Почему руководители так стремятся в бизнес-ангелы

Иван Заерко, руководитель сети пунктов выдачи заказов интернет-магазина одежды, еще в 2013 г. задумался, куда вложить накопления: на предыдущей работе в госструктуре он получил хорошие бонусы. Вместе с другом Юрием Корякиным, который работал в хозяйственном управлении «Газпрома», он решил заняться производством интерьерной парфюмерии. Друзья знали, что в Европе ароматические спреи, свечи или диффузоры есть почти в каждом доме, а в России их мало. Партнеры вложили в стартап AtmosMoscow $50 000. В 2017 г. годовая выручка стартапа составила 1,5 млн руб. Корякин ушел с работы, чтобы посвятить себя бизнесу, а Заерко продолжает трудиться по найму. Представитель «Газпрома» подтвердил, что Корякин работал в хозяйственном управлении, но теперь не работает.

Как показал опрос российских менеджеров высшего и среднего звена, проведенный в январе 2018 г. агентством «Контакт», они все реже вкладывают деньги в элитную недвижимость или депозиты в зарубежных банках. И все чаще – в собственный бизнес или технологические стартапы. В 2017 г. 34% респондентов сообщили, что имеют свой бизнес, а 16% – что являются бизнес-ангелами. По оценкам Владимира Саковича, управляющего директора Skolkovo Ventures, в России сейчас примерно 10 000 бизнес-ангелов, большинство – топ-менеджеры и владельцы малого и среднего бизнеса, армия стремительно множится. Самые громкие примеры – в 2018 г. первый зампред Сбербанка Лев Хасис вложился в сервис доставки продуктов Instamart, а в 2015 г. вице-президент «Ростелекома» Владимир Басов стал инвестором проекта по онкодиагностике Unim.

«Ведомости» выясняли, почему российские топ-менеджеры так заинтересовались стартапами, как они совмещают новое увлечение с основной работой и как на это смотрят работодатели.

Портфель идей

В 2016 г. два руководящих сотрудника крупных банков, один – телекоммуникационной компании, а также менеджер по внешним коммуникациям бизнес-школы «Сколково» Елена Стахеева открыли в Москве экскурсионный проект «Прогулки в темноте», вложив в него 14 млн руб., по словам Стахеевой. Они подсчитали, что, если удастся раскрутить бизнес, он будет приносить 30% годовых. Выручка компании составляет 25 млн руб. в год, но прибыль бывает не каждый месяц – лето приносит убытки, говорит Стахеева.

По словам Саковича, чтобы заработать, каждый менеджер должен собрать портфель из 5–7 проектов, потому что у стартапов высокая смертность: проект развивается медленнее, чем ожидалось, появились конкуренты, из стартапа ушли ключевые сотрудники и т. п. По статистике, 90% стартапов, даже в Кремниевой долине, умирают, говорит Сакович.

Павел Журавлев, старший трейдер нефтяной компании, раз в год инвестирует личные деньги в новый проект. С 2012 г. он вместе с группой партнеров вложил $20 млн в буровую компанию. Однако сейчас, говорит Журавлев, она перестала расти и он жалеет, что не вышел вовремя из нефтяного бизнеса. Журавлев рассказывает, что в 2015 г. он купил долю в технологическом стартапе, потом с прибылью в 400% продал долю китайскому инвестору. А затем вместе с однокурсником, тоже нефтяным трейдером, он вложил $1 млн в интернет-агрегатор страховок Prosto.Insure. После Журавлев вложил $500 000 в производителя тортов для гостиниц и кафе. А в 2018 г. вместе с «дочкой» «Ростеха» «РТ-химкомпозит» планирует инвестиции в проекты автономной газовой генерации. В «РТ-химкомпозит» подтвердили, что компания рассматривает возможность совместного участия в этих проектах.

Для удовольствия

Дело не только в деньгах, уверяет партнер фонда Starta Capital Людмила Голубкова, многие менеджеры становятся бизнес-ангелами ради удовольствия, устав от рутины офисной работы. Или следуя моде на новые технологии, добавляет Сакович. Часто руководители имеют инженерное образование и охотно вкладывают личные деньги в технологические стартапы, которые двигают вперед экономику и прогресс. Тем более что эти деньги у них не последние. Многим нравится обучать молодых стартаперов, передавать им свой опыт, сказала Голубкова.

Александр Краснокутский, топ-менеджер энергетической компании, говорит, что вкладывается в интернет-проекты, стартапы в здравоохранении и тонкой химии. Дивиденды его особо не волнуют, так как его основная работа обеспечивает достаточный доход, говорит Краснокутский. Самым удачным вложением он считает издательский интернет-сервис Ridero. С 2014 г. Краснокутский вложил в Ridero более $2 млн. Они пока не окупились, но Краснокутский убежден, что технология электронного самиздата рано или поздно перевернет книжный рынок.

В рабочее время

Инвестиции российских управленцев в стартапы обычно носят пассивный характер – менеджеры заняты на основной работе и уделяют стартапу внимание по остаточному принципу, говорит Сакович. Поэтому, считает он, выживаемость этих стартапов небольшая – примерно 1 из 10. «Для меня это было как хобби. Я вложил деньги и делал по несколько звонков в день, чтобы найти для стартапа клиентов. Мы с партнерами запускали бизнес в фоновом режиме, и это не мешало моей основной работе», – вспоминает Роман Гильманов, сооснователь сервиса Compensair, который тогда работал в инвесткомпании GVA. А Стахеева рассказывает, что ее партнеры, которые и сейчас работают по найму, во время запуска стартапа посвящали ему по 2–3 часа в день и все выходные, а теперь встречаются раз в две недели, чтобы обсудить дела своей компании. Операционной деятельностью занимается Стахеева, которая ушла с основной работы.

Компании-работодатели не могут уследить за тем, как тратят свое рабочее время топ-менеджеры, потому что большинство менеджеров, ставших бизнес-ангелами, сами планируют свое рабочее время, говорит Голубкова.

Был ли конфликт

Работодатели стараются обезопасить себя от потенциального конфликта интересов, большинство настаивают на том, чтобы менеджеры уведомляли совет директоров, комитет по аудиту или службу безопасности о покупке доли в стартапе, говорит Александр Шевчук, исполнительный директор Ассоциации профессиональных инвесторов.

«Ведомости» опросили 20 крупных российских компаний, есть ли у них регламенты на тот случай, если менеджеры инвестируют в стартапы или открывают свой бизнес. 16 компаний от комментариев отказались.

В «Ростелекоме» имеется положение по управлению конфликтом интересов, сообщил представитель компании. Согласно ему, топ-менеджеры и даже рядовые ее сотрудники должны заполнять декларацию о потенциально имеющихся конфликтах интересов. Один из вопросов декларации касается владения акциями или долями в коммерческих организациях более чем в 5% уставного капитала. Причем декларировать надо и доли родственников. Декларацию потом анализирует департамент защиты активов. Если он выявляет конфликт, информация поступает в комитет по этике и урегулированию конфликтов интересов. По словам представителя «Ростелекома», решение зависит от конкретной ситуации.

Представитель X5 Retail Group сообщил, что компания не запрещает менеджерам инвестировать в проекты. Однако, если фирма, в которую вложился сотрудник, – контрагент сети, возникает конфликт интересов. Компания имеет кодекс делового поведения и этики, а также политику противодействия злоупотреблениям, включая мошенничество и коррупцию. Согласно этим документам, все сотрудники компании, включая топ-менеджеров, сообщают о потенциальных или имеющихся конфликтах интересов и декларируют владение акциями или долями в другом юридическом лице. Если сотрудник нарушает правила, к нему применяют санкции в соответствии с трудовым законодательством, сообщил представитель X5 Retail Group.

Сбербанк, например, если выявит риск возникновения конфликта интересов, то уведомит работника о мерах, которые он должен предпринять. Банк может потребовать от сотрудника закрыть его проект, а если конфликт невозможно урегулировать обычными процедурами, предупреждает о возможном прекращении трудовых отношений, сообщил представитель банка.

За руку не поймать

Некоторые бизнес-ангелы признались, что не сообщали работодателям о своих вложениях, потому что их стартапы, считают они, никак не пересекаются с бизнесом работодателя.

По закону принудить руководителя к раскрытию информации о вложении личных сбережений в стартап и тем более уволить его за это невозможно, даже если компания, принадлежащая сотруднику, работает в той же или смежной сфере, что и работодатель, объясняет юрист практики трудового права компании Goltsblat Надежда Илюшина. Работник может получить лишь выговор или взыскание за нарушение внутреннего трудового распорядка, поясняет она.

Большинство руководителей сообщают об инвестициях, боясь, что у службы безопасности возникнут подозрения, говорит Шевчук. Служба безопасности обычно подключается, когда тендерный комитет, проверяя условия сделок, вдруг заметит, что какая-то небольшая компания участвовала в тендере на нерыночных условиях. Или при проверке контрагентов возникло подозрение, что та или иная структура аффилирована с топ-менеджером, объясняет Иван Тягун, руководитель отдела forensic компании KPMG. Если ущерба нет, то руководитель обычно остается работать в компании, но подписывает документы о конфликте интересов. Обычно бизнес-ангелы полюбовно договариваются с работодателями, замечает Тягун.