Вьетнам опять побеспокоил Америку
Netflix выпустил новый фильм Спайка Ли «Пятеро одной крови»
Пятеро чернокожих солдат в начале 1970-х сражались во Вьетнаме. У них там возникла не просто дружба, а братство, они называли друг друга не иначе как «кровные». Однажды они по заданию командования отправились к сбитому самолету, обнаружили в нем мертвого пилота и – неожиданно – сундук с золотом (ЦРУ намеревалось этими слитками заплатить туземцам из народности лаху за помощь в борьбе с вьетконговцами). Один из пятерки (лидер по прозвищу Штормовой Норм – самый красноречивый, самый яркий) во время операции погиб и навсегда остался рядом с самолетом. Там же остался и сундук, кое-как зарытый выжившими солдатами. Полвека спустя они возвращаются во Вьетнам, чтобы откопать останки и золото: первое надо с почестями похоронить, а второе ‒ продать, чтобы наконец разбогатеть. Золото в джунглях ветераны находят почти мгновенно, но потом начинаются проблемы с эхом войны.
Америка нам должна
Сценарий фильма назывался «Последний срок» (в смысле срок службы), героями были белые, а ставить картину должен был Оливер Стоун, сам ветеран Вьетнама. Когда его кандидатура по каким-то причинам отвалилась, продюсер Ллойд Левин обратился к Спайку Ли: прочел где-то, что его любимый фильм – «Сокровище Сьерра-Мадре» Джона Хьюстона, и подумал, что его заинтересует схожая история о поисках спрятанного золота. Ли заинтересовался – но, естественно, переписал сценарий почти полностью. И под завязку начинил фильм любимой взрывной смесью – митинг пополам с лекцией. В самом начале он галопом проходится по истории страданий чернокожих в США, монтируя выступления Мохаммеда Али, Анджелы Дэвис и Малкольма Икса с кадрами вьетнамской войны. Получается, что черные отдали Америке все, а она им в ответ – ничего; и конкретно во Вьетнам отправлялось множество чернокожих, потому что у белых юношей было гораздо больше шансов откосить от службы.
Во флэшбеке из времен войны Штормовой Норм (Чедвик Боузман) проговаривает это пламенно: «Мы гибнем за эту страну в надежде, что однажды нам дадут наше. А получаем только ногой по черным жопам. Я говорю: страна нам должна. Мы ее, стерву, построили! Мы присвоим это золото во имя всех черных солдат, не вернувшихся домой. Во имя всех братьев и сестер, увезенных из мамы Африки в Джеймстаун, Виргиния, еще в 1619 г. Мы отдадим это золото нашему народу. Это контрибуция!»
В глазах актера сияние, но циник заметит, что под «контрибуцию» и возмещение ущерба за 1619-й или 1849-й легко списать и то мародерство, которое сегодня происходит в США. Очень удобно – заставить прапрапраправнуков платить за грехи прапрапрапрадедушек и чувствовать себя при этом благородным героем.
Однако Спайку Ли хватает мудрости, чтобы заметить: «контрибуция» – опасное слово, и на каждого обиженного может прийтись обиженный еще сильнее.
В джунглях нагруженные слитками ветераны сталкиваются с вооруженными вьетнамцами – явно слишком молодыми, чтобы застать войну. Один из них орет: «Черный дядя Сэм, это золото принадлежит вьетнамскому народу! Мы забираем свое. Знаешь лейтенанта Кэлли? Слышал о резне в Ми Лае?» (Многие рожденные в СССР должны помнить историю о массовом убийстве в деревушке Сонгми.) В общем, «ты, солдат-убийца, уничтожал невинных детей и младенцев!». Ветеранам остается что-то мямлить в оправдание, типа «зверствовали обе стороны». Могли бы, конечно, еще сказать, что лично они ни к какому Ми Лаю и близко не подходили, но коллективная ответственность есть коллективная ответственность.
И все должны
Как приключенческий фильм «Пятеро одной крови» слишком рыхлый, почти разваливающийся (хотя при этом ни секунды не скучный). Как прославление униженных и оскорбленных – не очень убедительный (в отличие, кстати, от предыдущего фильма Ли, «Черного клановца», с незабываемым монологом Гарри Белафонте, описывавшим банальное линчевание начала ХХ в., и расистами из ККК, производившими зловещее впечатление прежде всего в силу своей невероятной глупости).
Спайк Ли и «Оскары»
У Спайка Ли в последние годы наступил небольшой персональный ренессанс. Последние лет 20 он снимал в основном фильмы, не становившиеся событиями: «Она меня ненавидит», «Чудо святой Анны», «Чирак», римейк корейского «Олдбоя». Тем не менее в 2016-м ему вручили «Оскара» за достижения всей карьеры (явно по политическим соображениям – после кампании #OscarsSoWhite руководителям киноакадемии нужно было срочно продемонстрировать, что они не расисты, и они бросились чествовать самого известного чернокожего кинематографиста США, который раньше драгоценных статуэток не получал, да и номинировался на призы академии всего дважды). Этот «Оскар» как будто подстегнул Ли: следующий фильм, «Черный клановец», оказался одним из самых интересных за всю его карьеру, получил Гран-при в Каннах и принес-таки долгожданный настоящий (то есть не почетный) «Оскар» за сценарий. «Пятеро одной крови» был на ура принят критиками – тем более что он оказался невероятно актуален именно сейчас, на волне протестов, поднявшейся в США после убийства Джорджа Флойда. (Его премьера должна была состояться вне конкурса на Каннском фестивале, где Ли собирался возглавить жюри, но все отменилось из-за коронавируса.) Несомненно, хотя бы просто в силу актуальности фильму обеспечено множество оскаровских номинаций, и, вполне возможно, Ли наконец получит давно заслуженный приз за режиссуру.
Что может внезапно прийти на ум отечественному зрителю, так это «Белорусский вокзал»: тоже фильм о пожилых людях, которые прошли войну и в чьих душах она так и не кончилась. Только у советских героев от войны все-таки осталось чувство, что они спасли мир (за что их, правда, никто не спешит благодарить). А у американских – что в молодости они долго, мучительно и совершенно бессмысленно страдали. Их желание возместить ущерб – на самом деле именно отсюда.
Это касается в первую очередь самого буйного из ветеранов, Пола (Делрою Линдо гарантирована номинация на «Оскара»). Ли рассматривает его как трагическую фигуру: он практически сошел с ума из-за психологической травмы, полученной на войне. Он теперь поддерживает Дональда Трампа. Он считает, что ему и Америке в его лице все должны. Реализовать золото ветераны намерены через французского дельца (Жан Рено), но, прежде чем говорить о бизнесе, Пол торопится объяснить, кто тут главный: «Что было с французиками во Второй мировой? Гитлер держал вас всех за орешки. Чертова Америка спасла ваши задницы. Если бы не старый добрый дядя Сэм, вы сейчас говорили бы на немецком и жрали колбасу, шницели и квашеную капусту, а не круассаны, улиток и эскарго». Разумеется, escargot по-французски и есть улитки, но герой Рено настолько презирает визави, что не снисходит до того, чтобы его поправлять, ‒ только говорит через губу «дядя Сэм не лучше Франции управился во Вьетнаме», зная, что это уязвит собеседника сильнее.
Помимо «Сокровища Сьерра-Мадре» Ли очень активно цитирует «Апокалипсис сегодня» Копполы (отчасти иронизируя над героями: старики плывут на лодке по реке под «Полет валькирий»). И если в финале «Апокалипсиса» из уст Мартина Шина раздавалось только одно слово – «Ужас! Ужас!», то здесь в кульминационной сцене звучит вопль «Безумие! Безумие!». Давно закончившаяся война по-прежнему корежит почти всех, кто к ней возвращается (буквальной метафорой служат живописные джунгли с прелестными опушками, нашпигованными противопехотными минами). И это Ли действительно показывает блестяще.
Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»