БАНКРОТСТВО: Будет ли работать новый закон?

Режим несостоятельности должен защищать права добросовестных кредиторов и предоставлять должнику последний шанс на спасение. У нас же процедуры банкротства до сих пор не только не достигали этих целей, но и получили дурную репутацию как инструмент передела собственности.

Подписанный недавно президентом новый закон О несостоятельности (банкротстве) исправляет ряд пробелов старого, принятого в 1998 г. Однако многие ключевые моменты режима несостоятельности остаются по-прежнему неотрегулированными, и это порождает определенные сомнения в работоспособности закона.

Все сказанное ниже не преследует цель просто раскритиковать только что принятый закон. Однако очередная неудача в создании работающей системы банкротства будет иметь негативные последствия как для развития в России цивилизованной рыночной экономики, так и для улучшения репутации нашей страны в глазах иностранных инвесторов.

Поэтому необходимо отслеживать практику применения нового закона и принимать необходимые поправки и подзаконные акты. К этой работе следует привлечь лучших российских и зарубежных экспертов.

В мировой практике есть две основные концепции процедур оздоровления - это система, основанная на назначении арбитражного управляющего (как в Великобритании), и система, при которой руководство должника продолжает выполнять свои функции под контролем кредиторов (как в США). У каждого из этих вариантов есть преимущества и недостатки. Но их гибриды обычно не дают хороших результатов, поскольку конструкция становится громоздкой, а разграничение прав и ответственности - неясным.

Российская система уже была отягощена процедурой наблюдения, а теперь дополнена еще и новой процедурой финансового оздоровления, которая может привести к затягиванию дела и нарушению прав кредиторов.

Кроме того, система арбитражного управления работает при выполнении двух условий - наличии сильных и независимых управляющих и должном контроле за их деятельностью. Многочисленные злоупотребления со стороны управляющих, наблюдавшиеся у нас в последнее время, - следствие не избыточности их прав, а невыполнения этих двух условий.

Управляющий должен иметь полномочия на отказ от исполнения договоров должника, на оспаривание его сделок, нанесших ущерб кредиторам, на рассмотрение требований кредиторов. Эти и другие полномочия прописаны в законе недостаточно.

Управляющий и его помощники должны официально получать высокое вознаграждение. Только так можно привлечь серьезных профессионалов. Процедуры несостоятельности дороги, но недобросовестные или некомпетентные действия дешевых управляющих еще дороже для кредиторов.

Недостаточно четки положения закона об отсутствии заинтересованности у управляющего. Если не прописать в законе или подзаконных актах всеобъемлющие нормы о недопустимости конфликтов интересов, нам по-прежнему придется читать в газетах, что арбитражным управляющим назначен имярек, представляющий интересы такой-то финансово-промышленной группы.

Новый закон предлагает регулировать деятельность управляющих силами саморегулируемых организаций (СРО). Сама по себе эта идея хороша и широко применяется в мире, но в нынешнем виде вряд ли принесет хорошие результаты.

Передача функций по регулированию СРО возможна только тогда, когда они обретут реальную силу и репутацию (а не просто будут отвечать ряду формальных критериев). Пока этого не произойдет, функции аттестации, надзора и взысканий лучше оставить госоргану.

По новому закону выдвижение кандидатур в арбитражные управляющие производится не кредиторами напрямую, а выбранной кредиторами СРО. Непонятно, почему назначение управляющего должно зависеть не от его конкурентоспособности на рынке, а от мнения о нем руководства СРО. Это может создать простор для злоупотреблений. Столь же непонятно, почему одни управляющие должны нести ответственность за ошибки или злоупотребления других членов СРО (через взносы в компенсационный фонд). Вряд ли будет эффективно работать и обязательное обеспечение управляющими своей гражданской ответственности посредством страхования, пока нет четких механизмов контроля за их деятельностью. Риски для страховых компаний, а соответственно и страховые премии, будут слишком высоки. А обеспечивать ответственность собственными средствами коммерчески невыгодно для честных управляющих, особенно если предприятие крупное.

Возможным решением проблемы может быть стимулирование объединения управляющих в партнерства или профессиональные фирмы. Такие фирмы могли бы нести ответственность своим капиталом - через систему страхования или напрямую. У них больший потенциал для обучения сотрудников и для введения системы внутреннего контроля. Предлагаемая законом концепция СРО напоминает такие партнерства, но работать она не будет, поскольку члены СРО остаются конкурентами.

В любом случае необходимо незамедлительно выработать обязательные требования к деятельности СРО и эффективные механизмы надзора за ними и быть готовыми к внесению существенных поправок в систему по мере развития ситуации.

Есть сомнения и в эффективности ряда процедур несостоятельности. Так, продление наблюдения до семи месяцев приведет к сохранению неопределенности и во многих случаях - к дальнейшему упадку бизнеса должника. Мораторий на исполнение требований кредиторов должен вводиться немедленно после возбуждения дела. Он должен быть полным, т. е. распространяться на все обязательства должника. К сожалению, новый закон (как и старый) ставит под мораторий только обязательства, срок исполнения которых наступил до начала процедуры внешнего управления. Это создает неравноправие среди кредиторов и снижает шансы на спасение предприятия. Вместо затягивания дела путем введения отдельной процедуры финансового оздоровления следовало бы более подробно урегулировать механизм мирового соглашения. Оно может применяться как метод спасения бизнеса (через рассрочку долгов, обмен на акции и т. д.) или как механизм распределения средств между кредиторами (в противовес долгой и дорогой процедуре конкурсного производства).

Не стоило бы увлекаться придумыванием специальных правил для банкротства градообразующих и стратегических предприятий. Расходы на поддержание нежизнеспособных градообразующих предприятий (если это необходимо) должно нести государство, а не кредиторы, уже и так пострадавшие. Все попытки придать закону о банкротстве социально-политическую нагрузку контрпродуктивны.

И последнее. Для процедур банкротства важны высокий статус и независимость судей, их специализация по делам о банкротстве, единообразное и предсказуемое толкование закона, возможность немедленного рассмотрения срочных вопросов, стройная система подачи апелляций. Поэтому ход судебной реформы станет одним из основных факторов успеха нового закона о банкротстве.

Автор - старший менеджер KPMG, руководитель группы реструктуризации бизнеса