«Ника»: Дни Турбиной

В начале 80-х, будучи ребенком, Ника Турбина стала известной поэтессой, и слава о чудесной девочке гремела по всему Советскому Союзу. В начале 2000-х 27-летняя Ника (Лиза Янковская, известна по сериалу «Пропавшая» и фильму «История одного назначения») давно не пишет стихов, нигде не работает, имеет проблемы с алкоголем и бесконечно пререкается со своей матерью (Анна Михалкова, известна по фильмам «Сибирский цирюльник» и «Изображая жертву»), вместе с которой живет в тесной хрущевке.

Ника Турбина – реальное историческое лицо, девочка-поэтесса, выпустившая первый сборник стихов в 1983 г., когда ей было 8 лет. Нике покровительствовали Юлиан Семенов и Евгений Евтушенко, в 10 лет она участвовала в поэтическом фестивале на Венецианской биеннале и получила там «Золотого льва», а вся дальнейшая ее жизнь – череда неудач и срывов. Какие-то обстоятельства ее биографии фильм воспроизводит с неожиданной и даже избыточной точностью, а какими-то, естественно, жертвует ради художественной целесообразности. Тем не менее «Ника» все-таки не байопик: хотя фильм рассказывает историю реального человека, он отходит довольно далеко от традиционной жанровой структуры биографического кино. Здесь иначе расставлены акценты, а сюжет изображает лишь несколько месяцев из жизни героини.

Картина молодого режиссера Василисы Кузьминой (известна по сериалам «Алиса» и «Бесит»), поставленная по сценарию, написанному ею совместно с Юлией Гулян (известна как сценаристка, работавшая над двумя «Елками»), начинается с черно-белых кадров из документалки 1983 г. про Нику Турбину. Маленькая поэтесса с приторными театральными ужимками говорит о себе очевидно заученными фразами: «стихи прилетают ко мне, как всадник на коне», «у нас с мамой одно сердечко на двоих». В этом киноэпиграфе уже заявлены все основные темы фильма: и беспросветная фальшь, и токсичные отношения с матерью, и проблема авторства Никиных стихов (подозревали, что их пишет мама, поэтому они такие «взрослые»), и самоощущение человека, которому в детстве внушили, что он гений и у него все получится, а реальность оказалась немного сложнее.

Перед нами, в общем, история человека, не оправдавшего надежд, прежде всего собственных. И теперь, в 27 лет, среди тотальной безнадеги она пытается найти опору, чтобы как-то жить дальше. Все внешние события здесь важны лишь постольку, поскольку они находят отражение в переживаниях героини. Пока поступление во ВГИК имеет значение для Ники, сюжетная интрига со вступительными экзаменами вытесняет на задний план все остальное. Как только для героини это перестает быть важным, тема ВГИКа уходит из рассказа, и нам даже толком не сообщают, чем там дело закончилось (в реальности, впрочем, Ника поступила и даже проучилась год в мастерской Армена Джигарханяна, а потом ей надоело).

Выстраивая сюжет не столько внешний, сколько внутренний, психологический, Василиса Кузьмина делает ставку на экспрессию и надрыв. Этой цели подчинена игра Лизы Янковской – актрисы с низким голосом и недобрым лицом, которая играет здесь человека напряженного как струна и постоянно балансирующего на грани нервного срыва.

Ту же цель преследует и манера повествования со смелым монтажом как внутри отдельных сцен, так и между ними. Неизвестно, например, сколько времени прошло между первой и второй встречей с навязанным матерью ухажером Игорем (Евгений Сангаджиев, актер «Гоголь-центра», известен по фильмам «Человек из Подольска» и «Брестская крепость»): события показаны встык, и можно подумать, что между ними прошло несколько часов, а можно – что несколько месяцев. Кузьмина вовсе не хочет запутать зрителя: фабульные неясности она допускает лишь там, где отсутствие ясности не помешает пониманию сюжета. Подчиняя свой рассказ требованиям экспрессии, она стремится не столько обстоятельно изложить историю, сколько создать эмоционально густой образ безвременья, в которое превратилась взрослая жизнь Ники.

Можно похвалить и актерский дуэт Лизы Янковской и Анны Михалковой. Отношения между их персонажами оказываются несколько сложнее ожидаемых шаблонов («эгоистичная мать и жертва-дочь» или «святая мать и беспутная дочь»), а Михалковой удается создать неоднозначный образ, открытый для интерпретаций.

Свойственны «Нике» и некоторые родовые болячки российского кино. Каждый раз, когда отечественные кинематографисты хотят реконструировать недавнее историческое прошлое, это становится похожим на ностальгические паблики в соцсетях. Рисуя начало нулевых, Кузьмина бомбардирует зрителя таким количеством артефактов того времени – плакатами с Ильей Лагутенко, ночными ларьками, длинными кожаными пиджаками, «Бойцовским клубом» в кинотеатрах, – что уже на 15-й минуте хочется просить о пощаде. Но бомбардировка продолжается, и, когда в середине фильма герой со значением демонстрирует книжку про Гарри Поттера (только что переведенную и никому еще не известную), становится ясно, что пощады не будет.

Возможно, из-за сложностей с авторскими правами или по какой-то иной причине, но стихи Ники Турбиной в фильме не звучат, а в качестве образцов ее творчества звучат стихи других поэтов. Пусть так, но все же не понятно, почему авторы заменили Никины стихотворения с их простой поэтикой стихами столь непохожими, откровенно взрослыми и с лексиконом слишком богатым даже для очень одаренного восьмилетнего ребенка.

В целом «Ника» – кино, где за каждой надеждой шаг в шаг следует отчаяние, за каждой радостной улыбкой – злая истерика, а те, кто знает, как закончилась жизнь Ники Турбиной, знают и то, что хеппи-энда здесь ожидать не стоит. Начинаясь как рассказ о реальной экс-поэтессе, «Ника» быстро приобретает черты обобщения и становится пронзительным посвящением всем потерявшимся в этой чертовски сложной жизни.

Зрителю, который ценит умные нетривиальные фильмы, хорошую актерскую игру и истории про обреченность, «Ника» должна понравиться. Даже если он в жизни не писал стихов и с лихвой оправдал все возложенные на него в детстве ожидания.