Фокусник Кавальо

БУЭНОС-АЙРЕС - Когда в марте знаменитый Доминго Кавальо вернулся к управлению аргентинской экономикой, на обложке одного из журналов он был изображен в виде волшебника, который демонстрирует изумленным аргентинцам и иностранным инвесторам мириады экономических мер. Три месяца спустя люди стали задаваться вопросом, действительно ли Кавальо обладает магическим даром, или он всего лишь талантливый иллюзионист, отчаянно отвлекающий внимание от проблем Аргентины россыпью умных решений? Последний пакет мер министра экономики, включающий сложную и нетривиальную систему торговых пошлин, которая воспроизводит систему двойного валютного курса, заставил задуматься: а есть ли у Кавальо стратегический план спасения страны, или, может быть, он принимает те или иные меры по ходу дела? Заняв должность министра экономики, Кавальо столкнулся с проблемой, возникшей в результате его же собственных действий по спасению экономики страны 10 лет назад. В 1991 г. Кавальо зафиксировал курс песо относительно доллара, что помогло свести галопирующую инфляцию к нулю и стабилизировать экономическое положение страны. Однако в последние годы фиксированный курс сыграл с Аргентиной злую шутку. Курс американской валюты в результате проводимой США политики "сильного доллара" существенно вырос относительно других мировых валют; вместе с ним вырос и курс песо, сделав аргентинские товары неконкурентоспособными на мировом рынке и вогнав аргентинскую экономику в длящуюся уже три года рецессию. Естественное решение - осуществить девальвацию - было неприемлемо как по экономическим соображениям (и частные, и государственные долги в Аргентине по большей части номинированы в долларах), так и по психологическим (фиксированный курс до сих пор воспринимается аргентинцами как краеугольный камень "аргентинского экономического чуда"). Решение Кавальо - девальвация без девальвации. Его реформа должна помочь аргентинским компаниям сократить затраты на 20%. Сектор за сектором будут вводить меры, такие, как снижение налогов и пошлин для компаний, в наибольшей степени пострадавших от переоцененности песо. В конце концов Кавальо намерен распространить льготы на все национальные компании. Другая кардинальная мера: чтобы предотвратить дальнейшее укрепление песо, Кавальо решил изменить введенную им же систему фиксированного валютного курса. Когда евро станет равным доллару, песо будет привязан к корзине валют, в которой доли доллара и евро будут равны. Стоимость песо, таким образом, будет равна стоимости корзины, что позволит в даль- нейшем сгладить курсовые колебания валют-якорей. Однако самым удивительным стало заявление Кавальо, что аргентинским экспортерам не придется дожидаться, пока курсы евро и доллара сравняются. Он ввел систему, в рамках которой национальная валюта девальвируется - только и исключительно - для внешней торговли. Скорректировав торговые тарифы исходя из стоимости евро и доллара, Аргентина вводит отдельный валютный курс для внешнеторговых операций. При новой системе экспортер, продавший продукцию на $1, сможет сегодня обменять его примерно на 1,07 песо (исходя из текущего отношения песо к стоимости корзины из доллара и евро). Импортеры, соответственно, будут платить больше при закупке продукции. Первоначальная реакция на введенные Кавальо меры была достаточно сдержанной, однако идея быстро получила широкую поддержку в Аргентине; иностранные же инвесторы ведут себя более осторожно. Причина этой осторожности в том, что так и осталось неясным: кого же вытащил иллюзионист Кавальо из своей волшебной шляпы? Двойной валютный курс существовал во многих странах и всегда создавал значительные возможности для мошенничества и коррупции. Правительство, однако, заявляет, что реформа - это фискальная мера и что оно не вводит систему двойного курса в общепринятом смысле, т. е. что второй курс не будет устанавливаться центробанком. Управление системой возьмет на себя таможенная служба, которая ежедневно будет устанавливать для экспортеров и импортеров таможенные пошлины, исходя из текущей стоимости корзины валют.

Реформа Кавальо породила опасения, что она может стать первым шагом к настоящей девальвации. Это представляется маловероятным ввиду того, что такое решение имело бы значительные отрицательные последствия как для экономики страны, так и для самого Кавальо. Поэтому инвесторы вернулись к вопросу о министре. Что он делает: жонглирует финансовыми мерами, чтобы отвлечь внимание от бюджетных и долговых проблем Аргентины, или ждет удобного момента, чтобы осуществить непопулярные реформы, которых ждет от него рынок? (FT, 20. 06. 2001)