«Закрыть гештальт»: беспокойные покойники
На Okko и «Кинопоиске» вышел комедийный сериал про призраков, нуждающихся в психотерапии
Во время ссоры с женой Федор Ярцев (Александр Ильин-младший – Лобанов из ситкома «Интерны») от избытка придури выпадает из окна. Поскольку дуракам везет, Федя остается жив и здоров. Но, поскольку везение у Феди под стать ему – тоже дурацкое, после падения герою начинают являться призраки умерших, которые никак не могут вознестись в райские кущи и которым для этого нужно исправить какие-то прошлые поступки, попросить у кого-то прощения – в общем, как они сами выражаются, «закрыть гештальт».
«Гештальтом не это называется», – пытается возразить не упускающий возможности поумничать Федя, но кто его, убогого, будет слушать. Беспокойные покойники требуют от героя помощи, и он нехотя, но, куда деваться, помогает: выслушивает исповеди, подставляет нос под чужие кулаки и с риском для жизни разыгрывает перед криминальным авторитетом члена масонской ложи.
Два года назад режиссер Максим Пежемский и сценарист Дмитрий Лемешев вместе работали над сериалом «Проект «Анна Николаевна». Как и в «Анне Николаевне», в «Гештальте» авторы строят сюжет на фантастическом допущении (там была девушка-робокоп, здесь – призраки), чтобы, отталкиваясь от него, развернуть комедию «про нашу жизнь».
В первой серии подопечной Федора становится его покойная теща (Юлия Ауг, известна по сериалам «Псих» и фильмам «Доктор Лиза», «Овсянки»), человек крайне неприятный и словно вышедший из анекдотов про тещ. Во второй серии содействия требует карикатурный бандюга из 90-х (Федор Лавров – Ляпин из «Анны Николаевны»). Видимо, по такому принципу повествование будет конструироваться и дальше: новая серия – новый клиент, у каждого свои грехи и своя история.
Сюжетная идея заимствована, конечно, непосредственно из Голливуда. Совмещать тему загробного мира с сеансом утешительной психотерапии там любят и умеют еще как минимум со времен «Этой замечательной жизни» Фрэнка Капры (1946 г.). Причем обязательная для таких сюжетов сентиментальная, психотерапевтическая составляющая становится для Пежемского и Лемешева обузой, с которой они прямо не знают, что делать. Все эти «гештальты» и способы их разрешения тут высосаны из пальца, а катарсические развязки настолько невнятны, что их приходится растолковывать прямым текстом.
Авторам интереснее не психология, а социология: несмотря на название, «Закрыть гештальт» – прежде всего комедия нравов. Один за другим авторы демонстрируют зрителю разные социальные типажи и предлагают над ними посмеяться. Типажи «несносная теща» и «малиновопиджачный браток» изображены с огоньком (Юлия Ауг и Федор Лавров стараются), но не выходят за рамки самых расхожих стереотипов.
А вот к главному персонажу стоит присмотреться. Кажется, авторы пытаются создать ни много ни мало портрет (анти)героя нашего времени: человек среднего возраста, среднего достатка и средней внешности, Федор Ярцев готов послужить основой для широких обобщений. Федя – чудак на букву «м»: нецензурное слово, с недавних пор приобретшее статус термина, неоднократно звучит применительно к герою и сам он, отдадим ему должное, более или менее согласен с таким определением.
Лучезарный придурок, он всегда и всецело доволен собой. Он любит произносить речи и разыгрывать сцены, но только для того, чтобы от него отвязались. И когда окружающие, устало махнув рукой, отходят прочь от этого непрошибаемого идиота, Федя искренне верит, что снова ловко всех перехитрил. Он, конечно, может сделать что-то и для других, но всегда бурча, ерепенясь и ставя условия. Одна из главных находок сериала, этот образ удачно сыгран актером Ильиным, который, есть подозрение, вообще не умеет произносить реплики так, чтобы они звучали естественно и ненаигранно, но здесь это как раз идет на пользу делу.
Так как перед нами незамысловатая комедия, сериалу легко можно простить и корявые сюжетные ходы, и любовь к заезженным стереотипам. Труднее закрыть глаза на то, что этой комедии несколько недостает собственно юмора. Персонажи корчат рожи и машут руками, за кадром звучит бодрая ироничная музыка – все намекает, что вот сейчас будет ржака. Но ржака все не начинается, и действительно смешного тут, по крайней мере в первых двух сериях, немного: две-три удачные реплики да пара мимических реакций.
Смешить людей вообще нелегко. Но когда главной шуткой первой серии, повторенной там, кажется, трижды, становится шутка про тещу, которая помочилась зятю в ботинок и свалила преступление на кота, – кажется, что авторы могли бы постараться чуть больше.