Решение суда меняет представление о роли независимых директоров

Московская венчурная компании (МВК), принадлежащая правительству Москвы, выиграла иск против собственных директоров. В числе ответчиков фигурировали бывший гендиректор МВК Виталий Петров, бывший заместитель руководителя департамента науки, промышленной политики и предпринимательства Москвы (ДНПП) Евгений Балашов и независимый член совета директоров МВК, профессор МФТИ Юрий Аммосов. Компания обвинила их в недобросовестном и неразумном поведении и потребовала возместить ущерб, возникший из-за того, что директора на заседании совета проголосовали вразрез с директивой правительства Москвы по вопросу об утверждении трудового договора с генеральным директором и размера его зарплаты. Апелляцию ответчики проиграли – суд постановил взыскать с них 14,7 млн руб.

Самое интересное в этом деле, говорят юристы, что суд признал доказательством недобросовестности директоров факт нарушения ими директивы, изданной правительством Москвы.

По словам Матвея Каплоухого, партнера юрфирмы Goltsblat BLP, это судебное решение может упростить доказывание факта нарушения директорами госкомпаний (в том числе и независимыми, которые вообще не обязаны следовать каким-либо указаниям) интересов компании, если от акционера поступили какие-либо директивы, а директор их проигнорировал.

Антикоррупционная зарплата

МВК была создана в 2009 г. как аналог Российской венчурной компании. Правительство Москвы внесло в уставный капитал МВК 310,6 млн руб. Предполагалось, что эти деньги пойдут на финансирование высокотехнологичных проектов. Генеральным директором МВК был назначен Петров, выходец из Минэкономразвития. Однако к середине 2011 г. компания так и не профинансировала ни одного инвестиционного проекта.

Дело в том, объясняет независимый директор Аммосов, что решения по проектам должна была принимать межведомственная комиссия на основании конкурсов, проведенных ДНПП. Но конкурсы из-за межведомственной рассогласованности не проводились, продолжает он, и комиссия была расформирована.

Точкой начала конфликта стало состоявшееся 1 июля 2010 г. заседание совета директоров МВК, в который входили гендиректор, два чиновника правительства Москвы и два независимых директора. Директора МВК единогласно утвердили трудовой договор гендиректора и проголосовали за назначение ему зарплаты в 1,2 млн руб. в месяц плюс бонусы. ДНПП же издал директиву, по которой директора должны были проголосовать за зарплату в 10 раз меньшую – 120 000 руб. в месяц плюс бонусы, говорится в материалах дела.

Аммосов указывает, что зарплата, назначенная гендиректору МВК, по меркам венчурных инвесткомпаний не была чрезмерной. В 2010 г., по его словам, компенсационные пакеты директоров по инвестициям «Роснано» и фонда «Сколково» составляли от 1 млн до 1,5 млн руб. в месяц. А ставка в 120 000 руб. в месяц соответствовала окладу специалиста стартового уровня. И в случае утверждения зарплаты гендиректору на уровне молодого специалиста сильно выросли бы коррупционные риски, считает Аммосов.

За полтора года Петрову было выплачено 34 млн руб. зарплаты и бонусов. В 2012 г. МВК подала иски к нему и двум другим директорам, нарушившим директиву, и потребовала, чтобы они возместили компании убытки, возникшие из-за чрезмерного жалованья генерального директора.

Неясный статус

В советы директоров госкомпаний – будь то компании со 100%-ным участием государства либо с контрольным пакетом – Росимущество (или министерство, или другое ведомство, выступающее от имени государства-акционера) выдвигает три типа директоров. Это госслужащие; так называемые профессиональные поверенные – внешние директора, которые не являются чиновниками, но значатся в реестре профессиональных поверенных и имеют договор о представительстве интересов государства; и наконец, независимые директора.

Специфика госкомпаний в том, что государство через Росимущество, министерства или управление делами президента (по постановлениям правительства № 738 и 1127) обязано давать своим представителям директивы, как голосовать на заседаниях. Директивы выдаются только госслужащим и профессиональным поверенным, а независимых директоров, даже если они входят в совет компаний со 100%-ным участием государства, директивы никак не связывают, говорит Вера Рихтерман, советник адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры».

В тяжбе между МВК и ее директорами статус директора в значительной степени предопределил исход дела. Еще в 2007 г. правительство Москвы выпустило постановление, по которому внешние директора обязаны голосовать по директиве департамента имущества города Москвы. На процессе Аммосов указывал, что никакого договора на представление интересов города Москвы в совете директоров МВК с ним не заключала. По словам Аммосова, его кандидатура была выдвинута в совет директоров по предложению руководителя ДНПП Москвы как специалиста по венчурным инвестициям и он был независимым членом совета.

Однако эксперты предполагают, что какие-то договоры о том, что Аммосов представляет интересы города, он все же подписал. Как говорит Рихтерман, по каждому выдвиженцу от государства обязательно оформляются документы, в которых четко указывается статус директора – независимый он, чиновник или профессиональный поверенный.

Однако в постановлении суда констатируется, что факт выдвижения Аммосова по предложению ДНПП сам по себе свидетельствует, что Аммосов представлял в совете директоров интересы Москвы, а значит, он обязан был голосовать в соответствии с директивой.

Эксперты знают случаи в российской судебной практике, когда директора, выдвинутые государством, не смогли предъявить документальные доказательства своего независимого статуса и по суду признавались представителями интересов государства.

Список указаний

Обязательных директивных вопросов немного (увеличение уставного капитала, одобрение сделок с заинтересованностью, слияния и поглощения и проч.), говорит Александр Шевчук, исполнительный директор Ассоциации профессиональных инвесторов. Единственный дискуссионный директивный вопрос – назначение гендиректора. Это ограничивает полномочия советов директоров, назначенный государством без участия совета директоров гендиректор не прислушивается к их мнению. Среди недирективных вопросов – утверждение стратегии, бизнес-плана и бюджета на следующий год, инвестиционной программы, коэффициента трудового участия, системы мотивации для менеджмента. У независимых директоров есть поле для деятельности.

Олег Вьюгин, член совета директоров «Роснефти», вспоминает: «Мне приходилось голосовать как за, так и против директив. Директивы нужны в госкомпаниях, через них собственник выражает свое отношение к тем или иным вопросам. Другое дело, что круг вопросов должен быть узким и касаться, может быть, стратегических вопросов, вопросов сохранения собственности и еще 1–2 вопросов».

Ряды редеют

По данным Росимущества, в 2014 г. в советы директоров 744 госкомпаний были избраны 805 независимых директоров. Внешние директора занимают половину мест в советах директоров госкомпаний – по данным Росимущества, в России в 2014 г. в советы директоров 744 АО было избрано 1578 профессиональных поверенных.

Вьюгин говорит, что собственник компании – государство – предпочитает так выстроить соотношение количества независимых директоров и директоров, обязанных голосовать по директивам, чтобы получить большинство по директивным вопросам.

По словам Игоря Беликова, директора Российского института директоров (РИД), сейчас наблюдается процесс сокращения внешних директоров – и независимых, и профессиональных поверенных – в госкомпаниях. Там, где они были, их начинают замещать госчиновниками; кроме того, часть госкомпаний сливают в холдинги, и тогда процесс назначения директоров в передаваемых компаниях переходит от Росимущества к менеджменту этих холдингов.

Другой тренд – увеличение в кризис числа директив, которые сыплются на директоров. Согласно постановлению правительства оно имеет право выпускать директивы для голосования и по другим вопросам, не входящим в список базовых. И сейчас госкомпании не реже раза в квартал, по словам Шевчука, получают поручения из администрации президента или из правительства, например, о снижении операционных расходов или сокращении инвестпрограммы, и эти поручения тоже оформляются директивами.

Вьюгин не одобряет роста числа директив: «Если указания государства касаются коммерческой деятельности, возникает вопрос, зачем нужен совет директоров, – пусть ходят и согласовывают действия непосредственно с правительством».

Ненужная свобода

Большинство российских независимых директоров в госкомпаниях считают директивы не злом, а благом, и хотя они и не обязаны им следовать, делают это добровольно. Два года назад РИД совместно с Росимуществом провели опрос независимых членов советов директоров госкомпаний по поводу нужности директив. В опросе приняло участие 319 действующих членов советов директоров госкомпаний. Оказалось, что 79,1% опрошенных оценили практику использования директив как приемлемую, хотя и нуждающуюся в улучшении. 51,9% опрошенных заявили, что не готовы к полному отказу от директив в ближайшем будущем, а 21,7% опрошенных вообще не готовы к полному отказу от директив.

Беликов объясняет это тем, что директора чувствуют себя недостаточно защищенными. В частности, в отношении возможных претензий к ним со стороны контролирующих государственных органов. Количество проверок госкомпаний со стороны Генеральной прокуратуры или Счетной палаты нарастает. Нередко результаты этих проверок содержат обвинения против членов советов директоров, которые с экономической точки зрения являются необоснованными, продолжает Беликов, последствия таких обвинений могут быть очень серьезными, а судебная система, которая должна рассматривать эти обвинения, крайне несовершенна. Если истец – государство, а ответчик – частное лицо, понятно, кто будет признан виновным, говорит эксперт. Все это побуждает профессиональных поверенных, а иногда даже и независимых директоров в госкомпаниях просить директивы по ряду вопросов, которые не являются директивными.

Получат все

Самое неприятное для любителей указаний заключается в том, что голосование по директиве не освобождает члена совета от ответственности в том случае, если это решение причинило убытки компании, говорит Шевчук.

По словам Рихтерман, законодательство не предусматривает дифференцированной ответственности членов совета директоров за ущерб, причиненный компании, в зависимости от статуса директора – зависимый он или независимый. Для суда важно лишь то, насколько разумно и добросовестно действовал директор. И если суд установил, что решение членов совета директоров МВК о назначении генеральному директору вознаграждения выходило за пределы разумного поведения директоров и компании этим были причинены убытки, то у суда имелись основания для взыскания с них этих убытков, считает эксперт.