ПОЛИТЭКОНОМИЯ: Петербургский период

Вручая знамена российским военным, президент Владимир Путин напомнил им о славных традициях Соборной площади в Кремле, которая помнит воинов князя Дмитрия Донского и ополченцев князя Михаила Пожарского. Весьма своевременное напоминание! "Московский период" истории Российского государства отличается от петербургского прежде всего тем, что общество ставило перед собой адекватные и выполнимые задачи. Именно такой подход и позволил России стать влиятельной державой. Но новая, петербургская, элита мыслила уже совсем другими категориями, не замечая, что каждая победа дается стране ценой колоссального напряжения всех сил и ресурсов. С тех пор многое изменилось: не готовая оценить свои возможности адекватно, империя рухнула, была собрана по клочкам новыми, не менее утопичными правителями, опять рухнула, возвратившись к территории Московского государства времен Минина и Пожарского... Но окончился ли "петербургский период"? Только неадекватным представлением о возможностях России можно объяснить продолжающиеся разговоры об операции в Панкисском ущелье. Сергей Иванов может сколько угодно называть эту территорию "мини-Афганистаном" и обещать предпринять адекватные меры. Но такая жесткость приведет исключительно к тому, что к американским военным базам в Центральной Азии прибавятся американские военные базы в Закавказье. И весь многолетний чеченский конфликт может предстать перед миром освещенный, как из прожекторов, совсем с другой позиции наблюдения. В самом ли деле это трудно просчитать? Только непониманием того, что у России нет сил на "сферу влияния" на постсоветском пространстве, можно объяснить ставку, сделанную Москвой на далекий от реализма режим молдавских коммунистов. Возможно, Владимир Воронин мог бы выглядеть удачливее, если бы ему удалось разрешить приднестровскую проблему, - но пока Москва не может не только помочь Кишиневу, но и надавить на Тирасполь. Россия сегодня окружена иллюзорными марионетками - в Тирасполе, Сухуми, Минске они уже давно бегают сами по себе, лишь изредка делая вид, что подчиняются желаниям подслеповатого кукловода. Но стремление коллекционировать именно такие, неуправляемые, куклы неистребимо.

Впрочем, можно ли упрекать в неадекватности политическую элиту, когда она оказывается порождением чванливого общества? Это имперское чванство ярче всего проявляется даже не в политике - в обычной жизни. Мало кто сможет понять граждан страны, интересующихся исключительно золотыми медалистами на Олимпийских играх. Серебряные и бронзовые призеры, которые в любом другом обществе моментально становятся национальными героями, здесь почти что враги народа. О них говорят с сожалением, их не поздравляет президент. Они, незаурядные атлеты, уступившие сильнейшим или просто более удачливым, в терминологии российских телекомментаторов "недотянули", "не оправдали". Даже вечеринки в Русском доме в Солт-Лейк-Сити проводятся только в честь золотых медалистов. "Петербургский период" продолжается...