Сумеет ли ЦБ сохранить независимость?
Отложено второе чтение законопроекта о Банке России, фактически лишающего ЦБ независимости. У ЦБ появилось время, чтобы изменить позицию депутатов. Один из его козырей - письмо в Госдуму вице-премьера Алексея Кудрина, в котором тот возражает против передачи части нынешних полномочий ЦБ Национальному банковскому совету (НБС).
Судя по всему, у ЦБ мало шансов повлиять на Госдуму. Скорее всего, депутаты примут законопроект с минимальными поправками. Совет директоров ЦБ утратит свои полномочия и превратится не более чем в исполнительный орган власти. Его место займет НБС, который ранее был консультационным органом, а теперь будет решать ряд вопросов, основным и главным из которых является кредитно-денежная политика. К другим вопросам относятся: назначение аудитора, утверждение отчета о прибылях и убытках, смета расходов и др. Вероятно, некоторые уступки со стороны Госдумы будут касаться кредитно-денежной политики.
Дмитрий Богословский
Месяц назад я совсем было приуныл. Мне казалось, что депутаты просто не уделяют внимания этому закону. В тот момент я бы сказал, что законопроект будет принят во втором и третьем чтениях без особых изменений. Но сейчас, кажется, положение изменилось. Особенно обрадовало меня письмо правительства. Оно обращает внимание на самые болезненные точки второго чтения. Действительно, настораживает слишком уж управленческий акцент у функций, отдаваемых НБС. Наделяя председателя ЦБ и лицо, ответственное за надзор, одинаковым статусом - и того и другого утверждает Дума, - мы запускаем двух медведей в одну берлогу. Правительство - очень влиятельный орган для парламента. Вдобавок там работают настоящие профессионалы. Когда говорятся логичные вещи, то не грех прислушаться. Думаю, письмо правительства повлияет на многих депутатов. И есть большая надежда, что законопроект будет изменен.
Павел Медведев
Законопроект будет изменен, учтя ряд предложенных правительством поправок. Но мы должны дождаться полного их списка, возможно, в следующем году будут предложены дополнительные изменения помимо обсуждаемых сейчас. Однако, на мой взгляд, нынешний вариант механизма функционирования НБС вполне приемлем и не нуждается в какой-либо существенной корректировке. Если состав НБС будет формироваться заранее и на постоянной основе, а решения по проведению финансовой политики будут приниматься только им, а не передаваться на утверждение в правительство или органы представительной власти, то это вряд ли поставит под сомнение независимость ЦБ.
Ашот Егиазарян
На встрече руководства страны и ЦБ, которая, по моим данным, состоялась несколько дней назад, были достигнуты договоренности, связанные с неизменностью статуса ЦБ, имущества ЦБ и органов его управления. Любой независимый эксперт, читавший письмо Кудрина, поймет: позиция правительства изменилась. Если раньше претензии вызывали только статус ЦБ и имущества банка, то сейчас кардинальные замечания выдвинуты практически по всем содержательным моментам. Единственное, на что можно надеяться сторонникам нынешнего варианта законопроекта, - намек на точную дату второго чтения в письме Кудрина. Но, по-моему, возражения в письме ставят под сомнение саму необходимость принятия каких-либо поправок. В любом случае можно говорить о крахе второго чтения законопроекта. Депутаты прекрасно понимают, что в нынешней жесткой редакции закон не пройдет ни через Совфед, ни через президента. А возможность преодолеть президентское вето нынешней Думе и не приснится.
Владимир Тарачев
Наилучшее решение в сложившейся ситуации - компромисс между Думой и ЦБ. У каждой из сторон свои интересы и своя правда. Понятно, что одна из главных проблем - это статус и полномочия НБС. Но и здесь можно отрегулировать законодательство так, чтобы НБС не посягал на независимость ЦБ и в то же время деятельность банка стала бы более прозрачной. Вполне очевидно, что поле для компромисса достаточно широкое, чтобы ЦБ сохранил свой конституционный, т. е. независимый, статус.
Алексей Терехов
В случае, когда аргументы ЦБ и правительства совпадают, поправки вполне могут пройти через Думу. Проправительственные фракции готовы поддержать такой расклад. Но по несовпадающим моментам шансы малы. Всем очевидно, что ЦБ лоббирует свои интересы, которые далеко не всегда совпадают с интересами правительства.
Юрий Краснов
Накануне Нового года на телевизионных экранах вновь объявился бессмертный Усама бен Ладен, грозящий всеми божьими карами Соединенным Штатам и Израилю. Легко предвидеть саркастичные комментарии по этому поводу: американская антитеррористическая операция окончилась ничем, даже бомбежки Тора-Бора не смогли уничтожить главного врага Запада.
Но на самом деле состояние здоровья и само существование бен Ладена больше не имеют серьезного значения. Бен Ладен, как и другие руководители "Аль-Каиды", может выжить, укрыться от правосудия, сменить внешность, но никогда больше ему не удастся создать террористическое государство, смысл существования которого состоит в диверсиях и дестабилизации других стран. Именно в уничтожении такого рода государств, а не в частном случае бен Ладена и заключается, собственно, суть сегодняшних действий антитеррористической коалиции. Российские наблюдатели могли бы понять это гораздо быстрее своих западных коллег. Ведь они уже были участниками больших исторических событий в горбачевские времена, когда на их глазах разрушалась Берлинская стена, исчезал Советский Союз, начинались экономические преобразования в новой, не желающей больше противостояния с Западом России. Известный американский политолог Фрэнсис Фукуяма назвал эту эпоху "концом истории". Те, кто будут описывать события, начавшиеся десятилетия спустя, вполне могут назвать их "началом истории" - цивилизация, убаюканная старческим недомоганием и тихой смертью одной из супердержав, неожиданно для себя столкнулась с новым масштабным вызовом, требующим пересмотра всей системы сложившихся приоритетов и ценностей.
Этот пересмотр труден для Запада, но еще большую проблему представляет он для России. Как это обычно и бывает в период серьезного исторического перелома, мы неожиданно столкнулись с двумя Россиями, двумя обществами, не способными понять друг друга. Только если в прошлом - в годы октябрьского переворота, хрущевской оттепели, горбачевской перестройки - границы, разделявшие не только партии и классы, но и семьи, все же разделяли разных людей, то сейчас граница нередко проходит по сознанию одних и тех же людей. Президент России Владимир Путин, пожалуй, самый яркий пример политика, умудряющегося быть одновременно лидером новой России и символом старой. Но вытеснение старого новым - и в политике президента, и в действиях элиты, и в позиции общества - уже началось, и вряд ли что-то сможет этому противостоять.
Это и есть "начало истории" для большой европейской страны, любившей оправдывать любые "загогулины" своего развития "евразийством", "особым путем" и прочими странными терминами. А на самом-то деле после 11 сентября оказалось, что россияне - это просто европейцы, живущие на разных континентах. И что де Голль, говоривший о "Европе от Атлантики до Урала", был не мечтателем, а просто политиком, который раньше других разглядел объективные исторические процессы, способные привести к появлению цивилизации общих ценностей от Анкориджа до Владивостока...
Виталий Портников
Поскольку события в Аргентине были предсказуемы, последствия для других заемщиков скорее всего будут мягче, чем можно было ожидать.
Доходность аргентинских облигаций на 40% превышает доходность казначейских бумаг США, но аналогичный спрэд у бразильских облигаций составляет 8,8%, у мексиканских - 3,2%, а у южнокорейских - 1,2%. Глобальная финансовая система очень уязвима к такого рода кризисам. Поэтому дебаты об улучшении так называемой "международной финансовой архитектуры" никак не заканчиваются. Аргентинская история наверняка спровоцирует новые дискуссии по трем ключевым темам: валютные режимы и долг; надзор и поддержка со стороны МВФ; банкротство суверенных должников.
Первое: валютные режимы. Здесь все меняется в который уже раз. Система "валютных коридоров" дискредитировала себя в 1997 - 1998 гг. во время азиатского и российского кризисов. Все заговорили о том, что осталось только две крайности: либо плавающий курс, либо жесткая фиксация или просто переход на чужую валюту, например доллар. Аргентина подорвала доверие и к этому варианту.
По этой причине изменятся и взгляды на то, какой уровень долга страна может себе позволить. По стандартам развитой экономики отношение долга к размеру ВВП у Аргентины нестрашное - 55%. Однако если принять во внимание реальные процентные ставки на уровне 15%, то станет ясно, что обслуживать такой долг Аргентина не в состоянии. Вывод: страна не может залезать в долг (особенно в иностранной валюте) так глубоко, если только у нее нет надежной перспективы быстрого роста.
Второе: роль МВФ. Руководители фонда говорят, что они загнаны в тупик. Если фонд отказывается помогать какому-либо правительству, его обвиняют в бездействии, если начинает помогать, то в случае неудачи обвиняют во всех проблемах. Одно из решений предложил недавно министр финансов Британии Гордон Браун. Он заявил, что надзор над экономиками со стороны МВФ должен стать "более прозрачным, более независимым, а значит, и более авторитетным". Если независимый эксперт полагает, что применяемая МВФ политика плохо работает, то об этом должны знать все и тогда МВФ легче будет говорить странам "нет". Но уйти от прошлого очень трудно. И заемщики, и кредиторы слишком привыкли тянуть с решением до последнего.
Третье: банкротство государства. Здесь проблема в огромных трудностях, с которыми связана реализация этой идеи, - нужны признаваемые всеми критерии признания должника банкротом. Кроме того, у этой инициативы есть много авторитетных противников. По мнению Эвина Трумана, бывшего высокопоставленного чиновника в ФРС и Минфине США, банкротство - неверное решение для страны, охваченной краткосрочными проблемами. Такой стране нужна краткосрочная ликвидность, полагает Труман и призывает к созданию "международного фонда финансовой стабильности", который бы формировался за счет налога на все международные инвестиции, т. е. фактически налога на пользование международной финансовой системой. Конечно, все эти планы теперь будут активно обсуждаться, но, к сожалению, помочь тому, кто спровоцировал эту дискуссию, бедной Аргентине, чиновники уже не смогут. Слишком поздно. (FT, 23. 12. 2001) Автор - обозреватель газеты Financial Times
Мартин Вулф
В случае, когда аргументы ЦБ и правительства совпадают, поправки вполне могут пройти через Думу. Проправительственные фракции готовы поддержать такой расклад. Но по несовпадающим моментам шансы малы. Всем очевидно, что ЦБ лоббирует свои интересы, которые далеко не всегда совпадают с интересами правительства.