Ученик, победивший учителя
На протяжении столетий Корея находилась в тени бурно развивавшейся Японии. Корейцы прилежно учились у южных соседей, перенимая как культурные и технологические новации, так и стиль ведения бизнеса. И вот в последние годы, на фоне застоя в Японии, у Южной Кореи появляется все больше оснований претендовать на роль самой жизнеспособной экономики региона. Наиболее агрессивные компании Южной Кореи, такие как Samsung и Hyundai Motors, добились резкого улучшения качества собственных разработок и все активнее проникают в сферу новых технологий в качестве самостоятельных игроков. По обнародованным вчера официальным данным, ВВП Южной Кореи вырос в прошлом году на 3%, продемонстрировав тем самым, что эта страна снова представляет собой одну из самых активно развивающихся экономик Азии. Это сказывается во всем - в том числе и в моде на все корейское. "Корейская волна", прокатившаяся по всему континенту, сделала эту страну законодателем мод в поп-музыке и дизайне интернет-сайтов.
По мнению ряда экономистов, опыт возрождения Кореи после финансового кризиса может с пользой для себя изучить премьер-министр Японии Дзюнитиро Коидзуми, который прибудет в Сеул на этой неделе. Южная Корея, в свое время бравшая уроки экономики у Японии, может теперь стать ее учителем.
После корейской войны 1950 - 1953 гг. сменявшие друг друга южнокорейские правительства следовали японским путем развития, предоставляя дешевые кредиты гигантским промышленным концернам, так называемым чеболям. Благодаря этому южнокорейские корпорации вышли на мировые рынки, производя дешевые и становившиеся все более качественными промышленные товары, такие как сталь, микросхемы и автомобили.
Но эта модель развития, ведущая к неэффективному размещению больших объемов капитала, привела к тяжелому финансовому кризису 1997 - 1998 гг. Получив помощь Международного валютного фонда, Южная Корея сразу же приступила к реформированию своей финансовой системы.
Тэ Син Квон, высокопоставленный чиновник Министерства финансов, говорит, что благодаря кризису корейцы осознали необходимость глобализовать свою герметично устроенную экономику. "Почти все корейцы плакали, когда их экономика потерпела крах. Однако каждый стремился возродить ее. Кризис стал очень хорошим опытом и уроком", - говорит Квон.
Он не единственный, кто доказывает, что кризис имел позитивный эффект. "Я рассматриваю азиатский финансовый кризис не как крупный крах, а как нечто, что должно было произойти, как часть процесса развития, - говорит Сугиль Ён, известный южнокорейский экономист. - В конечном итоге он принес огромные выгоды. Наше сознание полностью изменилось. Он подготовил нас ко второму взлету".
Одним из ближайших следствий кризиса стало ослабление контроля над экономикой со стороны чеболей. Четырнадцать из 30 крупнейших промышленных групп потерпели крах, поменяли хозяев или были вынуждены провести реструктуризацию. Банковский сектор Южной Кореи сократил одну треть из 300 000 рабочих мест, избавился от большинства проблемных кредитов, принял на вооружение новые методы оценки кредитных рисков и расширил розничные банковские услуги. Рынки капиталов выросли вглубь и вширь благодаря привлечению больших потоков зарубежных портфельных инвестиций. Зарубежным инвесторам сейчас принадлежит около 38% акций, обращающихся на фондовой бирже Сеула. Серьезный интерес к стране, в свое время прославившейся своим враждебным отношением к иностранцам, проявляют и стратегические инвесторы. До 1997 г. Южная Корея получила только $24 млрд прямых иностранных инвестиций, после кризиса, по данным Министерства финансов, она смогла привлечь $50 млрд.
Однако профессор университета Южной Кореи Ён Чол Пак напоминает, что правительство пока выполнило свои планы по реформированию экономики только на 50 - 60% и еще не приступало к важнейшим реформам: в корпоративной сфере и на рынке труда. Вместе с тем он говорит: "Мы уже не можем учиться чему-либо у Японии. Мы утратили пример, на который могли бы равняться. Я был в других азиатских странах и понял, что они находятся позади нас в деле продвижения реформ. Однако по сравнению с западными странами мы по-прежнему отстаем". (FT, 21. 03. 2002)