ОТНОШЕНИЯ: Гудини с ядерным ключиком

Самое удивительное в личности Владимира Путина - это то, насколько ему все сходит с рук как во внутренней, так и в международной политике. Внешне российский президент ничем особо не примечателен. Он осторожен, хотя и резок в высказываниях. У него хорошее политическое чутье. А когда нужно, он безжалостен. Кроме того, Путин, похоже, всегда точно знает, как далеко ему можно зайти. Возможно, это - его определяющая черта.

Возьмем внешнюю политику. Здесь Путину удавалось проводить собственную независимую линию с 2000 г. , когда он пришел к власти. Президент вел себя как политик-западник в стиле Петра Великого - даже в тех случаях, когда это приводило в ярость российский военный истеблишмент. В числе прочего Путин согласился с расширением НАТО, в результате которого бывший враг Советского Союза приблизился непосредственно к российским границам. Путин позволил США разместить войска в Средней Азии, на территории бывшего СССР, и даже допустил присутствие американского спецназа в Грузии. Правда, затем, когда начался иракский конфликт, российский президент вдруг рассорился со своим другом Джорджем Бушем. Он попытал счастья в команде с Жаком Шираком, пригрозив применить свое право вето в ООН.

В иракском вопросе Путин руководствовался теми же соображениями, что и Ширак: Объединенные Нации не должны одобрять односторонние действия США. Но в отличие от французского президента Путин вскоре был прощен - он по-прежнему желанный гость на техасском ранчо Буша. Российский лидер производит впечатление настоящего Гудини от дипломатии. На этой неделе он был с наивысшими почестями принят в Лондоне, став первым со времен Александра II правителем России, нанесшим официальный визит британскому монарху.

Между тем по логике вещей Путин сейчас должен был бы снова впасть в немилость - если не у Лондона, то во всяком случае у Вашингтона. Ведь Россия отказалась расторгнуть контракт на поставку ядерных технологий Ирану. Буш выбрал Тегеран в качестве очередной составляющей "оси зла", но Путин уже в течение ряда лет упорно сопротивляется давлению Вашингтона, пытавшегося не допустить сначала строительства АЭС в Бушере, а потом поставки туда ядерного топлива.

Российскому президенту удалось напустить по данному вопросу такого туману, что с уверенностью определить его истинные намерения не может никто. На саммите "большой восьмерки", состоявшемся в Эвиане в мае, Путин сообщил зарубежным коллегам, что ядерные контракты будут расторгнуты, если Иран не согласится на более жесткие проверки со стороны МАГАТЭ. Однако Александр Румянцев, российский министр атомной энергетики, утверждает, что поставки ядерного топлива в Иран начнутся в будущем году при любых условиях.

Было бы неправильно думать, что в иранском вопросе Россия преследует только экономические цели, - то же касается и иракского вопроса, и, вероятно, здесь Лондон и Вашингтон допустили просчет. Конечно, такой фактор, как доходы, очень важен. Российский Минатом получает солидную прибыль, проводя агрессивную экспортную политику. Но ядерные поставки в Иран значат для Путина гораздо больше.

Прежде всего, таким образом Россия показывает, что ее нельзя считать чем-то вроде северной Нигерии, способной лишь добывать углеводородное сырье. Страна, обладающая ядерным топливом и соответствующими технологиями, котирующимися на мировом рынке, явно относится к числу развитых.

Кроме того, Иран - важный региональный партнер для России. Тегеран выступал против талибского режима в Афганистане, он же является противником мусульманских фундаменталистов-суннитов в Средней Азии и на Кавказе. Хотя Россия в отличие от СССР уже не граничит с Ираном, Москва по-прежнему считает эту страну соседом. Старые привычки живучи, и Россия не собирается ссориться с давним союзником ради ублажения США.

В то же время для Путина и многих его ближайших советников Вашингтон сегодня является единственным адекватным партнером на переговорах. Их не очень волнуют планы ЕС по созданию автономной европейской системы обороны, равно как и отношение ЕС к иранской проблеме. Они хотят внимания Америки.

Ни в США, ни в ЕС нет четкого понимания того, как следует поступать в такой ситуации. И здесь и там Путин представляется желанным партнером, хотя ему нигде не доверяют до конца. Американцы и европейцы высоко оценивают стабилизацию в российской политике и экономике, наметившуюся после окончания хаотического ельцинского правления. Но при Путине продолжаются чудовищные нарушения прав человека в Чечне.

Ширак так стремился заручиться поддержкой Путина в иракском вопросе, что похвалил подозрительный мартовский референдум в Чечне. Блэр сделал то же самое, пытаясь привлечь Путина в союзники. Оба западных политика совершили ошибку, слишком рано проявив готовность все простить и забыть. Чечня - нарывающая рана, от которой нельзя отмахнуться.

Парадокс заключается в том, что все хотят дружить с Путиным именно потому, что Россия слаба. Путин считается единственным человеком, способным предотвратить распад страны и ее превращение в мощный международный источник распространения оружия массового поражения. Неудивительно, что российскому президенту практически все сходит с рук. (FT, 24. 06. 2003, перевел Александр Сафин. ).

Автор - обозреватель газеты Financial Times