Юрий Коропачинский: "Западные производители комбайнов не завоюют наш рынок"

Юрий Коропачинский: "Западные производители комбайнов не завоюют наш рынок".

На прошлой неделе Россельхозбанк (РСХБ) и "Сибирский машиностроительный холдинг" объявили о создании лизинговой компании "Сибмашлизинг", в уставном капитале которой у них равные доли. "Сибмашлизинг" стала первой лизинговой компанией, созданной с нуля государственным банком, ориентированным на сельское хозяйство, и отечественным производителем сельхозмашин. Очевидно, в Минсельхозе решили, что именно такой союз позволит активизировать лизинговые операции, на которые пока приходится лишь 10% от объема продаж сельхозтехники.

Созданный в 2000 г. под патронажем полпреда президента в Сибирском федеральном округе Леонида Драчевского, "Сибмашхолдинг" объединяет Красноярский завод комбайнов, "Алтайский трактор", "Алтайский дизель" и ряд других предприятий. На сегодняшний день компания занимает, по данным "АСМ-холдинга", 2-е место по производству зерноуборочных комбайнов и 4-е место по производству тракторов. О будущем лизинга сельскохозяйственной техники и перспективах рынка сельхозмашин в России и СНГ "Ведомостям" рассказал президент "Сибмашхолдинга" Юрий Коропачинский.

- Почему, на ваш взгляд, Минсельхоз пошел на создание лизинговых компаний на базе Россельхозбанка, а не стал способствовать развитию уже существующих лизинговых структур? - Потому что никаких "существующих лизинговых структур" не существует. Если мы говорим о многочисленных лизинговых компаниях при банках, то они были и остаются независимыми бизнесами, действуют в рамках собственных интересов на те средства, которые, как правило, занимают у создавших их банков. Решение Минсельхоза к ним никак не относится. Что касается "Росагроснаба", то мы можем спорить о полезности или бесполезности предыдущего лизингового опыта, но сначала лучше разобраться в терминах. Те операции, которые осуществлялись через "Росагроснаб", к лизингу как к финансовой аренде никакого отношения не имеют. Это была своеобразная форма раздачи бюджетных дотаций. Поэтому на базе существующей инфраструктуры, которая была создана для решения других задач, наладить лизинговую деятельность невозможно. Я считаю, что создание лизинговых структур с нуля - это совершенно правильное решение. Если, конечно, задача действительно поменялась и лизинг больше не является раздачей дотаций.

- У РСХБ уже есть лизинговая компания - "Росагролизинг", куда по планам Минсельхоза пойдут все бюджетные деньги. Зачем понадобилось создавать еще и "Сибмашлизинг"? - При внесении Минфином средств в уставный капитал "Росагролизинга" последний перестает быть дочерней компанией Россельхозбанка - фонд "Росагролизинга" будет пополняться независимо. В этом смысле "Росагролизинг" - параллельная РСХБ структура. Почему правительство пошло на создание двух параллельных структур, я не смогу ответить. Видимо, был интерес помимо банковских операций отдельно выделить средства для лизинговых операций.

- В свое время Минсельхоз решил отказаться от конкурса по причине отсутствия достаточного количества операторов. Переломит ли эту ситуацию активное создание лизинговых компаний на базе Россельхозбанка? - В целом ситуация с лизингом будет развиваться. Кроме компаний на базе Россельхозбанка будут создаваться и другие. Думаю, существующие лизинговые компании также пойдут в этот сектор.

Развитие связано с двумя вещами. Во-первых, появление реальной государственной лизинговой компании провоцирует возникновение этого рынка. Работа "Росагролизинга" позволит коммерческому лизингу (пусть и более дорогому) пойти проторенной дорогой. С моей точки зрения, одна из важнейших функций "Росагролизинга" - вовсе не приобретение техники в лизинг, потому что по сегодняшним суммам лизинг занимает не более 10% рынка (во всем остальном мире по лизингу приобретается не 10%, а 90% техники). Может быть, важнейшая функция "Росагролизинга" в том, чтобы прививать нормы взаимодействия. Ведь работа по лизингу длится годами. И в ней, например, участвуют крестьяне, которые понятия не имеют, что такое финансовая отчетность.

Вторая причина, позволяющая развиваться лизингу в России, - это цена денег и спрос на рынке. Спрос растет. Комбайнов и тракторов (особенно комбайнов) производится меньше, чем выбывает. Отложенный спрос увеличивается, цена денег падает. Сбербанк уже кредитует под 19% годовых. Единственная проблема - сроки. Если бы Сбербанк давал под 19% на три года, лизинговые схемы развивались бы гораздо стремительней. Первые кредиты для "Сибмашлизинга" мы согласовали с Россельхозбанком, но, вообще, мы собираемся кредитоваться в Сбербанке.

- Удастся ли "Сибмашлизингу" на равных конкурировать с "Росагролизингом", который фактически является монополистом на этом рынке? - Думаю, да. "Росагролизинг" является монополистом только с позиции доступа к федеральным бюджетным деньгам. Мы не собираемся конкурировать в этом секторе. Думаю, что цена лизинга в "Росагролизинге" не будет менее 15% годовых. Это очень мало отличается от условий коммерческого лизинга. Разница в ставках 3 - 4% на экономический эффект практически не влияет.

Если же "Росагролизинг" будет давать под 3% годовых, это будет ошибкой. Поскольку это опять будет лизинг, не имеющий никакого отношения к реальному рынку, а значит... Дотации, как известно, вредны. Размер ставки должен позволять хотя бы сохранять лизинговый фонд.

- Начнет ли "Сибмашлизинг" работать уже в эту уборочную кампанию? - Мы начнем операции в конце августа - начале сентября. Обсуждается сумма в размере около 100 млн руб. Речь идет о кредитах Россельхозбанка. Средства будут освоены в течение одного-двух месяцев. В дальнейшем мы намерены искать любые дешевые деньги под лизинговые операции.

Условия лизинга скорее всего будут такими: 20 - 25% - первоначальный взнос, 15 - 20% годовых - ставка, полугодовая отсрочка на уплату процентов. По основной сумме, думаю, также будет полугодовая отсрочка. Будет два или четыре платежа в году с пропорциональным распределением процентов и суммы основного долга. Срок - три года. Обеспечение - залог техники.

- Вы входите в Совет по предпринимательству при премьер-министре России. Как вы считаете, государство оказывает достаточную поддержку отечественным товаропроизводителям и производителям сельхозтехники в частности? - Правительство достаточно долго не уделяло проблемам сельхозмашиностроения должного внимания. Об изменениях к лучшему пока говорить рано. По данным Министерства сельского хозяйства РФ, ежегодная потеря от неубранного зерна составляет $1 млрд в год, между тем для уборки этого урожая необходимо затратить в два раза меньше. В районе 2004 г. наступит критический момент. У каждого механизма наступает период, когда отказы становятся шквальными. В 2004 г. может выбыть из эксплуатации около 50 000 тракторов и столько же комбайнов. Чтобы понять масштабы проблемы, надо просто сравнить объемы выбывающей и производимой техники. В прошлом году Красноярский завод комбайнов и "Ростсельмаш", вместе взятые, произвели только 5000 комбайнов.

Российских производителей обвиняют в том, что они боятся конкуренции с западными компаниями. Мы не боимся конкуренции - это они ее боятся. Импортная сельхозтехника не имеет перспектив в России, и я уже говорил почему. Однако менее привлекательным из-за этого российский рынок для западных компаний не становится. Наши обороты едва превышают $100 млн в год, а их обороты превышают $10 млрд в год. Понятно, что свои интересы западные производители сельхозтехники лоббируют в России намного эффективнее. Заметьте, не конкурируют с нами, а именно лоббируют. Могу привести пример: пошлина на импортный комбайн - 5%, пошлина на технологическое оборудование - 15%. Если вы хотите делать новые комбайны по новым технологиям в России, то платите 15%, а если хотите покупать за границей, то 5%. Понятно, что ситуация какая-то странная. Это первая проблема.

Вторая проблема. Комбайны - это, без всякого преувеличения, вопрос национальной безопасности. Завод по производству комбайнов был создан в 1942 г., а первый комбайн был выпущен в 1944 г. Был специальный указ Сталина, который запрещал использовать металл, предназначенный для комбайнов, на военные нужды. В связи с этим трудно не согласиться с одним из ветеранов войны, который в беседе со мной поделился мыслью, что Отечественную войну мы выиграли только потому, что у нас было больше хлеба, так как хлеб - это стратегический ресурс.

- А как вы оказались в сельхозмашиностроительном бизнесе, ведь раньше вы занимались вещами, далекими от этого, - производством напитков, лесопереработкой? - Ли Якокка, генеральный менеджер компаний Chrysler и Ford, говорил: "Компания Chrysler не делает автомобили, компания Chrysler делает деньги". В этом смысле я не считаю, что на протяжении своей карьеры менял деятельность. Я пытался делать деньги, пытался это делать там, где мне это казалось перспективным.

В момент, когда я стал генеральным директором завода комбайнов, он был должен нашему Стромкомбанку крупную сумму. У нас было два варианта: либо заниматься заводом, поскольку пакет акций был в залоге под обеспечение кредита, либо пытаться распродавать имущество. Мы выбрали первый путь.

- Какую же финансовую перспективу вы увидели в производстве комбайнов? - Во-первых, уже с самого начала было понятно, что на этом рынке практически нет конкуренции. Реально комбайны в нашей стране выпускают только Красноярский завод комбайнов и "Ростсельмаш". Места хватает обоим. Кроме того, уклад сельского хозяйства в России имеет настолько существенные особенности, что, по моему убеждению, в ближайшие 30 лет, а может быть, и никогда западные производители комбайнов не завоюют российский рынок.

Иностранная техника создается без учета специфики нашего сельхозпроизводства. Например, в Германии средняя урожайность составляет 65 центнеров с гектара, средняя урожайность в России - 18 центнеров с гектара. Зачем покупать западную машину и гонять ее вхолостую по российским полям, если отечественный комбайн в несколько раз дешевле, проще в обслуживании и рассчитан на нашу урожайность? Рано или поздно это понимает любой, кто умеет считать деньги.

Во-вторых, на наше решение заняться производством комбайнов повлияло понимание простой формулы: комбайны - это хлеб. Причем в нынешней ситуации между комбайнами и зерном можно ставить знак "равно". Сегодня объемы производства зерна в России лимитируются прежде всего количеством комбайнов.

Когда мы взвесили все аргументы за и против, стало понятно, что производство комбайнов - это вечный бизнес. Правда, у него есть особенности, связанные, например, с тем, что конечным источником средств для покупки сельхозтехники чаще всего является бюджет - либо федеральный, либо региональные. Но сегодня это даже некоторое условие, дающее шанс на развитие. На данном этапе бюджетные деньги пусть и частично, но компенсируют неплатежеспособность рынка, что позволяет заводам поддерживать безубыточный уровень производства.

Формально покупатели - это коммерческие структуры. В каждом регионе есть оператор, который кредитуется из местного бюджета, а потом дает технику либо в лизинг, либо в долгосрочный кредит. В большинстве регионов бюджеты идут по пути регионального лизинга или частичной компенсации затрат на приобретение техники. В целом на долю регионального лизинга приходится 80% продаж, на долю федерального - не более 15%.

- На сегодняшний день "Сибмашхолдинг" занимает 2-е место по производству комбайнов после "Ростсельмаша"...

- Что касается "Ростсельмаша", то я считаю, что в сравнении с ним у нас есть некоторые преимущества и некоторые объективные недостатки.

Объективные преимущества заключаются в том, что у нас значительно более адекватная нынешним потребностям рынка модель комбайна. Поясню. Ростов выпускает комбайны "Дон" и "Нива". Комбайн "Дон" в два раза дороже нашего "Енисея" и процентов на 30 производительнее. Он нужен там, где урожайность выше 40 центнеров с гектара, но это менее 20% всех площадей России. На остальных полях России урожайность в среднем до 18 центнеров с гектара. Для 18 наши комбайны работают превосходно. Что касается ростовской "Нивы", то этот комбайн, хоть и приемлем при нынешней урожайности, давно морально устарел. Машина была поставлена на производство еще в 1973 г. "Нива" уступает "Енисею" и по объемам намолота, и по затратам на тонну бункерного зерна, и по потерям.

Теперь о преимуществах "Ростсельмаша". "Ростсельмаш" выигрывает в географическом положении. Он просто ближе к покупателю физически: до Урала живет 120 млн человек, а за Уралом - 24 млн. В Советском Союзе соотношение комбайнов было 3: 1 в пользу Ростова, а значит, в каком-то смысле у "Ростсельмаша" дороже торговая марка. Эти комбайны более известны, их больше покупают.

- Какие рынки вы считаете перспективными для вашей сельхозтехники? - Если говорить о дальнем зарубежье, то мы надеемся рано или поздно вернуться на рынки, где наша техника уже продавалась, - речь идет о Китае и Ираке. Но пока нашими основными зарубежными партнерами остаются страны СНГ. По большому счету, в любой стране Содружества, где производят зерно, наша техника имеет перспективу продаваться. В целом в этом году 25% наших комбайнов будет идти на экспорт. Серьезная работа ведется по Казахстану, Узбекистану, Украине и Белоруссии. Считаю, что мы недооценивали рынок Украины. У нас была легенда об очень высокой урожайности и высоком развитии зернопроизводства в этой стране. К счастью для нас и к несчастью для Украины, это неправда. Там достаточно невысокая урожайность, и я думаю, что наши комбайны будут туда очень интенсивно попадать. Самый же перспективный для нас рынок - Казахстан. Во время Советского Союза в Казахстан Красноярский завод комбайнов поставлял больше комбайнов, чем в остальные республики СССР.

- А с "Ростсельмашем" ваши интересы в Казахстане не сталкиваются? - С "Ростсельмашем" мы сталкиваемся слабо, потому что наш комбайн создавался для условий, идентичных казахстанским, и перспектив у нас там больше. Я считаю, что это наш рынок. Доля Красноярского завода комбайнов может достигать в Казахстане 80%. Этот рынок очень быстро растет. 1 июля в Казахстане введен новый порядок взимания НДС при поставке техники из России. За счет льгот производителям зерна в Казахстане наша техника станет дешевле на 20%. Плюс в Казахстане прошли очень интересные процессы интеграции в сельском хозяйстве. Там производством зерна занимаются крупные частные зерновые компании с оборотом более $100 млн каждая. Переговоры с этими компаниями всегда проходят очень продуктивно. Сельским хозяйством в Казахстане сейчас занимаются не чиновники или политики, а нормальные бизнесмены.