Южная Корея использует холдинги-чеболи для поддержки малого бизнеса

В модерновом стеклянном здании в одном из самых дорогих районов Сеула обосновалась не штаб-квартира чеболя, не представительство крупной компании, а пара десятков молодых ребят в футболках. Они бродят туда-сюда, что-то обдумывая, болтают между собой, а порой бросаются вбивать в ноутбук пришедшую в голову идею. Все они надеются выиграть приз в 27 млн вон ($24 000) за лучшую идею стартапа. Дело происходит в центре креативной экономики в южном городе-спутнике Сеула Пундане. Всего по стране таких центров скоро будет 17. Они обеспечивают стартапы бесплатным офисом, финансированием и консультированием.

Наряду с недавно созданным министерством будущего планирования центры – одно из самых наглядных доказательств того, что корейское правительство изо всех сил стремится создать креативную экономику. Президент Пак Кын Хе предпочитает, чтобы страна зависела от множества мелких предпринимателей, нежели от узкого круга чеболей вроде Samsung и Hyundai. Чеболь – это южнокорейская форма финансово-промышленных групп. Чеболь представляет собой группу формально самостоятельных фирм, находящихся в собственности определенных семей и под единым административным и финансовым контролем. Чеболи возникли в Южной Корее в конце Корейской войны. Известны около 30 чеболей, на них приходилось примерно 50% всего промышленного производства в Южной Корее. Именно чеболи способствовали бурному развитию Южной Кореи после длительного застоя.

Полвека назад отец нынешнего президента, Пак Чон Хи, при модернизации экономики сделал ставку на чеболи. Сама Пак Кын Хе использует чеболи по-своему, для модернизации, задача которой – снизить влияние крупных холдингов, вырастив новое поколение бизнеса. Центр в Пундане, например, принадлежит телекоммуникационному гиганту KT. Его деньги составляют львиную долю в ежегодном бюджете центра в 6,2 млрд вон (около $5,5 млн), а его персонал управляет центром. «Вот этот стоит $40 000, этот – $50 000. А вон тот, большой – $100 000», – говорит один из сотрудников центра – Чу Бом Ен, тыкая пальцем в 3D-принтеры, закупленные для семи стартапов. 16 других центров тоже отданы в управление чеболям. Samsung Electronics основала два центра в городах на юго-востоке страны – Тэгу и Куми. Hyundai Motor обосновалась на юго-западе, в Кванджу. Все 12 центров, которые уже начали работу, открывала лично Пак.

Скептики ворчат, что чеболи – взращенные государством огромные индустриальные концерны со специфичной бизнес-культурой – вряд ли можно назвать лучшей площадкой для креативных, динамичных стартапов, которые должны справиться с конкурентами из Кремниевой долины. «Иерархия и обычаи – важнейшая часть корпоративной культуры Кореи, – рассуждает Чун Ен У, профессор Ulsan National Institute of Science and Technology, раньше трудившийся старшим автодизайнером Hyundai. Эксперимент со стартапами может достичь ровно противоположной цели, нежели декларируется, и еще больше укрепить влияние чеболей на экономику, предупреждает он: «В конце концов все мелкие компании с интересными идеями будут скуплены гигантами, а независимыми останутся только стартапы сомнительного качества».

Подобные поглощения не обязательно так уж плохи, рассуждает Ли Чже Чжун, который курирует креативные экономические центры в министерстве будущего планирования.

Но консультанты McKinsey в последнем отчете о южнокорейских стартапах пишут, что чеболям неинтересна покупка мелких компаний. Это одна из главных причин, мешающая инвестициям в стартапы и замедляющая оборот капитала и человеческих ресурсов. Из всех южнокорейских стартаперов, продавших в 2013 г. свои фирмы, только 0,4% сделали это с помощью сделки поглощения. В США таких набралось 61%.

Сеул запускает всё новые схемы финансирования. Например, госфонд на $4 млрд, большая часть из которых идет на софинансирование венчурных инвестиций, увеличивая их объем до семи раз. Финансовая поддержка со стороны государства способствовала тому, что в престижном сеульском районе Каннамгу расплодились бизнес-инкубаторы и акселераторы. Некоторые из них осмеливаются конкурировать за многообещающие стартапы с центрами чеболей. Последний негосударственный проект был запущен Google, который в этом году учредил Campus Seoul, ставший базой для восьми из 150 местных стартапов. Часть новых проектов получила финансирование от государства и консультации, а то и инвестиции от Maru 180, некоммерческого венчурного фонда, учрежденного кораблестроительным холдингом Hyundai Heavy Industries еще до того, как Пак пришла к власти. «Мы рассчитываем, что эти инвестиции принесут нам прибыль потом, когда станет появляться все больше компаний, они начнут выходить онлайн, использовать сервисы Google», – говорит Мэри Грув, возглавляющая Google for Entrepreneurs – подразделение Google, которое поддерживает стартапы более чем в сотне стран.

Южная Корея уже вошла в пятерку крупнейших разработчиков приложений для Android, констатирует она, в последние четыре года количество IT-стартапов увеличивалось в среднем на 10% в год.

А вот чеболи мало интересовались стартапами до запуска новой политики, говорит Риу Чонхи, гендиректор сеульского бизнес-акселератора FuturePlay: «Это для них неестественно».

Но отношение изменилось. Ым Чон Тхэ – директор центра креативной экономики холдинга в городе Тэджон на западе страны. За него отвечает SK, третий по величине чеболь страны. Он отмечает: «Осталось не так уж много вещей, с которыми SK в силах справиться в одиночку. Группе пора менять портфолио, а помощь инновациям – один из самых простых путей сделать это».

«Традиционно в корейской культуре крупные компании – короли, а мелкие – их прислужники. Но все меняется, и полагаю, это к лучшему», – рассуждает сооснователь стартапа The S Ли Мин-Гу. Как и остальные стартаперы из центра, он надеется, что именно его проект выиграет грант SK на 200 млн вон (около $180 000) в обмен на 1,5 выручки стартапа в следующие пять лет.

FT, 24.06.2015, Антон Осипов