Брайан Фогель: «Спортсмены будущего станут плодами генной инженерии»

В январе 2013 г. Фогель увидел, как Армстронг признается в телешоу Опры Уинфри, что использовал стимуляторы во время каждой из семи гонок Tour de France, в которых становился победителем.

Фогель был поражен этим откровением. Но еще больше его удивило то, как американским cледователям в конце концов удалось поймать Армстронга. «Спортсмен, находившийся под самым тщательным наблюдением на планете Земля, смог обмануть 500 антидопинговых тестов. Единственное, что помогло его раскрыть, – признание спортсменов из его же команды, которые занимались тем же и сдали его в обмен на защиту от преследования», – недоумевает Фогель.

«Я задался не вопросом «Что не так с Лэнсом Армстронгом?» – а вопросом: «Что не так с системой?» Системой, которая 15 лет охотилась за ним и не могла поймать. Что это значит для любого спортсмена в любом виде спорта, не только в велосипедном <...> Вот почему я решился сам попробовать допинг».

Кончилось дело созданием «Икара» (Icarus) – документального фильма, съемки которого начались в 2014 г. Фогель входит в число лучших велогонщиков-любителей мира, это невысокий гибкий мужчина с типичным для велосипедиста телосложением. Он хотел понять, смогут ли медикаменты улучшить его показатели, а сам процесс решил задокументировать, сняв на пленку. Он и не предполагал, что проект втянет его в один из самых серьезных спортивных скандалов.

Поначалу Фогель замыслил создать спортивную версию Super Size Me (на русском вышел под названием «Двойная порция». – «Ведомости») – документальной ленты 2004 г., в которой Морган Спурлок не ест ничего, кроме еды из McDonald’s, чтобы проверить, как фастфуд повлияет на его самочувствие (эксперимент закончился практически полным физическим и моральным упадком).

Фогель начал готовиться к Haute Route – очень тяжелой многодневной гонке, одной из самых престижных среди любителей. Без допинга он в 2014 г. финишировал 14-м из более чем 400 участников, но был совершенно вымотан: «Когда я в первый раз закончил гонку, у меня было сильное воспаление ахилловых сухожилий и еще началось что-то вроде дисплазии тазобедренного сустава. Я надорвал мышцы. Я не мог ходить. Мне были нужны костыли. Два дня я не вставал с кровати».

На следующий год он снова участвовал в гонке, но на этот раз принимая допинг по сходной с Армстронгом системе. Из-за поломок велосипеда он финишировал 27-м из более чем 600 гонщиков, но тело вело себя иначе. «Я лучше спал, – вспоминает Фогель. – Либидо повысилось. Мышцы всего лишь увеличились. Я обнаружил, что мне легче контролировать вес, а лучше всего оказалось с восстановлением. Стал ли я более быстрым велогонщиком физически? Нет. Но разница в том, что я мог выходить [на этап], выжимать из тела все соки, а на следующий день я восстанавливался и был в состоянии опять издеваться над собой. Это не избавило от мучений, пока я ехал на велосипеде. Но [это прибавило] гормонов, которые позволяли моему телу восстанавливаться».

Армстронг пытался доказать, что во времена его участия в Tour de France без химии было попросту невозможно выиграть в этой, наверное, самой изнурительной велогонке мира. Он не сомневался, что почти все его соперники сидели на допинге. Линия защиты Армстронга состояла в том, что он был порочным игроком порочной же системы. Испытывать отвращение надо не к отдельному игроку, а ко всей игре.

Фогель пришел к такому же неутешительному выводу: «Это не «за» или «против» Армстронга. Думаю, он выбрал неверный путь: в его положении пытаться кого-то засудить – это нечестно. (В 2006 г. Армстронг выиграл 300 000 фунтов у газеты The Sunday Times, которая обвиняла его в приеме допинга, а когда в 2012 г. Американское антидопинговое агентство обвинило Армстронга в том же, пытался через суд доказать свою невиновность. – «Ведомости».) По-человечески он не справился и, несомненно, причинил немало вреда. Но как спортсмен добился почти невозможного, семь раз выиграв Tour de France. И я верю, что он сделал это в ситуации равных возможностей, честно и справедливо. Все в его команде занимались этим, все его конкуренты тоже. Не желая уступать первенство в Tour de France, он целеустремленно шел к победе.

Этого материала было бы достаточно и даже более чем достаточно, чтобы фильм стал бомбой. Но во время его производства Фогель случайно наткнулся на такой неожиданный поворот, что «Икар» стал одним из самых ожидаемых фильмов года (если не хотите спойлера, не читайте дальше). За право его показа развернулась настоящая война, в которой верх одержал Netflix, предложив $5 млн, – это одна из самых больших выплат за документальную ленту (фильм доступен на Netflix с 4 августа. – «Ведомости»).

Мы встречаемся с Фогелем в лондонском отеле теплым весенним утром. Он выглядит скорее модником, чем спортсменом, в шикарном бордовом свитере и ковбойских сапогах коричневой кожи. Мы сидим друг против друга посередине большого зала, в котором нет ничего, кроме пары небольших кожаных кресел. Учитывая, что нас всего двое, ощущение такое, будто мы на допросе.

Фогель хотел не просто попробовать допинг. Он хотел, как Армстронг, проверить, сможет ли он пройти допинг-контроль. Для этого ему нужен был наставник, эксперт, который мог бы составить «победоносную» формулу и прописать схему приема, которая обманет тесты на допинг. Поиски привели к Григорию Родченкову.

Когда они начали переговоры в апреле 2014 г., Родченков был директором государственного антидопингового центра в Москве (Московской антидопинговой лаборатории. – «Ведомости») и считался одним из ведущих специалистов в своей области. Студентом он был бегуном на длинные дистанции высокого класса, но не настолько, чтобы пробиться в сборную страны. Он начал принимать запрещенные препараты, которые ему колола мать.

Окончив вуз, Родченков совместил науку и любовь к спорту в стенах антидопинговой лаборатории. Родченков с наслаждением присоединился к проекту Фогеля, горя желанием помочь режиссеру нарушить все правила, следить за соблюдением которых было его работой.

Почему же, удивляюсь я, Родченков согласился сотрудничать с Фогелем? Даже если он просто советовал бы, какие препараты принимать, это однозначно нарушало бы правила, установленные Всемирным антидопинговым агентством (WADA). Самое меньшее – он был бы уволен сразу после выхода фильма. «Уверен, он осознавал это. Может быть, он думал: я стану звездой этого фильма, консультантом – и меня наймут другие комиссии или организации, – предполагает Фогель. – Он не любит подчиняться и играть по правилам. И ему нравятся вызовы».

В фильме показано, как они общаются по скайпу. Во время одного звонка Родченков обнажен по пояс. Во время другого его прерывает его собака, оседлавшая его руку. Когда Фогель жалуется, что регулярные уколы оставляют сильные синяки, Родченков говорит с ярко выраженным русским акцентом: «Ты можешь колоть в бедро, но лучше в задницу». Все это немного в духе Бората.

Но скоро становится не до смеха. Во время съемок «Икара», в ноябре 2015 г., Родченков был назван в докладе WADA ключевой фигурой большого сговора: создателем санкционированной государством допинговой программы, целью которой было обеспечить превосходство на зимних Олимпийских играх – 2014 в Сочи.

Российский президент Владимир Путин хотел, чтобы те Игры стали выходом в свет для его страны (на территории России проходила одна Олимпиада – летняя 1980 г. – «Ведомости»), потратившей, по оценкам, $51 млрд, чтобы превратить субтропический курорт на Черном море в заснеженную страну чудес для зимнего спорта. Потратив столько «серебра», Кремль ожидал от своих спортсменов «золота». Все прошло по плану, и Россия победила в медальном зачете.

Фогель убедил Родченкова прочитать отрывки из книги Джорджа Оруэлла «1984», чтобы зрители поверили: мол, этот русский – современный Уинстон Смит, попавший в ловушку лжи, созданную тоталитарным государством. Но Родченкова трудно назвать героем этой истории. Другие люди, пойманные на допинге, мучатся чувством вины. Британский профессиональный велогонщик Дэвид Миллар был уличен в использовании допинга во время Tour de France. Он писал, что, когда в 2004 г. его поймали французские полицейские, они нашли два шприца, которые он использовал год назад. Спортсмен спрятал их в книжной полке. Такая патология – хранить напоминание о том, что он сделал. Когда срок дисквалификации окончился, Миллар пытался искупить вину, став ярым поборником «чистого» спорта.

Родченков, наоборот, гордится тем, что придумал систему, позволившую обмануть его зарубежных коллег и принести сомнительную славу российским спортсменам. «У этих людей, у страны совсем иной менталитет, – говорит Фогель. – Вы должны почувствовать себя в их шкуре. Если вы росли в таком мире, как Григорий, при коммунизме, и все [спортсмены] принимали допинг, и его мать колола ему стероиды – все в норме. Именно так нужно делать, чтобы попасть в сборную страны».

В этой искаженной картине спорта «все в норме». Война – это мир. Свобода – это рабство. Незнание – сила. А Лэнс Армстронг семь раз выиграл Tour de France честно и справедливо.

Учитывая серьезность темы, «Икар» сравнивали с Citizenfour (в России вышел под названием «Citizenfour. Правда Сноудена», под псевдонимом Citizenfour Сноуден связывался со СМИ. – «Ведомости») – документальной лентой Лоры Пойтрас, в которой рассказана история Эдварда Сноудена и приводятся его откровения, как секретные службы США и Великобритании использовали интернет, чтобы следить за жизнью миллионов людей.

Фогель признает, что он не журналист-расследователь. До «Икара» он больше всего прославился тем, что написал и поставил пьесу Jewtopia (в России вышла под названием «По признакам совместимости». – «Ведомости») – романтическую комедию о любовных отношениях в среде евреев, которая долго шла в Лос-Анджелесе и внебродвейских театрах Нью-Йорка. Критики в пух и прах разнесли фильм, снятый Фогелем на основе этой пьесы. Но через четыре года после яростно раскритикованного дебюта критики почти в один голос хвалят «Икара», который получил в этом году на американском фестивале независимого кино Sundance приз имени Оруэлла. Фогель, похоже, стремится сохранить эту свежеприобретенную серьезность. Он говорит с ленивой американской протяжностью, хотя, как и в своем фильме, часто срывается на более резкий тон полемиста.

В фильме объясняется, что Родченков готовился стать перебежчиком еще в 2012 г., после того как ввязался в спор с влиятельным российским тренером и вскоре стал фигурантом уголовного дела о продаже стероидов. Его карьере, казалось, пришел конец, и он попытался свести счеты с жизнью, нанеся себе колотые раны. Его поместили в московскую психиатрическую больницу. Оттуда он вышел, когда его пригласили поехать на Олимпиаду-2012 в Лондон как одного из ведущих российских антидопинговых чиновников. Дело против Родченкова волшебным образом испарилось, и он вернулся в Россию, чтобы готовиться к Сочи. Но патриотические шоры были сняты. «В тот момент он и начал [собирать улики] – думаю, на черный день», – говорит Фогель.

С того времени Родченков, похоже, понимал, что его могут разоблачить. В начале «Икара» он спрашивает: «Вы видели фильм со мной? Другой фильм?» В декабре 2014 г. немецкая телекомпания ARD показала документальный фильм журналиста-расследователя Хайо Зеппельта «Секреты допинга: как Россия создает своих победителей». Родченков поневоле стал звездой этой ленты. В ней демонстрировалась скрытая съемка, проведенная бегуньей Юлией Степановой (ранее пойманной на допинге), которая стала разоблачительницей допинговой программы; 99% российских легкоатлетов-олимпийцев обвинили в приеме стимуляторов. Фильм ARD подтолкнул WADA к созданию независимой комиссии во главе с канадским профессором юриспруденции Ричардом Маклареном, которая должна была расследовать обвинения. В отчете Макларена, опубликованном в ноябре 2015 г., Родченков назван организатором российской допинговой системы.

«Я повстречал [Родченкова] <...> через несколько месяцев после Сочи, – говорит Фогель. – Он знал, что произошло. Зеппельт охотился на него в то время <...> Думаю, Григорий чувствовал, что его время истекает. Он знал, что в конечном счете [у Зеппельта] есть все преимущества. Он знал все. У него были доказательства. Он как будто все это время готовился».

Вынужденный подать в отставку, в ноябре 2015 г. русский бежал в Лос-Анджелес при помощи Фогеля: «В первой половине фильма он был моим наставником. Он был, по существу, моим защитником, моим советником, моим другом, и он помогал мне снимать этот фильм. Никогда он не делал это за деньги <...> Внезапно он оказался в беде, и наши роли поменялись с точностью до наоборот. Я неожиданно стал его защитником, в сущности – его адвокатом, его советником, его представителем, его голосом и его, в сущности... я пытаюсь подобрать слово... его посредником, чтобы поведать его историю миру. В тот момент я считал это своим долгом, это стоило предать огласке. Это была правда. Я знал, что это была правда. Это было важно. Это была информационная атомная бомба. Это изменило всю историю спорта. Это изменило всю историю Олимпийских игр. Это грандиозный скандал – и что мне было делать? Оставить его там? Не защитить его, хотя он помогал мне? Я чувствовал моральную ответственность».

В докладе Макларена содержались обвинения, в том числе что Родченков вымогал деньги у спортсменов за сокрытие положительных результатов допинг-тестов (это он опровергает), что подразумевало, что российские ученые были не просто солдатами, исполнявшими приказы. Фогель защищает Родченкова в этом вопросе, говоря, что верит, когда тот отрицает обвинения.

В «Икаре» полно мрачных эпизодов. В феврале 2016 г. бывший исполнительный директор Российского антидопингового агентства (РУСАДА) Никита Камаев неожиданно скончался в возрасте 52 лет. Российские власти заявили, что причиной стал тяжелый сердечный приступ. Родченков считает, что его коллега и друг Камаев планировал написать книгу о своей работе.

В фильме Фогель реагирует на новость о смерти Камаева словами «Я не знаю, ты думаешь, они могли...» и осекается на полуслове. Родченков заполняет паузу: «Брайан, мы играем в самую опасную игру в истории спорта».

Позже на Родченкова вышли агенты ФБР и добились от него свидетельских показаний перед большим жюри Федерального суда США. Он решил сыграть роль разоблачителя, и вместе с Фогелем они передали все имеющиеся у них доказательства газете The New York Times. Вышедшая в мае 2016 г. статья произвела эффект разорвавшейся бомбы. В ней рассказывалось, как Родченков создал трехкомпонентный коктейль анаболических стероидов, которые российские спортсмены принимали годами. Препараты разбавляли алкоголем, чтобы смесь лучше усваивалась: для мужчин – виски Chivas, для женщин – вермут Martini.

Обычно спортсмены прекращают принимать допинг перед соревнованиями, чтобы организм успел вывести запрещенные препараты, и таким образом проходят допинг-контроль. Но, учитывая надежды, которые Россия возлагала на Олимпиаду, был разработан более амбициозный план. Министерство спорта России потребовало от спортсменов продолжать прием допинга во время Игр, чтобы обеспечить успех. Родченков утверждал, что агенты ФСБ, российской секретной службы, преемницы советского КГБ, нашли способ снимать колпачки с бутылочек с пробами мочи, которые раньше считались защищенными от вскрытия, чтобы подменять грязные образцы на чистые.

В рамках тщательно разработанной секретной операции, спланированной так, чтобы не попасть на камеру наблюдения или на глаза независимым наблюдателям в лаборатории Сочи, секретные агенты и российские антидопинговые чиновники передавали друг другу образцы мочи через дыру в стене. Родченков сделал ее фотографию – она была невысоко от пола, спрятанная за шкафом. Позже пресс-секретарь Путина назвал все это «клеветой перебежчика».

Как журналист я пытаюсь понять, почему Фогель не спешил с выпуском своего фильма. Зачем передавать кому-то самый сенсационный материал в жизни? «Мы поняли, что, если бы выпустили это <...> сбросили на мир бомбу и сказали: «Вот, что произошло», нас бы распяли, потому что мы не могли доказать это, – объясняет Фогель. – Попав к The New York Times, история была подтверждена другими источниками. Это было реально. Это действительно происходило. Теперь WADA пришлось идти и расследовать, делать свою работу».

План сработал. Опираясь на показания Родченкова, Макларен выпустил еще один доклад, который подтвердил обвинения и заставил WADA выдвинуть беспрецедентное требование лишить всех российских спортсменов права участвовать в Олимпиаде-2016 в Рио-де-Жанейро. Международная ассоциация легкоатлетических федераций (IAAF) запретила российским легкоатлетам выступать на Играх. Кремль отреагировал раздраженно, утверждая, что эти меры были частью западного заговора с целью подорвать мировой престиж России.

Родченкову пришлось дорого заплатить за свои разоблачения. Он не смог убедить жену и двоих детей переехать в США до того, как вскрылась вся история, так что семья оказалась разлученной. Россиянин попал в американскую программу по защите свидетелей, его местонахождение не раскрывается. Фогель не смог ответить на вопрос, общаются ли они с Родченковым до сих пор.

Россия понесла частичное наказание. Международный олимпийский комитет (МОК) отказался от всеобъемлющей дисквалификации, предоставив спортивным федерациям право самим решать, считать ли участников состязаний чистыми от допинга и дать ли им право выступить в Рио. К летним Играм 2016 г. из первоначально заявленных 386 членов сборной России допустили 271.

Фогель до сих пор возмущен МОКом: «Они совершили невообразимое мошенничество в отношении каждого этичного спортсмена в мире, которые поехали состязаться на ту Олимпиаду, которые вложили в те Игры всю душу и сердце, веря в олимпийские идеалы. Если организация не придерживается их, она не должна существовать». Но здесь позиция Фогеля полна противоречий. Он защищает Родченкова, но критикует МОК за то, что тот не наказал российское жульничество. И он отнюдь не идеалист в вопросе, есть ли допинг в спорте.

«Думаю, сейчас очень-очень трудно верить в идею чистого спорта, поскольку это постоянная игра в кошки-мышки, – говорит он. – Наука, медицинские технологии, развитие человечества всегда будут направлены на то, чтобы перехитрить систему, которая пытается их поймать. Достаточно взять любой научный журнал в любой день, и становится ясно, черт побери, что спортсмены будущего станут плодами генной инженерии, потому что наука в состоянии это сделать».

Фильм Фогеля раскрывает суровые реалии современного спорта. Антидопинговая система не работает, она не в состоянии поймать целеустремленных мошенников. Зрители могут по-прежнему наслаждаться удивительными подвигами спортсменов, но победителей не следует приравнивать к героям.

«Я понятия не имею, кто принимает допинг, а кто нет, – говорит Фогель. – Но каждый спортсмен пытается получить конкурентное преимущество, будь то новая диета, новое питание, пока еще не запрещенные новые добавки. Каждый год спортсмены принимают сотни препаратов, которые не в списке WADA, но в следующем году могут там появиться. В случае со спортом мы должны сидеть и получать удовольствие. На это здорово смотреть. Там блистательные спортсмены, а принимает кто-то из них допинг или нет – не должно сводить на нет зрелищность [sic] их борьбы. Но я думаю, верить, что то, что мы смотрим, чисто... да что такое вообще «чисто»? Как мы вообще можем дать этому определение?»

Перевел Антон Осипов