Как иностранцам удалось построить в России успешный малый бизнес

В российском малом бизнесе есть особая категория бизнесменов – иностранцы. Они работают обычно в сфере услуг или сельского хозяйства. Несмотря на все бюрократические препоны и экономический кризис, они вполне довольны своим бизнесом, потому что зарабатывают здесь такую прибыль, которую бы не могли получить у себя на родине, и занимают такие ниши, которые в Европе давно уже заняты. Для привлечения российских клиентов и покупателей экспаты активно используют свой иностранный козырь.

Французская роза

Одни делают ставку на уникальный продукт. Например, 50-летняя француженка, выпускница Сорбонны и бизнесмен Флоранс Жервье Д’Альен, основавшая компанию «Фея розы», с 2007 г. выращивает в теплице в Калужской области редкие душистые сорта роз. На цветочном российском рынке доминирует импорт, но Флоранс не пошла на массовый рынок, а выбрала редкие душистые сорта, которых никто не выращивал в России. Управляющий Florist Gump Дмитрий Лазарев говорит, что цветы сегмента люкс и ароматные розы в России практически не выращиваются. Розы дорогие: в корнере универмага «Цветной» роза в розницу стоит от 250 руб. Для сравнения: средняя цена обычного импортного цветка массового сегмента в марте – 50 руб. Сейчас ежедневно в ее теплице выращивается 3000 роз. Годовой оборот компании, по ее данным, составляет 60 млн руб. Клиентами «Феи розы» стали элитные студии флористики, а также госчиновники, часть цветов продается через сайт компании. Однако рынок элитных цветов составляет не более 4% российского цветочного рынка, говорят эксперты. Флоранс убеждена, что заниматься предпринимательством в России проще, чем во Франции, – там выше налоги.

Человек-бренд

Некоторые предприниматели вовсю пользуются своим иностранным статусом. 34-летний Пол Коммандер работал последние три года в московском отделении Royal Вank of Scotland. По долгу службы он носил строгие костюмы. Сорочки и пиджаки он шил на заказ в небольших мастерских Амстердама. Пять лет назад Коммандер вместе с бизнес-партнером Екатериной Лопаткиной создал собственный магазин-ателье мужских костюмов Costume Code. Коммандер понял, что ниша мужских костюмов верхнего среднего сегмента в России все еще не занята. У него на родине, в Голландии, говорит Коммандер, подобных мастерских было много, а в Москве есть либо очень дешевые, либо очень дорогие ателье, сшить достойный костюм на заказ для топ-менеджера стоит от 2000 евро. Первые костюмы Costume Code стоили гораздо меньше тех, что предлагали люкс-ателье Москвы. Первыми потянулись бывшие коллеги Коммандера из банков. Им нравилось, как одевался Коммандер. А многие клиенты говорили, что заинтересовались Costume Code, потому что ее основатель – голландец. Сейчас цены на костюм составляют 29 990–97 400 руб. Первоначальные инвестиции в проект составили 5 млн руб. Коммандер говорит, что в Европе он вряд ли бы преуспел.

В России проблемой стали кадры. Лопаткина и Коммандер долго искали менеджера в магазин, который бы умел снимать мерки. Портные и швеи не решались браться за работу продавца-консультанта, а продавцы из магазинов сегмента люкс отказывались, так как не умели снимать мерки. С трудом нашли несколько человек. Все производство находится вне России. Ткани для костюмов покупаются в Европе, шьются во Франции, Италии и Тунисе. В обычных московских ателье, по словам Лопаткиной, работали «бабушки в тапочках», а ателье с современным оборудованием запрашивают слишком дорого за пошив. В итоге в 2011 г. компания сшила 250 костюмов при средней стоимости 32 000 руб.; в 2014 г. – 1200. Сейчас у Коммандера три ателье-магазина в Москве, в планах открыть еще два.

Американец со шваброй

Другой козырь – иностранный подход к ведению бизнеса. Джефри Московиц основал клининговую компанию «Тип-топ клининг» (ТТК) в 2003 г. Его клиенты – Danone, Knauff, Huhtamaki, Marr, всего около 130 западных компаний. Он признает, что построить аналогичный бизнес в США шансов не было: конкуренты существуют больше 100 лет. В России американец не стремится соревноваться с гораздо более крупными конкурентами, а сделал ставку на сотрудничество с западными компаниями. Московиц не использует нелегальный труд и платит белые зарплаты, поэтому не может конкурировать с крупными российскими клининговыми компаниями по ценам на услуги. Но западные компании ценят законопослушность и готовы платить больше. К тому же конкуренты занимаются легкими работами вроде мытья окон и полов. Московиц же обслуживает промышленные предприятия: чистит системы вентиляции, цеха, промышленные стоки. «Никто не хочет делать сложную работу, требующую дополнительных усилий. Никакой клининг не наклеит на стекло темную пленку, где располагаются душевые кабины. А мы делаем это», – шутит он. Обороты ТТК за последний год составили 200 млн руб. Московиц любит управленческие эксперименты, недавно он поменял местами операционного директора и директора по продажам: целый месяц они работали на позициях друг друга, чтобы получить целостную картину бизнеса.

Бар для своих

Бар «Ночной дозор» на Патриарших прудах, принадлежащий 55-летнему голландцу Хансу Кулеману, совсем маленький – 55 кв. м. На помещение, рассказывает Кулеман, он наткнулся случайно: понравилось из-за схожести с Амстердамом. Сделал ремонт, изобразив в центре Москвы старый голландский бар с перекошенной люстрой и пятнами от протечек на потолке. За аренду он платит со скидкой, потому что помещением владеет его русский друг, который подписал контракт об аренде еще при открытии и с тех пор не менял ставку. Заведение популярно, поскольку находится в престижном районе, где живет много иностранцев, признает владелец. Во время кризиса выручка бара упала на 50%, потому что экспаты начали разъезжаться. Но уже в марте она достигла докризисных показателей. Мешают Кулеману только чиновники из uprava. С 6 марта в Москве усложнились правила для баров и ресторанов, устанавливающих летнюю веранду. Однако, несмотря ни на что, Кулеман уверен, что в Европе строить малый бизнес сложнее – на родине все излишне контролируется: «В России сложно крупному бизнесу. Если ты открываешь бар – это одно, если ты ритейлер – это другое».