Чем разозлил зрителей сериал «Зулейха открывает глаза»
Освободить беллетристику от идеологических страстей сегодня не получается
Роман Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза» вышел в 2015 г. и имел счастливую судьбу. Он был обласкан несколькими престижными премиями, переведен, говорят, на тридцать языков, заметен на театре и номинирован на «Золотую маску». О нем спорили. Книга недвусмысленно обещала стать фильмом и вот наконец стала сериалом. Его ждали прошлой осенью, но сериал потребовал от создателей больших усилий, так что премьеру перенесли на весну. С этим не повезло. Первые четыре серии вызвали бурю проклятий и раскололи даже аудиторию канала «Россия 1», не говоря уж о социальных сетях периода самоизоляции.
История зажиточной татарской семьи, неприятной и несчастливой, в сериале довольно быстро сменилась затянутым, узнаваемо перестроечным сюжетом о раскулачивании, этапировании в Сибирь и смерти почти всего этапа. Неожиданно для не читавших книгу «Зулейха» превращается в остросюжетную коллективную робинзонаду. Тридцать выживших доходяг бестрепетно брошены в сибирской тайге вместе с товарищем Игнатовым из НКВД, экипированные двумя двуручными пилами и ящиком патронов к пистолету Игнатова.
Сюжет лихо закручивается. Наступает осень, в тайге бродит медведь-шатун, безумный профессор принимает сложные роды и излечивается от безумия, свободная женщина Настасья, что цитировала Коллонтай, избегает судьбы Игнатова, примкнув к мужчине из ГПУ чином повыше. Счастливо разродившаяся сыном Зулейха от голода теряет молоко и кормит грудного Юзуфа собственной кровью. У поселенцев много проблем, но уже ясно, что поселок Семрук (Семь Рук) будет построен, зимостойкий сорт пшеницы выведен, производство лаковых шкатулок налажено, а Игнатов и Зулейха полюбят друг друга. Выбирая между сыном и любовником, Зулейха поплачет и выберет сына. Игнатов запьет, но справится. Среди талантливых ссыльных Юзуф вырастет образованным и талантливым. Начнется и кончится война. Все до боли, до оскомины знакомо.
Казалось бы, откуда тут взяться зрительским проклятиям? Но «Коммунисты России» пишут письмо президенту и требуют немедленно убрать «эту клевету» из эфира. Нет бы по старинке порадоваться руководящей роли партии и НКВД. Татарские националисты не готовы смириться с тем, что глаза Зулейхе открывает Игнатов из НКВД. К тому же, спасая повзрослевшего Юзуфа от судьбы раскулаченного, он дает ему свое русское имя. С этим трудно смириться? Но почему? Так бывало не раз, хотя дело не в этом. Это роман, история любви.
Список «основных ошибок Гузель Яхиной» с появлением сериала вырос. «Прекратить!!! Такого даже в 90-е не было!», «Пропагандируется ложь!» – возмущенно кричат одни, забывая, что ложь – самый востребованный вариант пропаганды. Другие называют «Зулейху» историей предательства, «осквернением истории» и даже «безродным космополитизмом».
Сетевые интеллектуалы не без брезгливости усматривают в «этой беллетристике» реальную травму потерянного гражданина в потерянном (самоустранившемся) государстве – история привычно проецируется в «сегодня». И вряд ли стоит удивляться, что мы не можем освободить беллетристику от страстей государственной пропаганды и контрпропаганды социальных сетей, а в наборе штампов видим каждый свое, незажившее. Трудно уговорить аудиторию, пережившую в эти десятилетия такие политические перепады и такой пропагандистский бум, просто разойтись по домам и посмотреть татарскую «историю любви в аду», не вспоминая о национальном вопросе, особо чувствительном к имперским амбициям и социальным катастрофам, былым и нынешним.
Сериал Егора Анашкина, как и роман Яхиной, изначально не обещал неожиданных смыслов, но роман был интересен смесью сценарной простоты и фольклорно-мифологических устремлений автора, многочисленных литературных стереотипов и попыток их преодолеть. В сериале, к сожалению, нет и этого драйва. Даже прекрасные Чулпан Хаматова с Юлией Пересильд, Сергей Маковецкий с Александром Сириным, даже Роман Мадянов не спасают ситуации.
Но причина скандала, конечно, не в недостатках сериала. Не за них Хаматову в роли Зулейхи предают анафеме, а за участие в «лживом вымысле». Это пугает. Сэр Энтони Хопкинс, например, в фильме «На грани» задушил в горах гризли голыми руками, и ничего, никто его не проклял.
Этой весной у нас точно не получится отпустить прошлое и жить настоящим, как советует режиссер Анашкин. И определенно не получится перевести в режим развлечения историю о том, как открываются чьи-то глаза и начинается совсем другая жизнь. Момент неподходящий.