за счет бедных» (80% ), «нечестность» (69% ).

Есть ли смысл игнорировать эти вызовы, как случилось в кампании-2003? Разумеется, нет. Для того чтобы вернуть доверие основной массы интеллигенции (образованных пострадавших) , либералам абсолютно необходимо покаяние. Михаил Ходорковский в этом абсолютно прав. Но получить таким образом кредит доверия будет непросто: покаявшись перед обществом и интеллигенцией, прежние лидеры либеральных партий, мастера «привнесения», должны уйти с политической сцены. А новый либерализм без потери лица может включить в свою программу (наряду с традиционными либеральными ценностями) социальные требования, прежде всего по адресному преодолению бедности (росту благосостояния врачей, учителей, научных работников, офицеров). Только такая программа будет востребована.

Новые либералы должны избавиться от иллюзий: роль Республиканской партии США или ХДС им еще долго не грозит. Максимум, на что они пока могут рассчитывать, -- функция «либерального филиала» новых левых (аналог Ц альянс СДПГ-СвДП). Антибюрократическая и антиреформистская волна, неизбежная в случае жестких последствий структурных реформ, а также укрепления всех и всяческих бюрократических структур, должна привести к востребованности населением «коктейля» из социал-демократических и либеральных идей. Но востребован будет не салонный, а «народный» либерализм, «вольность» a la Лех Валенса. Если новым либералам удастся «оседлать волну», либерализм вернется в мейнстрим, если нет Ц его ждет дальнейшая маргинализация.

Автор Ц генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций, научный редактор журнала «Профиль», член Совета по национальной стратегии, кандидат исторических наук.