Дом академика Павлова превращается в центр science art

Почти 70 лет музей физиолога Ивана Павлова, открытый в 1949 г. в Колтушах (Всеволожский район Ленинградской области), вел неприметную и не богатую событиями жизнь традиционной мемориальной экспозиции. Но в 2018 г. на свое развитие музей получил первый президентский грант – 4,8 млн руб. И жизнь в Колтушах начала меняться.

За новый облик, новые технологии и новые смыслы в музее, который сохранит свою мемориальную начинку, теперь отвечает куратор Ирина Актуганова. Она пригласила создать для него арт-объекты современных художников – Евгения Стрелкова, Людмилу Белову, Марину Алексееву, Бориса Шершенкова, Павла Игнатьева, группу «Куда бегут собаки». Собирая команду, Актуганова неожиданно обнаружила, что Павлов и физиология интересуют самых разных и весьма далеких от этой науки людей. Например, Игнатьев, хоть и скульптор, написал либретто оперы, посвященной «Павловской сессии» 1950 г. Издатель альманаха «Транслит», поэт и художник Павел Арсеньев, как выяснилось, пишет диссертацию о физиологии и футуристической поэзии. А психолог и популяризатор науки Дарья Розина занимается технологическим искусством и очень хочет создать для музея человеко-машинный интерфейс, чтобы посетители могли «взаимодействовать» с великими учеными прошлого.

Новая антропология

Первым результатом проекта стала постоянная выставка «Новая антропология», состоящая из 15 арт-объектов, расположившихся на первом этаже музея в нескольких залах, получивших названия лабораторий и посвященных тому или иному направлению исследований в области физиологии.

Так, в пространстве комнаты, в которую приводили собак, отобранных для экспериментов, перед переводом их в операционную или звуковую камеру, Белова создала сайт-специфик-инсталляцию «Ожидалка». В пространстве комнаты сохранились аутентичные отсеки, куда ставили собак. Отсеки подсвечены светодиодной лентой, в каждом из них висит ошейник, а на полу стоит алюминиевая миска. Тональность атмосфере задает установленный в центре зала металлический стол, на столешнице которого выгравирована цитата академика: «Когда я приступаю к опыту, связанному в конце с гибелью животного, я испытываю тяжелое чувство сожаления, что прерываю ликующую жизнь, что являюсь палачом живого существа. Но это переношу в интересах истины и пользы людям». Автор инсталляции включила в нее аудиоинтервью с сотрудниками Института физиологии РАН, которые в свое время работали с собаками. «Аудиоинсталляция звучит в зале постоянно: это звук льющейся воды, разговоры сотрудников, лай собак, шумы, – рассказывает Белова. – На одну из стен комнаты проецируется видео о «собаке Павлова», героиней которого стала собака Тина, принимавшая участие во многих экспериментах, которая и сегодня живет на территории Института физиологии».

Если «Ожидалка» ставит вопрос об этике в отношении к животным, участвующим в научных экспериментах, то в связанной с ней лаборатории «Творческая мастерская», где, как в кунсткамере, собраны многочисленные артефакты, найденные в здании старой лаборатории Павлова, речь идет о будущих взаимоотношениях человека и искусственного интеллекта. «Антагонизм технарей и гуманитариев, физиков и лириков, возникший в конце 1950-х, пройдя свои агрессивные фазы, оборачивается сейчас взаимной заинтересованностью и желанием совместного исследования мира, – говорит Белова. – Лаборатория-мастерская стала образом такого междисциплинарного процесса, в котором ученые вместе с программистом, художником и философом размышляют над актуальными проблемами. Через видеорамки на столах можно смотреть и слушать интервью сотрудников Института физиологии, философа Аллы Митрофановой, художника Виталия Пушницкого».

Эксперименты на собаках колтушские ученые больше не ставят, но фундаментальные и прикладные исследования, которые помогают животным, продолжаются. О современных изобретениях физиологов тоже рассказывает обновленный музей. Среди его экспонатов есть, например, «котоход» – так называется аппарат, с помощью которого можно восстановить навыки ходьбы у кошек с поврежденным спинным мозгом.

Школа Павлова

Аудио- и видеоарт стали одними из ключевых составляющих в обновленном музее. Эта линия будет продолжена и в «Школе Павлова», которая откроется в начале июня и станет продолжением «Новой антропологии». Еще в 1970-е в Институте физиологии была сформирована киногруппа (она, кстати, существует до сих пор), которая документировала на кино- и фотопленку лабораторные эксперименты и жизнь института. Этот архив будет использован в экспозиции – как в классической, так и в неортодоксальной подаче, например в форме видеомэппинга и квазиголографии, – как часть иммерсивных инсталляций.

К лету мемориальные залы отремонтируют, а исторические экспонаты дополнят саунд-артом, видеоинсталляциями и арт-объектами. На эти цели пойдет еще один президентский грант, полученный музеем, – 7,2 млн руб. Проект софинансируют также Институт физиологии РАН и «Агентство 21», занимающееся музейным проектированием, которые совместно выделили музею в Колтушах около 3 млн руб.

Идея «Школы Павлова» – в оживлении мемориального пространства. Например, накрытый к обеду стол в гостиной Павлова в мемориальной части дома экскурсанты будут осматривать под звуковое сопровождение, воссоздающее атмосферу обеда и приема гостей, а в кабинете физиолога установят кафедру и будут транслировать документальные кадры с выступлениями академика. Участником процесса станет и сам Иван Павлов, точнее, его голографическое изображение. Над образом ученого работает художник Марина Алексеева. «Для создания облика Павлова будут использованы его документальные съемки, с добавлением анимации, немного разбавляющей весельем серьезность его речи, ума и деятельности, – рассказывает Алексеева. – Фрагментов речи немного. И особенно интересны его рассуждения, касающиеся русского ума, высказанные им на лекции в Петербурге в 1918 г. Они очень критичны и правдивы по сей день, а своей жесткостью заставляют задуматься о том, кто мы».

Специально для гостиной дома-музея Алексеева вместе с видеохудожником Юрием Эликом, саунд-художником Игорем Поцукайло и инженером Дмитрием Бойко разрабатывают четыре иммерсивных сюжета, связанных с разными периодами истории института. Это будут мультимедийные мини-спектакли, в которых эпохи будут «переключаться» ручкой настройки на старой радиоле, с ее же помощью будут управляться звук, свет и проекции.

А скульптор Павел Игнатьев и композитор Дмитрий Шубин совместно с хором петербургского Музея звука готовят для «Школы Павлова» оперу-инсталляцию, в центре которой знаменитая «Павловская сессия» 1950 г. – серия заседаний Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР, в ходе которых идеи академика и деятельность его последователей подверглись критике, а часть исследований была заморожена. Диалоги героев оперы состоят из фрагментов подлинных, документальных текстов стенограмм «Павловской сессии».

«Противостояние, случившееся на «Павловской сессии», было столкновением между прямыми учениками Павлова, многие из которых после смерти учителя стали ведущими учеными страны, – напоминает Игнатьев. – На сессии под идеологическим давлением ученые должны были изобрести некое «фундаментальное и вечное безошибочное учение» и сформулировать признаки «лженауки». Плюс были личные, карьерные причины столкновения поколений. А если есть энергия антагонистов, это уже драма. Дискуссия, больше похожая на травлю, происходила между личностями, профессорами, интеллектуалами. Есть стенограмма – это очень плотный, насыщенный текст, в котором обиды и раскаяние смешиваются с научной терминологией, а идеологическая тавтология используется наравне с апелляцией к логике и экспериментам. Возникает не только многоголосие нескольких десятков ученых, но и столкновение различных языков, от обывательского до узкопрофессионального».

Шубин, много работающий с пространственным звуком и электроникой, называет «Павловскую сессию» акусматической оперой-инсталляцией: она рассчитана не на живое исполнение, а на прослушивание в специально созданном пространстве. Отправной точкой для композитора послужила идея Пифагора об обучении из-за ширмы, необходимое для того, чтобы ученики не отвлекались от содержания «акусмат» (греч. – «изречений»). «В 1950-х французский композитор Пьер Шеффер ввел термин «акусматическая музыка». В широком смысле это музыка, источник которой скрыт от слушателя, – поясняет Шубин. – Обычно такая музыка существует только в виде записи и воспроизводится при помощи громкоговорителей, без непосредственного участия исполнителей».

Современная опера – это сложное звуковое письмо, говорит Шубин, где законы традиционного жанра каждый раз переопределяются композиторскими решениями. Одним из таких решений в «Павловской сессии» стало использование технологий многоканального звука. Громкоговорители, размещенные в разных точках пространства оперы-инсталляции, призваны создавать у слушателя «эффект присутствия». Звуки электроники, музыкальных инструментов, голосов героев «перемещаются» по заданным композитором траекториям, повторяются, дробятся на фонемы и слоги, воспроизводя «шум» идеологизированного языка советской эпохи, то акцентируя, то нивелируя до застенчивого бормотания «изречения» героев оперы.

В идеях и материалах, говорит Актуганова, недостатка у нового музея нет. «История школы Павлова – это 100 лет насыщенной научной жизни в трудном ХХ веке. Тут и война, и медицина экстремальных состояний, и освоение космоса с космической биологией, и жизнь Колтушей как первого наукограда СССР. Или взять когнитивные исследования, начатые еще Павловым, – целый век работы с приматами по изучению их интеллекта. А кроме приматов есть еще крысы и пчелы, – перечисляет куратор. – У нас очень много материала. Проблема в другом – у нас очень мало места». Экспозиция музея в Колтушах займет 350 кв. м.