Кинофестиваль «Окно в Европу»: наши аки Каурисмяки

В конкурсных фильмах есть занятные переклички с картинами финского классика
Вислоусый герой «Седьмого пробега по контуру земного шара» даже внешне напоминает горемычных финнов Каурисмяки
Вислоусый герой «Седьмого пробега по контуру земного шара» даже внешне напоминает горемычных финнов Каурисмяки / Кадр из фильма

Старинный город Выборг, где в 27-й раз проходит кинофестиваль «Окно в Европу», когда-то был финским, отсюда до Суоми рукой подать. Так что присутствие в фестивальной программе если не самого живого классика Аки Каурисмяки, то его призрака вполне логично. Дело не столько в частных перекличках конкурсных фильмов с шедеврами финского режиссера, сколько в понимании того, какого именно отечественного кино мы лишены, хоть уже потихоньку и пытаемся восполнить эту нехватку, как умеем.

Пожалуй, ближе других выборгских конкурсантов к невидимой финской границе подошел молодой режиссер Виталий Суслин, которому путевку в жизнь выдал два года назад «Кинотавр», взяв в конкурс обаятельную, снятую за две копейки драму «Голова. Два уха». Его новый фильм «Седьмой пробег по контуру земного шара» в вопросах бюджета продвинулся вперед незначительно, но эта придуманная, а точнее, почти целиком позаимствованная у реальной жизни история и не нуждалась в мощных вложениях. Так же и ее герою лишнего не надо – было бы на что и где жить.

Нелепый помятый дядька, охранник по роду работы и художник по склонности, попадает на своем голубом лохматом «жигуленке» в глупую переделку, разом лишившись и заработка, и крова. У него есть беременная дочка, которой он в обузу, есть единственный друг, которому на него плевать, есть сомнительного качества живопись, которую никто не хочет покупать, есть доброе сердце и злая судьба. Вроде бы никто перед ним не виноват: ни мент, поймавший его на ничтожном воровстве, ни начальница, не желающая держать у себя запятнанного сотрудника, ни потенциальные работодатели, предпочитающие другие кадры – молодые, перспективные. Но при чем тут вина? Человеку плохо, человек не справляется.

Скромный рассказ о мытарствах вислоусого неудачника, который пишет солнечные пейзажи, не содержит прямых цитат из «пролетарской трилогии», но весь оттуда, из мира Каурисмяки, и в лучшие свои минуты этого мира достоин.

В «Человеке без прошлого», заработавшем для Каурисмяки Гран-при в Каннах, провинциальный безработный отправлялся в столицу за лучшей долей, по приезде сразу же получал от местной шпаны смертельный удар по голове и затем воскресал к новой жизни, начисто забыв, кем был в прошлой.

Схожий сюжет разрабатывается в трагикомедии Евгения Шелякина «Как новый»: жилистый русский старик приходит в себя на тайском пляже без копейки в кармане, не помня своего имени и не понимая, как сюда попал. При этом мощные запасы витальной энергии позволяют ему не просто не впасть в уныние, но и развить бурную предпринимательскую деятельность, попутно не без удовольствия купаясь во внимании преуспевшей в местном туристическом бизнесе соотечественницы заметно помоложе. В виде трех фраз сюжет выглядит вполне состоятельно, чего не скажешь о фильме, который по вине авторов лихо промахивается мимо имеющихся возможностей, и кажется, что сметан без какого-либо тщания, на живую нитку.

Такое качество «самострока» может и не смущать в случае, когда кино и правда сделано на коленке и обнаруживает в этом свое обаяние. Например, как «Семь пьяниц» – тотально авторский фильм Сергея Кузнецова, снятый вдалеке от финансовых потоков и индустриальных мощностей. Автор, горячий поклонник B-movies и беззаветный подданный короля трэша Роджера Кормана, перебирает и тасует влюбленными руками заветных персонажей и коллизии «мусорного» американского кино, складывая обрусевший футуристический вестерн про колоритных ухарей в широкополых шляпах. Они у Кузнецова сбились в банду не хуже, чем бравые ленинградские ковбои у Каурисмяки, и чешут по пустыне в поисках Божественного бара – чрезвычайно привлекательного адреса в условиях нового сухого закона, принятого, по предположению автора, в недалеком будущем. И все бы хорошо, но этот фильм с его недурным чувством как стиля, так и юмора напрочь не держит ритм и лишен той наглой энергии, без которой трэш превращается в безжизненный мусор, как бы изящно он ни был навален на экран.

Выборг