Яков Голдовский, бывший президент "СИБУРа"
- Но ведь ГНК брала у "Газпрома" кредиты на покупку акций "СИБУРа"? - ГНК у "Газпрома" кредиты не брала. Брала в различных банках, в том числе в Газпромбанке, брала взаймы у своих партнеров. Кроме того, у ГНК и самой были активы и деньги. Когда ГНК выкупила "СИБУР" и я перешел в эту компанию, мы добровольно всю свою собственность и свой бизнес перевели в "СИБУР". Мы для этого и покупали "СИБУР", покупали как брэнд, но не как бизнес (его в "СИБУРе" просто не было). Мы на ГНК и подконтрольные ей структуры, а также на иностранные фирмы, контролируемые моими партнерами, покупали акции профильных заводов. Практически все, что приобретено, было приобретено до 2001 г., когда в "СИБУР" пришел "Газпром". И сам "СИБУР" мы покупали у государства за свои деньги.
Яков Голдовский: "Никто ничего не украл".
В конце февраля в крупнейшем нефтехимическом холдинге, "СИБУРе", появился уже четвертый за последний год президент компании - креатура материнской компании "Газпром" Александр Дюков. А все злоключения "СИБУРа" начались осенью 2001 г. с конфликта между новым руководством "Газпрома" и первым президентом "СИБУРа" Яковом Голдовским. Когда в конце 2001 г. принадлежавшая Голдовскому Газонефтехимическая компания выкупила акции размещаемой третьей эмиссии "СИБУРа", в "Газпроме" решили, что его лишают собственности, и служба безопасности монополиста пожаловалась в Генпрокуратуру. Голдовского обвинили в злоупотреблении должностными полномочиями, хищении вверенного ему имущества "СИБУРа" в особо крупном размере, отмывании средств, полученных незаконным путем, и использовании заведомо подложного документа. 8 января Голдовский был приглашен в Генпрокуратуру, а оттуда отправился в Бутырскую тюрьму. Его арест показался другим бизнесменам настолько тревожным событием, что представители Российского союза промышленников и предпринимателей даже ходили к генеральному прокурору Владимиру Устинову заступаться за заключенного. Но безрезультатно. Суд освободил Голдовского из-под стражи только после того, как тот уступил "Газпрому" контроль над многими структурами "СИБУРа".
Проведя под арестом девять месяцев, Голдовский долго отказывался от публичных выступлений и только совсем недавно, находясь в одной из европейских стран, согласился рассказать о предыстории конфликта и процессе его урегулирования.
- Яков Игоревич, спасибо, что вы наконец согласились на интервью. Чем объясняется такое длительное ваше молчание? - Считал и считаю неэтичным оправдываться перед обществом по тем обвинениям, которые мне были предъявлены. Для этого есть судебные инстанции, за которыми принятие окончательного решения и которые оправдали меня по таким составам, как хищение в особо крупных размерах, легализация преступно нажитых средств в особо крупных размерах и использование заведомо подложных документов.
- С вас сейчас сняты все обвинения? - Вы же знаете приговор - с меня не снято обвинение в превышении должностных полномочий. Но я по-прежнему уверен, что все проблемные вопросы в этой истории должны решиться исключительно на основании действующих законов РФ и переговорного процесса между ведущими акционерами "СИБУРа". Отрадно, что в итоге возобладал здравый смысл и этот процесс перенесен из Бутырской тюрьмы и продолжается в рамках правового поля, где все стороны находятся в равных условиях и нет соблазна для шантажа и диктата.
- А был какой-то диктат или шантаж? - Скажем так: были неприятные моменты. Хочу подчеркнуть, что мои суждения в этом интервью ни в коей мере не направлены против "Газпрома", "СИБУРа" или Генпрокуратуры. Я знаю, что кое-кто очень ждет, что я начну заниматься черным пиаром, но этого делать я не буду, так как не хочу вредить климату иностранных инвестиций в своей стране, "Газпрому" и главное - "СИБУРу", который только сейчас начинает оправляться после прошлогодних потрясений и всех катаклизмов, которые были искусственно придуманы и сделаны.
- Так вы считаете, что сейчас "СИБУР" только восстанавливается? Руководство "СИБУРа" говорит, что они уже вышли на докризисный уровень производства и даже немного его превысили, например, по производству ШФЛУ.
- Мне трудно сейчас судить, может быть, что-то и увеличилось. В любом случае это будет не заслуга "СИБУРа", а объективное следствие увеличения добычи нефти, выработки попутного нефтяного газа. Это больше заслуга нефтяных компаний. Если и происходит увеличение производства, то не за счет каких-то улучшений - экономических или технических - со стороны "СИБУРа". Прошедший же год для компании объективно был провальным и отбросил ее далеко назад.
- Недавно менеджеры "СИБУРа" представили в "Газпром" свой план развития компании. Вы знакомы с этим планом? Как вы его оцениваете? - Я видел этот бизнес-план. Честно говоря, ничего нового там не придумано. В основу положено то, что было разработано нами, - план развития структуры. Например, то, из-за чего у нас получился весь сыр-бор и произошли трагические для меня и моих соратников события, - корпоративная программа конвертации долгов компании перед "Газпромом" в акции "СИБУРа". Бизнес-план развития предприятий, строительство новых производств - все то же самое, что у нас было. Меня это радует - в любом случае наш труд не прошел бесследно и этим сегодня люди пользуются.
- А план, который был у вас по конвертации долгов в акции, хоть чем-то отличается от нынешнего? - Во-первых, в ходе третьей эмиссии акций "СИБУРа" "Газпром" бы не только капитализировал долги компании, но на баланс "СИБУРа" должны были прийти все пакеты акций 17 компаний, объединяющих более 30 заводов, которые входят в производственно-технологическую цепочку "СИБУРа". Теперь получается, что все эти акции отдельно числятся на "Газпроминвестхолдинге", а капитализироваться в обмен на акции "СИБУРа" будут только долги перед "Газпромом". "СИБУР" при таком раскладе остается торгово-сбытовой организацией. Наш расчет показывал, что капитализация "СИБУРа" к 2008 г. составит $8 млрд, а совокупная чистая прибыль (за период 2002 - 2007 гг.) - $3 млрд. Сегодня у них написано: до 2008 г. доход порядка 50 млрд руб. против запланированных нами 97 млрд руб., а тема капитализации акций предприятий вообще отсутствует.
- А почему? Из-за того, что акции предприятий у "Газпроминвестхолдинга"? - Потому что их нет и, видимо, не будет в "СИБУРе". Следовательно, наша концепция создания на основе "СИБУРа" вертикально-интегрированной компании в нефтехимии сегодня своего продолжения не находит.
- А почему возвратом акций занимался [глава "Газпроминвестхолдинга"] Алишер Усманов? - Все время муссируется тема возврата активов. В понимании людей бизнеса возврат - это когда взамен кредиторской задолженности возвращается на место актив. В нашей ситуации никакой кредиторской задолженности перед "Газпромом" за те акции, которые в результате оказались у "Газпроминвестхолдинга", не было. Эти акции попали туда на основании договоров купли-продажи, по которым должны проводиться расчеты или так, как записано в договорах, или иными способами - об этом стороны должны договариваться. Почему Усманов? Все-таки "Газпроминвестхолдинг " занимается управлением непрофильных активов "Газпрома".
- То есть "Газпроминвестхолдинг " приобретал эти акции за деньги? - Совершенно верно - по сделкам купли-продажи с отсроченными платежами. Договоры готовили юристы "Газпрома", и я их увидел, уже будучи на свободе. Первый и последний платеж фирмами "Газпроминвестхолдинга" по всем сделкам должен произойти в 2005 г.
- И вы доверяете этим договорам? - Выбора не было... Пока есть отсроченный платеж до 2005 г., только в момент расчета фирмы "Газпроминвестхолдинга" станут реальными владельцами этих активов. Если расчет произойдет раньше, то цена, по-видимому, будет другая. Об этом и идут переговоры между "Газпромом" и другими акционерами "СИБУРа".
- Это те пакеты акций, которые предполагалось завести в ходе третьей эмиссии в "СИБУР"? - Да.
- А четвертой? - А четвертая эмиссия в октябре-ноябре 2001 г. отменена по инициативе совета директоров "Газпрома". Мне было предложено провести работу с акционерами и добиться через совет директоров "СИБУРа" решения об отмене этой эмиссии с целью сохранения у "Газпрома" контрольного пакета акций в "СИБУРе".
- А что с теми активами, которые планировалось завести на баланс "СИБУРа" в ходе размещения акций четвертой эмиссии компании? На многих пресс-конференциях заявлялось, что венгерские активы будут также принадлежать "Газпрому".
- Венгерские активы ко мне никогда никакого отношения не имели. Мы вели с иностранными инвесторами параллельную договорную кампанию. Вы знаете, что "СИБУР" в свое время приобрел 25% акций венгерского комбината Borsodchem и завел их на баланс своей зарубежной "дочки" Sibur International. Эта сделка была с отложенным платежом, и когда в марте 2002 г. наступил срок оплаты, то "СИБУР" не стал оплачивать покупку акций, и они вернулись прежним владельцам.
- Почему акции Borsodchem остались невыкупленными? Неужели руководство "Газпрома" об этом не знало? - Все все знали. Почему не сделали? Не могу сказать.
- Источники в "Газпроме" утверждают, что ведут переговоры о выкупе долей в Borsodchem и TVK.
- Ну, возможно, ведут. Я стараюсь в эту тему не вмешиваться. Видимо, с подачи следствия, которое обвинило меня в хищении и отмывании денег "СИБУРа" на покупку акций этих предприятий, многие считают, что я владею крупными пакетами. Свидетельством того, что это не так, является судебный приговор, которым я оправдан по этому эпизоду обвинения.
- Расскажите, пожалуйста, как проходило ваше задержание.
- Мне неприятны эти воспоминания. Задержание, или приглашение в Генпрокуратуру, происходило 8 января 2002 г. в приемной председателя правления "Газпрома", и об этом публично год тому назад говорил адвокат Генри Резник.
- Вы в приемной ждали встречи с Алексеем Миллером? - Да, я ожидал в приемной встречи с Миллером, чтобы обсудить вопрос о собрании акционеров "СИБУРа", назначенном на следующий день - 9 января. У нас постоянно шел диалог, как нам решить ситуацию вокруг "СИБУРа". Было несколько вариантов. Один из них - предложение "Газпрому", выкупив акции у других акционеров, стать 100% -ным владельцем "СИБУРа" и самостоятельно продолжить создание крупного газонефтехимического холдинга.
- Как вы оценивали размер этого выкупа? - Были оценки, подготовленные независимыми оценщиками и аудиторами. Цифры были, но до деталей не дошло.
- А в чем суть других вариантов? - Другой вариант - мы вместе с нашими партнерами выкупаем у "Газпрома" акции "СИБУРа". На самом деле выкупать у "Газпрома" ничего не нужно было - нужно было погасить долги. Я предлагал Алексею Борисовичу [Миллеру] это как один из вариантов - заложим, если надо, активы в обеспечение и по графику рассчитаемся. Или, наоборот, "Газпром" по графику рассчитался бы за приобретенные активы.
- Речь шла даже о том, чтобы рассчитаться за пару лет? - Максимум год-полтора. Это предложение шло не только от меня, естественно, я его проговаривал с моими партнерами.
- А вы можете назвать партнеров? - У нас договоренность о конфиденциальности. Могу лишь сказать, что это реальные крупные бизнесмены с пониманием нефтехимического бизнеса.
- А еще какие были варианты урегулирования ситуации с "Газпромом"? - Был еще вариант - давайте вместе продадим все, что приобрели и наработали с "СИБУРом". Каждый покроет свои расходы - мы знали расходы "Газпрома", а "Газпром", в свою очередь, знал примерные расходы других акционеров и инвесторов. Было несколько желающих приобрести производственно-технологический комплекс "СИБУРа", включая название "СИБУР" как брэнд и акции всех нефтехимических предприятий. Предлагалось выделить расходы, а оставшуюся прибыль от реализации имущества разделить 50: 50.
- И какая была в "Газпроме" реакция на эти ваши предложения? - Нормальная реакция, но, к сожалению, дальше ничего не последовало. Я всегда считал, что наши переговоры шли нормально, но, видимо, какие-то силы не дали этому процессу в цивилизованной форме завершиться. Никто, кстати, не призывал "Газпром" еще раз платить за акции "СИБУРа". На самом деле так вопрос никогда не стоял. Хотите контрольный пакет - о\'кей, "похоронили" по вашему требованию четвертую эмиссию. Хотя я тогда говорил и сейчас считаю, что нужно или иметь 100% и не морочить никому голову, или иметь менее контрольного пакета и тогда эта компания инвестиционно привлекательная. Сделайте "СИБУР" департаментом - и не нужна никакая головная боль. Это тоже нормальный подход - взять все активы и капитализировать в "Газпром", и тогда все эти поставки и технологические цепочки автоматически выстраиваются. Был даже такой вариант - купите все и рассчитайтесь, например, акциями "Газпрома", которые были у него на балансе. Захотели, чтобы мы управляли этим хозяйством как департаментом, мы были согласны. И мы, как акционеры "Газпрома", работали бы на увеличение рентабельности самого "Газпрома".
- А вам не жалко было бы, собрав "СИБУР", вот так выйти из него? - Ну, конечно, было бы очень жаль, но других вариантов не было. Конечно, оставался еще один вариант - продолжить работу по программе формирования "СИБУРа" как крупного газонефтехимического холдинга, которая многократно одобрялась советом директоров "Газпрома" в 1999 - 2001 гг.
- Но этот вариант тоже не получился...
- Да... Положим, если "Газпром" моя личность не устраивала, можно было бы назначить на пост президента "СИБУРа" независимого человека. Лучше всего - иностранца. Я в свое время не хотел быть президентом компании, потому что это большая головная боль и постоянная рабочая текучка. Но в свое время как одно из условий нашего стратегического альянса с "Газпромом" было оговорено, чтобы я возглавил компанию. Я подписал с советом директоров "СИБУРа" пятилетний контракт.
- Когда вы подписали контракт? - В 2000 г., когда еще "Газпрому" не принадлежало ни одной акции "СИБУРа". "Газпром" стал акционером "СИБУРа" в марте 2001 г., а до того весь нефтехимический бизнес самостоятельно вела принадлежавшая мне Газонефтехимическая компания (ГНК), в 2000 г. переведя его на "СИБУР", в котором ГНК до марта 2001 г. владела 100% акций.
- А чем до "СИБУРа" занималась ГНК? - Нефтехимией, нефтью, нефтепереработкой.
- ГНК - это ваша компания? - Нет, не персонально моя. Первоначально это была компания моих партнеров, потом я ее выкупил. В конце 2002 г. был вынужден вновь продать акции. Суть не в этом - эта наши дела с моими партнерами, не имеющие никакого отношения к роли "Газпрома" в "СИБУРе".
- И во сколько вам обошелся брэнд "СИБУРа"? - В $80 млн. Около $40 млн мы заплатили государству плюс еще докупали на рынке у акционеров, в частности у индийской группы Sun.
- А как они стали акционерами "СИБУРа"? - Они купили свой пакет еще в 1996 г. В числе их инвесторов был пенсильванский фонд, и они вложились в ряд проектов в России, в том числе в "Сибнефтегазпереработку" (СНГП). Руководство "СИБУРа" тогда планировало, что Sun, став акционером, принесет деньги для модернизации ГПЗ. У них была идеология холдинга на уровне ГПЗ - СНГП, но не было идеи вкладывать в нефтехимическую вертикаль. Мы их потом приглашали поучаствовать в нашем проекте в 1997 - 1998 гг., но они отказались, и тогда мы выкупили принадлежащие им акции ГПЗ, СНГП и "СИБУРа", рассчитавшись акциями "Газпрома", которые мы покупали на рынке.
- А кому сейчас принадлежит ГНК и какие активы остались у вас? - Эта компания продана моим иностранным партнерам. А профильных для "СИБУРа" акций заводов у меня нет.
- А кроме нефтехимии? - В России ничего нет. У ГНК, которая уже мне не принадлежит, осталась недвижимость - здания, незавершенное строительство офиса, а также автомашины, оргтехника, мебель, в том числе и почти все то, чем пользуется "СИБУР". Правда, с этого года "СИБУР" не считает нужным заключать договоры аренды, а ГНК как собственник при этом продолжает оплачивать коммунальные и другие эксплуатационные расходы. Мало того что сидят, так еще и содержать их приходится.
- Сколько своих личных денег вы вложили в компанию "СИБУР" и в ГНК? - Весь нефтехимический бизнес начинался с ГНК, которая мне принадлежала. Эта компания, будучи владельцем "СИБУРа", в 1999 г. дала ему беспроцентный заем на $150 млн. В период становления "СИБУРа" ГНК брала на себя банковские кредиты на миллиарды рублей, потому что "СИБУРу" их тогда никто не давал, и отдавала их в "СИБУР", а проценты гасила сама. Кстати, взамен мы не ничего так и не получили.
- Действительно ли империя "СИБУРа" создавалась на связях, имени и деньгах "Газпрома"? - Нет, "Газпром" сначала не хотел идти с нами в глубокую нефтехимию, понимая, насколько это тяжелый и рискованный бизнес. Прошло несколько лет уговоров и раздумий, прежде чем "Газпром" стал помогать нам, например выпустил приказ по компании не экспортировать сырье. Мы покупали сырье у "Газпрома" по экспортным ценам. "Газпром" же, чтобы мы особо не жировали, периодически поднимал цены. В 2001 г. мы подготовили по заданию "Газпрома" экономический расчет, и получилось, что разница между ценами, по которым мы начали покупать сырье у "Газпрома", и ценами, до которых мы дошли, с лихвой перекрывала все долги "СИБУРа" перед "Газпромом". Мы еще до эмиссии по большому счету со всеми рассчитались. Можно к этому с иронией относиться, но факт есть факт.
- И все-таки кто в "Газпроме" поддержал вашу идею создания крупной нефтехимической компании, если сначала было отрицательное отношение? - Нас там год-полтора кружили по разным кабинетам, и все-таки мы прорвались до самого верха. Нам повезло, что на нашем пути оказался Вячеслав Шеремет, который понимал в нефтехимии и уловил смысл того, что мы хотели сделать. А [председателю правления] Рему Вяхиреву понравилось, что, кроме добавочного капитала, с "СИБУРом" начинала оживать российская промышленность. И прогосударственный Вяхирев нас поддержал.
- Вы не знаете, чем сейчас занимается Вячеслав Шеремет? - Я думаю, рыбу ловит. Он большой любитель рыбалки. Отдыхает, он же теперь пенсионер. Хотя такой потенциал, как у Шеремета, грех не использовать во благо российской экономики.
- Когда "Газпром" выделил "СИБУРу" деньги на погашение облигаций - это был шаг доброй воли? - Никакого шага доброй воли не было, была угроза кросс-дефолта. Кризисную ситуацию спровоцировали в самом "Газпроме" своей непоследовательностью в вопросе об участии в третьей эмиссии. Именно по этой причине держатели облигаций "СИБУРа" предъявили их к погашению на год раньше запланированного срока. И Виталий Савельев [тогда зампред правления "Газпрома], как грамотный финансист, это понимал, и они нам кредит дали за один день. Конечно, с процентами и обеспечением. Во всех случаях, когда нас "Газпром" финансировал, были проценты и обеспечение - акциями, другими активами, включая даже имущество третьих лиц, например наших зарубежных партнеров. Когда мы с коммерческими банками работали, я и главный бухгалтер писали личные расписки и закладывали все личное имущество в обеспечение кредита. Если бы все сложилось, как мы планировали, и третья и четвертая эмиссия прошли, "СИБУР" стал бы суперкомпанией. "Газпром" должен был внести в эмиссию активов на 27 млрд руб., а до эмиссии у нас было просроченных обязательств перед "Газпромом" всего на 6 - 7 млрд руб. А все остальное - гарантии, векселя со сроком погашения в 2002 - 2004 гг. Получается, срок погашения по многим сделкам до сих пор не наступил, а уже в прошлом году "СИБУРу" насчитали долгов на 30 млрд руб., приплюсовав к реальным заимствованиям пени, штрафы, акции НРБ, "КОПФа", "Армета" и т. д. Соглашаясь на получение этих "активов", мы по большому счету чистили баланс "Газпрома".
- Суть претензий "Газпрома" была в том, что ГНК начала выкуп акций размещаемой третьей эмиссии и в итоге "Газпром" остался без контрольного пакета в "СИБУРе". Что на самом деле происходило и действительно ли доля "Газпрома" была размыта специально перед собранием акционеров? - ГНК оплатила 5% -ный пакет "СИБУРа", внеся в уставный капитал векселя "СИБУР-Тюмени" на 2,6 млрд руб. Любой из участников закрытой подписки имеет право в любое время вносить в оплату эмиссии сколько угодно и чего угодно из перечня, зафиксированного в проспекте эмиссии, утвержденном в августе 2001 г. ФКЦБ. Тогда - осенью 2001 г., после повышения цен на попутный нефтяной газ, - "СИБУР-Тюмень" несла каждый месяц убытки по 200 млн руб., дальше содержать и дотировать "СИБУР-Тюмень" "СИБУР" не мог, и мы согласовали с "Газпромом" перечень продаваемых ГПЗ на общую сумму $450 - 500 млн. При этом с каждой нефтяной компанией я договорился о том, что будет подписан эксклюзивный 10-летний контракт на поставку сырья для Тобольского НХК. Деньги от реализации заводов поступали на счет владельцу - "СИБУР-Тюмени". В свою очередь, ГНК, владеющая векселями "СИБУР-Тюмени", внесла их в уставный капитал "СИБУРа", и "СИБУР" предъявил их к оплате. Первые 1,5 млрд руб. мы получили от продажи Сургутского ГПЗ в конце ноября 2001 г., и примерно половина этой суммы пошла на погашение долга перед "Газпромом", а остальное - на банки и текущую деятельность. Мы с банками тоже эту схему согласовали и показали. Так что ничего специально мы не делали и ничего не размывали. При этом некоторые банки, наоборот, говорили: "Рассчитайтесь с "Газпромом", мы вас прокредитуем".
- Вы говорите, что реестродержатель "Трансфер" правильно сделал, что внес в реестр акционеров запись о покупке акций "СИБУРа" ГНК? - Нас обвиняли, что я подделал документы и реестр акционеров, внеся изменения. Сначала мне пришел запрос от [зампреда правления "Газпрома" Александра] Рязанова с просьбой дать срез реестра акционеров по состоянию на конец декабря. Я расписал эту бумагу на вице-президента Сергея Зенкина, он запросил реестр и потом принес мне все бумаги. Я этот реестр лично отвез Шеремету в "Газпром". Он при мне вызвал [начальника юридического департамента "Газпрома" Константина] Чуйченко, Савельева, и я им всем объяснил, что ГНК выкупила акции. Так получилось, что на представленном "Трансфером" титульном листе проценты были указаны одни, как я сказал, а в самом приложенном реестре - другие. Реестродержатель прислал правильный титульный лист, а пачку выписок из реестра приложили старую. Ко мне приехал Чуйченко, я вызвал Зенкина, он обратился в реестр за разъяснениями. Они в ответ написали, что титульный лист правильный, а когда подшивали документы, напутали. Дали новые выписки. Еще в декабре вся эта история с выписками была утрясена.
- А почему вдруг началась паника, что пакет "Газпрома" размыт? - Мне кажется, нужен был повод. Уже потом в застенках, анализируя, понял, что это был повод.
- Вы же дали доверенность "Газпрому" для голосования на собрании акционеров? - Дали. Думали, что я боялся, что меня на собрании акционеров снимут с поста? Во-первых, этого просто не было в повестке дня собрания, во-вторых, никто меня не собирался снимать, в-третьих, чтобы это сделать, нужно было три четверти голосов, а у "Газпрома" было только 50,7%. Без согласования с другими акционерами ничего невозможно было сделать, даже совет директоров поменять. Но мы дали доверенность, мы сказали: "Да ради бога". Если посмотреть на состав старого совета директоров "СИБУРа", у "Газпрома" там было большинство.
- Почему вы оставили в тюрьме вашего партнера, вице-президента "СИБУРа" по юридическим вопросам Евгения Кощица, и какую роль он сыграл в построении империи "СИБУРа"? Заслуженно ли он пострадал? - Он не то что незаслуженно пострадал - это вообще какой-то бред, что его арестовали. Человек с таким прошлым, с такой репутацией и с его знаниями юриспруденции, он вообще не должен был там находиться. Все действия, в которых нас потом обвиняли, еще при подготовке проверялись на юридическую чистоту, чтобы нигде не преступить закон. Мы имели множество экспертных заключений, мы наняли целый ряд юридических организаций, которые отслеживали правоту наших действий. У нас были прикомандированные офицеры ФСБ - я лично обращался с письменной просьбой к директору ФСБ Николаю Патрушеву, дал отдельный кабинет для сотрудников этого ведомства с доступом ко всем документам компании. Был отдельный кабинет и для налоговой инспекции - они там просто жили. Все делали в рамках закона. Насчет того, что остался... На самом деле Евгений Иванович был выпущен под залог на свободу раньше меня, потом уже через некоторое время и меня под залог освободили.
- Правда ли, что среди ваших партнеров - Искандер Махмудов, Михаил Некрич и [ныне покойный] Антон Малевский, Михаил Черной? - Я их всех, безусловно, давно знаю. Некрич и Махмудов никогда не были моими партнерами, у нас не было никакого общего бизнеса. Что касается Михаила Черного, то мы с ним много лет дружим. А что плохого, если он акционер? Да, он помогал мне в разных проектах, кредитовал. Насчет того, акционер он или не акционер, наверное, сейчас не время говорить, кто именно акционер, а кто нет.
- Были ли какие-то варианты решения вопроса по взаиморасчетам за акции, кроме как оплата в 2005 г.? - Переговоры шли и сегодня продолжаются. Обсуждается тема отступного, чтобы закрыть эту тему пораньше. Я думаю, она будет разрешена вокруг некой согласованной суммы либо путем разделения неких производственных активов. Мне кажется, для развития "СИБУРа" последний вариант не самый лучший, но тем не менее это нормальный рабочий вариант. В жизни все бывает, может, через какое-то время опять сойдемся. Я, например, уверен, что какие-то "друзья и оппоненты" ввели в заблуждение и руководство страны, и того же Миллера. Мы знаем, кто это, но сегодня по крайней мере не будем об этом говорить. Время все лечит. Никто ничего не украл. На балансе у "СИБУРа" реальных активов более чем на $1 млрд - как было на $1 млрд на конец 2001 г., так и осталось. Разобраться, что к чему, была возможность сразу. Позднее разобрались, поэтому и пошли на заключение договоров купли-продажи акций.
- Были публикации о том, что близкая к вам компания "ВИТ-НН" хотела выкупить дзержинский завод "Корунд".
- Есть такой проект, и это действительно близкая ко мне компания. Возглавляет ее Петр Никитин, бывший гендиректор "СИБУР-Нефтехима", и работают в ней многие из бывших топ-менеджеров "СИБУРа", которые по известным причинам были вынуждены оттуда уйти.
БИОГРАФИЯ: Яков Голдовский родился в Кривом Роге в 1962 г. Трудовую деятельность начал в 1978 г. слесарем механического завода "Криворожстали". С 1981 по 1983 г. служил в армии. После армии поступил на заочное отделение механического факультета Ташкентского института ирригации и механизации сельского хозяйства. Одновременно с учебой в институте работал мастером СПМК-1 "Госкомнефтепродукта" Узбекской ССР. Ташкентский институт Голдовский не окончил, поскольку занялся активной предпринимательской деятельностью. Высшее образование он получил уже в 1997 г., закончив Одесскую государственную академию пищевых технологий по специальности "учет и аудит". В 1996 - 1997 гг. Голдовский принимал участие в создании Газонефтехимической компании, в которой затем занимал посты председателя совета директоров и президента. В это же время Голдовский работал в должности заместителя гендиректора федеральной корпорации "Росконтракт", занимавшейся поставками нефти и нефтепродуктов. Затем с июня 1997 г. до 1999 г. он занимал пост гендиректора компании "Газсибконтракт". С апреля 1999 г. по январь 2002 г. Голдовский - президент АК "СИБУР".
О КОМПАНИИ: "СИБУР" - крупнейший нефтегазохимический холдинг в России. Под его управлением находятся около 90 предприятий химической промышленности, начиная от переработки попутного нефтяного газа до производства шин. "СИБУР" контролирует 25% выпуска сжиженных газов в России, около 50% производства каучуков и 50% производства шин. По итогам девяти месяцев 2002 г. объем продаж холдинга составил 16,1 млрд руб. По итогам 2003 г. он планируется в размере 27 млрд руб. Реструктурированный долг "СИБУРа" перед "Газпромом" - 31,6 млрд руб. Но согласно бизнес-плану "СИБУР" с учетом процентов по долгам (16,9 млрд руб.) и дивидендов (0,7 млрд руб.) до 2010 г. должен выплатить "Газпрому" 49,2 млрд руб.