Лучшая защита

Международный инвестор Виктор Кожены в своих показаниях лондонскому суду утверждает, что президент республики Азербайджан Гейдар Алиев, его сын Ильгам и ряд связанных с ними лиц получили от него взяток в общей сложности на сумму $83 млн. Кожены утверждает, что иностранные инвесторы, деньгами которых он управлял, знали об этом. Сами инвесторы, так же как и азербайджанские власти, обвинения Кожены категорически отвергают. Кожены дал эти показания Высокому суду в Лондоне, где он сейчас выступает ответчиком в деле о мошенничестве, связанном с приватизацией Государственной нефтяной компании Азербайджана (ГНКАР). Кожены, чех по национальности, получивший образование в Гарварде, известен тем, что в начале 1990-х гг. сделал себе состояние на приватизации в Чехии. Впоследствии он решил повторить успех в Азербайджане, но там дела пошли совсем не так гладко. В 1997 г. Кожены уговорил нескольких известных международных инвесторов вложить в общей сложности $450 млн в азербайджанские приватизационные ваучеры, чтобы затем получить контроль над ГНКАР. По изначальному плану ГНКАР должна была быть приватизирована в 1999 г., однако правительство изменило свое решение, и компания до сих пор остается государственной. Иск по обвинению Кожены в мошенничестве был подан Лионом Куперманом, менеджером нью-йоркского хедж-фонда Omega Advisors, и американской страховой компанией American International Group (AIG). Показания Кожены были представлены суду еще 19 июля, однако обнародованы тогда не были. В декабре 1997 г. в своем особняке в городе Аспен, штат Колорадо (в настоящее время на дом наложен арест, он оценен в $19,7 млн), Кожены организовал шикарный прием, на который пригласил более 100 состоятельных людей, в основном из числа отдыхавших на расположенном поблизости горнолыжном курорте. Рассказывая о том, как дешево можно купить ваучеры у населения, он убедил некоторых гостей вложить средства в покупку этих бумаг, чтобы после приватизации получить от 50% до 65% акций ведущей нефтяной компании Азербайджана. Прибыль от сделки, по расчетам, должна была в 10 раз превысить объем вложенных средств. Вскоре некоторые из гостей Кожены и их друзья (среди них оказался даже один бывший сенатор - Джордж Митчел) предоставили ему $20 млн. Затем и фонд Купермана выделил $125 млн на ваучеры и опционы - дополнительные сертификаты, которые получали при покупке ваучеров иностранные инвесторы. Компания AIG вложила в дело $15 млн. В своем иске Куперман и AIG обвиняют Кожены не в том, что он привлек их инвестиции под плохой проект, а в том, что он совершил мошенничество. Он обещал не брать с инвесторов комиссионные за покупку ваучеров, а довольствоваться частью прибыли уже после получения акций; истцы же утверждают, что в 1997 г. Кожены скупал опционы по 40 центов за штуку, а им продал бумаги по $25, "наварив" на каждом опционе $24,6. В частности, его прибыль составила $73,9 млн с суммы в $75,1 млн, которую Omega Advisors перечислила Кожены на счет в одном из швейцарских банков для покупки 3 млн опционов. Куперман и AIG требуют по суду $160 млн на покрытие своих инвестиций в размере $141 млн плюс проценты и судебные издержки. Суды в Денвере, Лондоне, на Багамских и британских Виргинских островах до сих пор в основном поддерживали излагаемую истцами версию событий. В своих показаниях в лондонском суде Кожены утверждает, что переведенные истцами в Швейцарию деньги пошли не ему, а президенту Алиеву, его сыну и связанным с ними лицам, которых он называет коллективным термином "азербайджанцы, имеющие интересы". Он заявляет, что купил 15,7 млн опционов в основном в августе 1997 г., используя для покупки наличные, доставленные в Баку в чемоданах по $5 млн в каждом. Однако в октябре 1997 г. президент и его соратники потребовали от Кожены долю в две трети в его операциях, если он хочет их продолжать. Чтобы выполнить их требования, он основал три холдинговых компании - Enkridge Holding, Cudina Financial и Estoria Portfolio, - в которые перевел 10,4 млн опционов. 3,327 млн опционов, проданных Куперману и AIG по $25 за штуку, принадлежали "азербайджанцам, имеющим интересы", которые заработали на этой сделке $83,3 млн. Кожены утверждает, что обеим компаниям - и Omega Advisors Купермана, и AIG - было известно о характере этой сделки. Доказательством этого, по его словам, служат две встречи с Куперманом в начале 1998 г. (последний, однако, отрицает, что такие встречи имели место). "На одной из этих встреч, - говорится в показании в лондонском суде, - Куперман спросил, участвует ли "в сделке" "большой человек", т. е. президент Алиев. Кожены ответил - да, вместе с сыном и связанными с ним лицами. Куперман в ответ улыбнулся и сказал, что если [президент] сделает так, что прибыль Oily Rock и Omega Advisors будет в 10 раз выше, [президент] будет героем, в пять раз - это нормально, а если лишь в два раза - это провал". (Oily Rock - инвестиционная компания для ряда других инвесторов, участвовавших в сделке.) "Защита настаивает на том, что все делалось с ведома и согласия Omega Advisors", - заявила Жаклин Миллер, адвокат Кожены. Куперман же утверждает, что "не имел никаких специальных встреч и обсуждений с Кожены в течение полугода после того, как вложил средства" в марте 1998 г., за исключением, может быть, нескольких встреч, на которых они лишь здоровались. "Это ложь и фальсификация", - заявляет Кожены. Гафиз Пашаев, посол Азербайджана в США, заявил, что Гейдар Алиев мог встретиться с Кожены на каком-нибудь приеме, однако никаких официальных встреч с ним не имел и никаких совместных дел не вел. "Все это просто смешно. Защищая себя, этот человек возлагает вину на других", - сказал Пашаев. Столь же категорично и заявление AIG: "Утверждение Кожены о том, что AIG знала и одобрила дачу взяток официальным лицам Азербайджана, абсолютно не соответствует действительности, и компания намерена доказать это в суде". Аарон Флек, инвестиционный консультант, вложивший через Кожены $4 млн независимо от Купермана и AIG, говорит, что через несколько месяцев после встречи в Аспене Кожены сказал ему, что передал две трети операций Oily Rock "большому парню". Флек понял, что тот имеет в виду президента Алиева. Однако он подчеркивает, что Кожены не любил распространяться о своей деятельности и Флек никогда не знал, говорил ли тот правду о своих отношениях с Алиевым. "Отсюда и пошли сомнения, - говорит Флек. - Мы не хотели никаких взяток". (WSJ, 7. 09. 2000)