В Москве открылись две камерные, но важные выставки

Выставки «This Is Not a Book. Коллекция Дмитрия Волкова. История о человеке, его искусстве и библиотеке» и «Невидимый свет» Арсена Ревазова открылись на крупнейших музейных площадках Москвы, но рискуют пройти малозамеченными, остаться в тени блокбастеров, устроенных в тех же музеях. А увидеть их важно не только ради хорошего искусства.

От Шуберта

Четырехэтажное здание Московского музея современного искусства (ММОМА) в Ермолаевском переулке, где раньше устраивались масштабные ретроспективы, уже пару лет как превратилось в образовательный центр ММОМА. Но выставки там все же бывают. Как раз сейчас третий этаж занят проектом This Is Not a Book, подзаголовок которого – «Коллекция Дмитрия Волкова. История о человеке, его искусстве и библиотеке» отчасти раскрывает его содержимое. Здесь фрагментарно представлено частное собрание Дмитрия Волкова, коллекционера, историка и философа, предпринимателя и филантропа, учредителя SDV Arts & Science Foundation и одного из первых российских инвесторов в блокчейн-технологии, мецената, поддерживающего Третьяковку и «Гараж» и вложившего $1 млн в развитие научной социальной сети academia.ru.

Волков сам, как на аудиоэкскурсии, и голосом куратора (им стал Федор Павлов-Андреевич) рассказывает истории обретения тех или иных вещей. Их голоса звучат не как фон, а скорее как бэк-вокал на концерте, где в роли заезжих звезд безликий формалист («Шкловский» Валерия Чтака) и растворяющаяся в лайтбоксе Плисецкая («Балерина» Марины Алексеевой). И рядом Шуберт с известного портрета, повторенного Дмитрием Гутовым в гнутом металле и выведенного таким образом в объем. «Мне показалось, что это карандашный рисунок, ну или чернилами, пером нарисованный, – рассказывает коллекционер о своем первом приобретении, – а потом я чуть ближе подошел и увидел, насколько необычно рисунок пером вдруг становится трехмерным. Потом, когда я в сторону отошел, я был совершенно заворожен – оказалось, что Шуберт продолжает на меня смотреть».

А первые предметы его увлечения и собирательства – книги. На это намекают «книжные» объекты Дианы Мачулиной, Артема Филатова, Айдан Салаховой. И прямо на это указывают выставленные за стеклом издания трактатов Канта, Гуссерля, Бэкона etc – для них архитектор проекта Катя Бочавар выстроила посреди выставки коридор. Экспонаты нанизаны на него как бусины на нитку. И как бывает с аутентичными старыми бусинами, не все они равны друг другу: коллекция – живая структура, а прихоть собирателя имеет право отклоняться от логики. Пара, не больше, проходных объектов вызывают, понятно, вопросы. Но даже они не раздражают, служа декорацией. Это объяснимо, потому что среди авторов главных работ, отобранных на выставку, помимо упомянутых – Леонид Соков, Виктор Пивоваров, Тимофей Радя и Павел Пепперштейн.

До Моцарта

В Западном крыле Новой Третьяковки сразу после входа, слева, есть большой зал, раньше почти всегда закрытый. Когда-то тут был вход в гараж. Потом от случая к случаю устраивались большие фотовыставки. Многие вовсе не подозревают о существовании этого места, теперь совершенно преображенного ради выставки Арсена Ревазова «Невидимый свет».

Это совместная продукция Третьяковки и галереи «Триумф», которая устраивала выставки Ревазова и раньше, начиная с фотобиеннале 2010 г. При том что фотография не единственная профессия Ревазова. Он занимается рекламой и технологиями, а в 2005-м выпустил литературный бестселлер «Одиночество-12». (Эту книгу легко найти в сети. Как и снимки Венеции, где Ревазов в основном живет. Или Африки, по которой путешествует. И Нью-Йорка, где пристрастно фиксирует тени, падающие на мемориал 9/11 на Граунд-Зеро.)

Особенность этих кадров не столько в месте и времени, сколько в средстве. Необычная техника инфракрасной фотографии, в которой работает Ревазов, отчасти объясняется ограниченным инструментарием фотографа: выбрать камеру все-таки не то же самое, что сделать выбор между тушью и акрилом. Но странный ход объясняется прежде всего желанием автора запечатлеть мир таким, каким его просто так не увидеть. Ревазов снимает на инфракрасную пленку, а если на цифру, то с помощью матрицы, чувствительной к инфракрасному излучению. «Мир в моих работах вроде бы и тот, и не тот, – объясняет он. – У этого мира черные небо и вода. Если на деревья и траву падает солнце, то они становятся снежно-белыми. Словом, я снимаю неочевидный мир».

Белые кроны пальм перед тель-авивским баухаусом. Выбеленные солнцем руины на гаванской Малеконе. Молочно-белая вода как бы Венецианской лагуны под мостиком, выстроенным в Третьяковке архитектором Александром Бродским. На забеленную воду проецируются с потолка венецианские крыши и трубы, вызывая в памяти другую выставку, которая тоже интегрирована в этот зал. Она переехала из Венеции и образовала тут «красный угол», в котором и цвет, и подиум, пусть даже обусловленный конструктивными особенностями пространства, – все имеет смысл.

Речь о выставке «Красная-прекрасная» (Red/slash/beautiful), придуманной Антоном Носиком. Носик был близким другом Ревазова и совладельца «Триумфа» Емельяна Захарова с тех пор, когда все трое учились в 3-м Медицинском институте. Помимо журналистики, блогерства, участия в создании рунета и запуска первого в России благотворительного онлайн-ресурса pomogi.org, Носик придумывал и делал много самых разных вещей. Был, в частности, куратором, успевшим сделать, правда, всего один проект.

В отличие от других серий Ревазова здесь только то, что снято в России. Инфракрасные снимки, отпечатанные на крупноформатной красной бумаге и скомканные, получившие желанный объем. Среди красной травы – черная речка, вызывающая у русскоязычной публики печальные, но милые сердцу ассоциации. Хотя та первая выставка, открытая в мае 2017 г. в Венеции параллельно с предпоказами Биеннале современного искусства, рождала другие смыслы. А цвет отсылал к красным городским стенам Венеции, таким же, как стены Кремля.

Вернисаж 12 мая 2017 г. был шумным и щедрым, апероль-шприц лился рекой, автор с куратором в пилотках и красных галстуках наряжали в них же гостей. Недавно я наткнулась на эту пилотку дома. «Ты обратила внимание, что за дом? – спросил Носик, когда я влетела в галерею. – Там же мемориальная доска!» Конечно, не обратила – в Венеции, если нашла адрес, уже счастье. «Как ты могла – здесь останавливался Моцарт с отцом!»

«Яндекс» сообщает, что в доме на San Marco, по адресу: Frezzaria 1233 – в дни карнавала 1771 г. останавливался 15-летний Моцарт. По пути, кажется, из Милана домой. Два с половиной века прошло с тех пор. И два с половиной года, как нет Антона Носика. Выставка посвящена ему.

This is not a book – до 26 января

«Невидимый свет» – до 13 января