Гендиректор Coursera: мир движется к онлайн-дипломам

Компания Coursera была основана в 2011 г. бывшими профессорами Стэнфордского университета Дафне Коллер (Daphne Koller) и Эндрю Энгом (Andrew Ng). За семь лет Coursera стала крупнейшим в мире провайдером онлайновых образовательных курсов с 36 млн зарегистрированных пользователей, 3000 курсов и выручкой (по оценкам Forbes) в $140 млн в 2018 г.

Бизнес-модель Coursera – экосистема, объединяющая студентов, вузы и компании-работодатели: вузы и компании разрабатывают образовательные курсы, Coursera их продает (или распространяет бесплатно), учебные заведения и компании получают аналитику о своих курсах и потенциальных студентах и работниках.

В январе 2013 г. Coursera представила систему платных сертификатов, подтверждающих выполнение конкретным студентом всех этапов учебного курса: выполнение домашних работ, сдачу тестов и экзаменов. (Пользователь идентифицируется по особенностям электронного почерка и фото с веб-камеры.) Только за первый год такие сертификаты (выдаются от имени Coursera и вуза – разработчика учебной программы, стоят $29–99) принесли компании $4 млн.

Следующим прорывом стал запуск в 2014 г. комплектов связанных курсов для углубленного изучения предметов. Одной из первых появилась программа по изучению data science, разработанная Университетом Джона Хопкинса. Она включает девять курсов и сдачу итогового проекта. За первые пять месяцев записавшиеся на специальность слушатели заплатили Coursera более $800 000.

Кроме того, компания предлагает учебные курсы для сотрудников корпоративных клиентов – работодателей (их у Coursera сегодня 1400). За каждого сотрудника, который учится на Coursera, она взимает по $400 в год.

Бизнес-модель Coursera понравилась венчурным инвесторам, которые за четыре раунда вложили в компанию свыше $210 млн. Нынешняя забота топ-менеджмента Coursera – вывести компанию на операционную окупаемость. Назначенный в июне 2017 г. генеральный директор Coursera Джефф Маджионкальда (Jeff Maggioncalda) рассказал «Ведомостям», как изменилась модель монетизации за последние годы, какие реформы он провел в Courserа, как компания сотрудничает с российскими университетами и каково будущее образования.

– Миссия компании, сформулированная еще основателями, не изменилась: менять жизнь людей посредством образования. Мы даем возможность людям учиться, где бы они ни находились.

Массовые учебные онлайн-курсы, предоставляемые 160 нашими университетами-партнерами и 30 отраслевыми партнерами (один из крупнейших отраслевых партнеров, кстати, «Яндекс»), являются нашим ключевым активом. Я просто задался вопросом: как же нам по максимуму использовать этот актив?

Мы стали, например, относительно недавно предлагать магистерские программы. Общий мировой рынок бакалавриата и магистратуры – $1,5 трлн, среди университетов-партнеров – самые уважаемые вузы в мире: Стэнфорд, Duke, Физтех, Высшая школа экономики (ВШЭ). Совсем недавно мы также вывели на рынок продукт «Coursera для бизнеса». C его помощью работодатели, такие как Сбербанк, являющийся одним из наших крупных клиентов, обучают сотрудников. «Coursera для бизнеса» – важная часть нашей стратегии.

Самое важное, чем Coursera может способствовать донесению высшего образования до максимально широкого круга людей, – платформа, на которой сходятся университеты, работодатели и студенты.

Мне очень понравились основные элементы нашей стратегии, я просто решил их по-другому скомпоновать – так, чтобы каждый раз, когда у нас появляется новый студент на платформе, это приносило бы пользу университетам. И чтобы каждый новый курс и университет-партнер шли на пользу нашим клиентам – корпорациям. Те, в свою очередь, своим присутствием на платформе привлекают студентов. Польза для университетов – расширение охвата и увеличение дохода.

Сейчас мы прорабатываем связи между работодателями и студентами. Это очень важно для работодателей, потому что они смогут сравнивать навыки сотрудников, скажем, с уровнем студентов из других стран или же представителей той же самой отрасли в других странах.

Следующий шаг – рекрутинговое партнерство, когда работодатели смогут не просто сравнивать своих сотрудников с другими студентами Coursera, но и приглашать на работу тех, кто понравится. Это очень актуально для многих компаний, включая российские.

Подчеркну, что я изменил не столько элементы стратегии, сколько связи между ними, а для этого пришлось поменять структуру организации. Раньше у меня в прямом подчинении было шесть человек, сейчас – 10. Инженеры-программисты раньше подчинялись директору по продуктам, а сейчас и те и другие подчиняются мне напрямую. Точно так же директор по сервисам подчиняется мне напрямую. Это дает мне более непосредственный контакт с бизнесом, и, с другой стороны, весь топ-менеджмент может быстрее и эффективнее обмениваться информацией.

– Из 10 человек, находящихся у меня в прямом подчинении, только один был в прямом подчинении гендиректора, когда я пришел в компанию. Нескольких человек я привел с собой из предыдущей компании, нескольких продвинул из числа молодых и очень талантливых сотрудников. Повышение получили очень талантливые ребята, хорошие командные игроки, прекрасно разбирающиеся в своем деле. У нас сложилась топ-менеджерская команда, полностью преданная миссии Coursera стать ведущей платформой, соединяющей университеты, работодателей и студентов.

Трое из прежних топ-менеджеров пошли в венчурные капиталисты. Нового юридического директора я взял на работу из моей предыдущей компании – Financial Engines, оттуда же пришел человек, занимающийся планированием и анализом. Мы существенно улучшили процессы постановки финансовых целей и планирования денежных потоков. И заодно подтянули процессы бюджетирования – так, чтобы лучше понимать, сколько мы можем потратить денег на маркетинг, на наем персонала. Мы увеличили расходы по одним статьям бюджета, уменьшили по ряду других статей бюджета, хотя в целом бюджет по сравнению с предыдущими годами заметно увеличился. Мы поменяли модель монетизации.

– «Coursera для бизнеса» стала новым источником дохода. На массовые онлайн-курсы, b2c, приходится более 50% нашего дохода. «Coursera для бизнеса» приносит порядка 25%, третий источник дохода – магистерские программы, их доля пока меньше 10%, но она очень быстро растет. За последний год наши доходы выросли более чем на 50%. Наибольшая часть нашего дохода от подписки приходится на три категории: бизнес, data science и программирование. Также иногда приобретаются курсы по психологии, коммуникациям, по написанию авторских текстов.

Можно проходить курс совершенно бесплатно. Многим кажется, что бесплатный доступ – это неправильная бизнес-модель. Однако мы знаем по собственному опыту, что бесплатные студенты дают очень ценные данные. Эти данные помогают сравнивать студентов из разных компаний, городов и стран – для компаний эти сравнения важны. Более того, мы можем показать университетам, как можно с помощью этих данных повысить эффективность обучения. Также мы опрашиваем студентов, что они думают о тех или иных курсах, и эти данные тоже полезны университетам. Даже если студенты нам не платят денег, данные, которые мы анализируем о них, полезны для остальных участников, в первую очередь для работодателей. Кстати, многие из пользователей, который приобрели магистерскую программу за $25 000, в свое время начали знакомство с нашей платформой с бесплатных курсов. Эту бизнес-модель часто называют freemium.

– Совершенно верно. Многие студенты проходят курсы бесплатно, но время от времени видят сообщение, что интересующий их курс входит в магистерскую программу. Не хотите ли ее пройти? Мир движется в направлении онлайн-дипломов.

– Многое зависит от страны, в Соединенных Штатах – от 5 до 10%. В России доля не так высока, как в США, но существенно выше, чем в Латинской Америке, Индии или Китае. Многие русские студенты приобретают курсы, поскольку хотят получить сертификат, который можно показать работодателям.

Оценка для онлайн-студента

– Наша платформа позволяет использовать разные типы заданий. Некоторые задания – тесты с несколькими вариантами ответов, там оценка ставится автоматически. Для письменных работ практикуется взаимное оценивание работ учащимися – чтобы получить оценку, студент должен, в свою очередь, оценить работы других учеников курса. Финальная оценка представляет собой средний балл за все типы выполненных заданий. Сертификаты о прохождении курса выдаются университетом-партнером и нами совместно.

– Здесь подход более комплексный. Он часто предполагает подтверждение результатов выполнения требований учебной программы или оценку заданий ассистентами преподавателя. Учащиеся получают полноценный диплом университета.

– По-разному. В принципе, все работодатели признают дипломы наших университетов, потому что это ведущие мировые вузы, а также дипломы наших отраслевых партнеров, потому что это ведущие компании. Особенно если речь идет о data science. Студенты проходят курсы нашего основателя Эндрю Энга, или курсы Университета Джона Хопкинса, или прекрасные курсы Принстонского университета по алгоритмам – их сертификаты не вызывают никаких сомнений. В то же время спрос на рынке труда на обладателей сертификатов об окончании курсов по фотографии, истории или поэзии, очевидно, ниже, что является барьером для развития этого сегмента образовательного рынка.

Один из крупнейших разрывов на сегодняшний день – это разрыв между работодателями и университетами. То, чему учат университеты, зачастую не нужно работодателям, и наоборот: тому, что нужно компаниям, вузы не учат. На платформе «Coursera для бизнеса» мы предоставляем и тем и другим важную обратную связь. Мы можем показать университетам, что нужно работодателям, а работодателям – что интересного и нового происходит в области регрессионного анализа, нейросетей и т. д. Мы пытаемся наладить эффективное сотрудничество между университетами и бизнесом, которое должно существенно помочь снять противоречия между ними.

– Студенты приходят в онлайн, не только чтобы учиться, но и чтобы повышать уровень своего благосостояния. Работодатели – чтобы подбирать новых работников и развивать существующих. Университеты приходят на Coursera, чтобы учить весь мир и зарабатывать деньги. Для многих университетов доступ к платформе – это способ укрепить собственную репутацию и бренд. Например, многие российские университеты широко известны в России, но гораздо меньше – в других странах. Они резонно хотят расширить популярность собственных профессоров, собственных образовательных моделей, а заодно и зарабатывать деньги в других странах. К тому же наша платформа позволяет с минимальными затратами обучать большее число студентов, да еще и собирать о них аналитику. Это важный образовательный опыт. А перед университетами стоят задачи по эффективному донесению знаний и обучению навыкам.

– Мы помогаем университетам создавать курсы, они размещаются на нашей платформе, а мы являемся платежным шлюзом, через нас проходят деньги. Около 50% того, что нам платят студенты, уходит университетам. Бывает чуть больше, бывает чуть меньше – в зависимости от конкретных договоренностей.

– Конечно, ведь речь идет о многих миллионах долларов.

– Мы сейчас не монетизируем рекрутинговые услуги. Я даже не утверждаю, что мы когда-нибудь начнем это делать. Когда работодатель берет на работу нашего студента, это сразу повышает привлекательность курса для других студентов, потому что таким образом они видят, что прохождение этого курса – это cпособ улучшить свое благосостояние. Повышение ценности курсов пойдет на пользу и Coursera, и нашим университетам-партнерам, и другим образовательным партнерам, возможно, тоже.

Американские студенты ВШЭ

– У нас зарегистрировано 880 000 студентов в России. Это число выросло на 41% за последний год. Вузами-партнерами создано 290 курсов. 215 из них – на русском языке, 75 – на английском. Это количество удвоилось за последний год. Кстати, ВШЭ входит в двадцатку университетов-партнеров с наибольшими заработками на Coursera.

Более 1 млн человек записалось на курсы ВШЭ на Coursera: самое большое число – из России, есть большие группы американских, индийских, китайских студентов. Число американских студентов – почти такое же, как и российских. На 3-м месте идут слушатели из Индии. В сумме студентов из США и Индии больше, чем из России. Похожая картина и в нескольких других российских университетах.

– Скажу так: в этом году они заработают больше, чем в прошлом году, процентов на 50. Я уже сказал, что в России достаточно высок уровень монетизации, и, более того, русскоязычный сегмент – самый быстрорастущий и приносящий хорошие деньги. Ну, может быть, после англоязычного сегмента.

– Нам приходит очень много запросов от российских университетов, которые хотят прийти на платформу. Очень большой поток, мы даже не знаем, как с ним справляться.

– В первую очередь мы ориентируемся на ожидаемый спрос со стороны бизнеса и со стороны студентов на конкретные курсы и конкретные вузы. Широко известные университеты, особенно в области data science, бизнеса или программирования и технологий, имеющих высокую репутацию среди работодателей в своем регионе, конечно, попадают в верхнюю часть списка приоритетов.

– До тех пор, пока работодатели и студенты ориентируются на рейтинги и рэнкинги, они будут сказываться и на популярности программ соответствующих университетов на Coursera. Интересный опыт повышения популярности есть у наших партнеров в Латинской Америке. Самые престижные университеты в этом регионе – мексиканский Tecnologico de Monterrey, The University of Los Andes в Колумбии и Catolica de Chile в Чили. Они обратились к нам и сказали, что у них есть много сильных курсов и что они готовы объединиться и совместно предлагать свои курсы. Теперь каждый студент, учащийся в одном из этих трех вузов, может записаться на любой курс этих трех университетов. Другие университеты тоже могут делать что-то подобное, обмениваться курсами с другими университетами своего региона. Ведь не у всех же есть собственные хорошие специалисты в области искусственного интеллекта или, скажем, иммунотерапии. Мне кажется, это интересная модель.

Что нужно для карьеры

– Люди часто не знают, какие именно навыки им нужны для карьеры, какие курсы им могут дать нужные навыки и какие дипломы и сертификаты лучше всего докажут работодателям ценность приобретенных навыков. Мы можем предоставить аналитику, которая покажет, что такие-то работодатели рады взять людей с такими-то навыками.

– Мы надеемся таким образом продвигать не столько отдельные курсы, сколько инструменты развития навыков.

– Важный параметр – сколько человек записывается, платный курс или бесплатный, следующий параметр – это рейтинги и отзывы студентов. Доходность, конечно, один из двух основных параметров. Но не только.

Например, у нас в России один из основных отраслевых партнеров – компания JetBrains. Которая известна тем, что создала язык программирования Kotlin на базе Java. Kotlin сейчас, пожалуй, один из самых популярных языков программирования, многие американские компании интересуются Kotlin, а обучают ему мало. JetBrains важно, чтобы весь мир изучил их язык программирования. А если много студентов из разных стран мира этот курс пройдут, работодатели, в свою очередь, узнают, что огромное количество людей изучают Kotlin, начнут брать их на работу, включат этот язык в свои планы разработки, спрос на таких специалистов вырастет.

У нас несколько важных корпоративных партнеров: в России – «Яндекс», за рубежом – Google. Чтобы технологическая платформа любой IT-компании была успешной, ей нужно создать экосистему разработчиков, которые бы разрабатывали сервисы для нее.

– Многое зависит от ожиданий партнеров. Скажем, есть у нас партнеры, предлагающие курсы по оказанию первой медицинской помощи. Если у них будет меньше 25 000 студентов, вряд ли они будут переживать. Для других отраслевых партнеров, наоборот, очень важно наращивать экосистему, чтобы десятки тысяч разработчиков прошли учебные программы, получили сертификаты. Наши самые успешные курсы действительно прошли десятки тысяч человек. Когда Эндрю Энг осенью прошлого года анонсировал очередной курс, за первые четыре недели на него записались более 100 000 человек. На платную программу Google IT из шести курсов, предназначенную для людей без высшего образования и опыта работы в IT, – с последующей сертификацией – за 20 дней записалось 50 000 человек. Хотя такие цифры скорее редкое явление. В целом 20 000–25 000 студентов – вполне разумная цель.

Будущее высшего образования

– Могу сказать лишь, что мы растем очень высокими темпами, они зависят от развития экосистемы, в которую входят вузы, отраслевые партнеры и студенты. Мы уже сами генерируем достаточно денег.

Не думаю, что мы выйдем в плюс в обозримом будущем в силу инвестиций в эту экосистему, но по денежному потоку мы и правда собираемся выйти в плюс. Очень важно генерировать положительный денежный поток, чтобы больше не обращаться к акционерам за финансированием. В последнем раунде – D – мы подняли $64 млн инвестиций, а совокупные инвестиции составили $210,3 млн.

– И то и другое. Платформа тем ценнее, чем больше ею будет пользоваться народу. Этот сетевой эффект мы знаем и по Uber, и по Airbnb.

– Все будет зависеть от устойчивости бизнес-моделей. Я изучал разные бизнес-модели на рынке. Есть, например, системы Learning Management Systems, которые предназначены в первую очередь для хранения университетского контента. Мне кажется, это слабая модель. Есть компании, такие как Skill Soft, которые предоставляют учебные программы работодателям без контактов с университетами. Мы же выбрали платформенную модель: Coursera объединяет и студентов, и работодателей, и университеты. И этим очень сильно отличается от поставщиков корпоративных тренингов. Модель устроена так, что чем больше участников, тем выгоднее для всех. Я думаю, что будущее этого рынка как раз за подобными платформами. Но здесь очень важен масштаб. Нужна критическая масса.

Я думаю также, что будущее высшее образование будет в себя включать не только полноценные дипломные программы, но и микродипломные, с микросертификатами.

Также высшее образование будет гибридным – онлайново-офлайновым. Вот пример – программа МВА Университета штата Иллинойс. Сейчас в кампусе по этой программе учится 120 человек, в то время как на Coursera – 1700. Получилось, что эта программа в онлайн-варианте в 10 раз больше исходной офлайновой программы. Она оказалась настолько популярна, что все желающие студенты Университета штата Иллинойс просто не могут пробиться в аудиторию. И поэтому университет сейчас призывает своих студентов проходить интересующий курс на Coursera. Университеты все больше будут использовать массовые онлайн-курсы для обучения студентов. В кампусе число студентов ограничено – допустим, 1000–5000 человек, а онлайн-образование работает на весь мир.

– Наши партнеры – российские университеты работают и на Coursera, и на государственных платформах. Мы готовы работать с любым правительством, но считаем, что самыми успешными будут глобальные образовательные инициативы. Во многих странах не хватает рабочих мест, а глобальная платформа способна помочь студентам найти работу за пределами родной страны. Они предпочитают не локальные, а глобальные платформы, где можно найти и ВШЭ, и университеты Лиги плюща, и вузы из многих стран мира. Это верно и для российских, и для китайских, и для африканских, и для американских студентов.

– Главная задача онлайн-образования – предоставить возможности для обучения. Да, с мотивацией не все гладко. Однако заинтересованность студента сильно вырастет, если он будет уверен, что полученный им сертификат будет признан работодателями и обществом. Важно, чтобы работодатели подкрепляли обучение системной мотивацией. Есть, например, американские компании, которые платят сотрудникам по $1000 за каждый пройденный курс по машинному обучению.

– По подсчетам McKinsey, около 50% всех профессий будет автоматизировано в ближайшие 10 лет: речь идет в первую очередь о повторяющихся и монотонных функциях. Мы можем помочь в обучении людей, которые будут проводить в жизнь изменения в экономике, которые, в свою очередь, ускорят вымывание ряда профессий. Но, пожалуй, более важная миссия – помочь учиться тем, кто хочет подготовиться к вызовам завтрашнего дня. Многие из новых специальностей будут связаны с компьютерами, с обработкой данных, с новым бизнесом.

– Конечно, им будет очень нелегко. В некоторых странах, например в Индии, работодатели рассказывают сотрудникам, с какой вероятностью их должности станут не нужны в ближайшие 5–10 лет и какие навыки понадобятся, чтобы остаться работать в компании. А дальше уже выбор за ними. Конечно, с возрастом трудно менять привычную модель поведения. Но другого выхода нет, иначе можно остаться вообще без работы. И онлайн-платформы могут предложить траектории обучения.

Меня поразило, что в целом около 40% наших студентов используют мобильные устройства для обучения. Магистерские программы проходят в основном люди старше 30 лет, из них 80% учатся с использованием мобильных устройств. Компьютеры у них тоже есть, но учатся они на мобильных устройствах, потому что у них есть работа и семья, они вынуждены учиться, пока едут в автобусе, или обедают, или после ужина, когда дети уже спят. Им приходится выкраивать время на учебу – это очень важный факт. И мы должны разрабатывать технологии так, чтобы им в этом помогать.