Как прошло первое арт-шоу Da!Moscow в Гостином дворе

Во время пресс-конференции постоянно звучало слово «ярмарка», хотя во всех анонсах мероприятие называли «арт-шоу». Очевидно, так привычней – осенью в том же Гостином дворе в седьмой раз пройдет арт-ярмарка Cosmoscow, к организации которой основатель Da!Moscow – директор галереи «Риджина» и аукциона Vladey Владимир Овчаренко имел прямое отношение. Cобытия, конечно, будут сравнивать, но Овчаренко не видит в этом проблемы. В Москве теперь две ярмарки современного искусства? Ну и хорошо, считает он: «Москва достойна хоть десяти ярмарок». И добавляет, что новое название и новый формат связаны с двумя моментами: «Во-первых, мы себя стимулируем, что надо что-то сочинять, чтобы не было скучно, а второе – мне не нравится слово «ярмарка», это как «здесь проходит ярмарка меда». Это хорошее русское слово, но в нем слишком много исторически накоплено. А когда говоришь «арт-шоу», все думают: что за фигня?».

И действительно – придумано много. Круглые столы, портфолио-ревю, где молодые художники представляют свои работы, и арт-баттлы: два художника в течение двух часов должны создать произведение, зрительское голосование определяет победителя. Логичная стратегия для привлечения не специфически галерейной публики. Участники арт-баттлов тоже подобраны интересно – галерейных художников ставят на ринг вместе с уличными. Так, например, соревновались Валерий Чтак, чьи минималистичные работы есть в коллекции ММоМА, и Покрас Лампас, который среди прочего разрисовал каллиграфией торговый центр «Атриум».

А из-под работы Константина Звездочетова «Артисты – метростроевцам» лилось вино. Тоже хорошо.

Тем не менее с густотой программы организаторы слегка переборщили. Обычному посетителю и даже журналистам гораздо удобнее было бы выбирать одно-два прицельных события за день. В программе было легко потеряться, понятные описания были только у круглых столов и арт-баттлов.

Апофеоз охранника

Очень много публики, очень много охранников. Один из них даже отличился, поставив внутрь тотальной инсталляции Ильи и Эмилии Кабаковых «На коммунальной кухне» (1991) пластиковый стульчик, на который и уселся охранять бесценное искусство. И эта незапланированная акция как-то мгновенно затмила все арт-баттлы, и круглые столы о насущных проблемах, и портфолио-ревю с обсуждениями.

Вышло даже интереснее, чем с уборщицами, которые то тут, то там, как говорят, сметают какое-нибудь произведение современного искусства, приняв за кучу хлама. Потому что в Гостином дворе ситуация, конечно, получилась совершенно приговская, из серии «Апофеоз Милицанера»: «В буфете Дома Литераторов / Пьет пиво Милиционер / Пьет на обычный свой манер / Не видя даже литераторов / Они же смотрят на него / Вокруг него светло и пусто / И все их разные искусства / При нем не значат ничего».

Музей «под ключ»

Пространство Гостиного двора логично разделено на три части. При входе – стенды 28 галерей-участников. Как признаются некоторые галеристы, для них формат и позиционирование мероприятия не столь важно – они все равно приехали продавать. Разные и яркие стенды – это всегда хорошо. Но хотелось бы одной общей черты – чтобы у всех галерей присутствовал этикетаж к работам хоть в каком-то виде.

Дальше – кураторский проект «Аллея звезд», своеобразная выставка внутри ярмарки, где можно посмотреть на работы Дмитрия Гутова, Валерия Кошлякова, Натальи Гедзевич и других художников.

А в самом конце зала, в амфитеатре, – «Золотой фонд». Здесь представлены современные классики Павел Пепперштейн, Владимир Янкилевский, дуэт Комара и Меламида, а центральное место занимает та самая инсталляция Кабаковых, которой охранник случайно придал новый смысл. Продается «Золотой фонд» целиком, как готовый музей «под ключ», цена не разглашается. Речь, естественно, о миллионах евро.

Сознательный покупатель

Но Кабаковых знают во всем мире. А ситуация с молодыми российскими художниками и рынком неоднозначна. На это влияет множество факторов, как внешних, вроде кризиса и отсутствия стабильного среднего класса в стране, так и не всегда логичное ценообразование.

Елена Стрыгина, директор галереи Anna Nova, рассказывает, что ситуация на арт-рынке в России, несмотря на кризис, качественно меняется: «Деньги стали дороже – и искусство стало ценнее за эти же деньги. Люди стали вдумчиво относиться к тому, что они покупают. Они готовы слушать о работе, готовы про нее читать, они готовы общаться с художником. Это более осознанный подход, который в долгосрочной перспективе лучше сказывается на твоей коллекции. Люди приходят на ярмарки как в музей, они хотят услышать историю про каждую работу. На самом деле это очень приятно». Галерея примечательна тем, что представляет очень разных художников. Условное деление на «музейные» и «интерьерные» работы ни в коем случае не говорит о художественных преимуществах первых перед вторыми. Просто есть работы, которые можно интегрировать в интерьер. Спрос на них у начинающих коллекционеров выше.

Бизнесмен и коллекционер Евгений Устинов это подтверждает: «Фактор визуальной привлекательности работы, иногда даже, можно грубо сказать, ее интерьерности действительно важен для коллекционеров, особенно начинающих». В его коллекции около пятидесяти работ, и это только российские художники, среди которых много молодых, например Кирилл Кто, Алиса Йоффе, Дима Ребус. Но если сейчас в планы коллекционера не входит покупка «музейных» вещей, то это не значит, что их не будет. Устинов упомянул в разговоре крупнейших коллекционеров Пьера Броше и Георгия Костаки, которые его вдохновляют.

Рост и утопия

Никто не может дать гарантию, что цены вырастут, но иногда это можно предположить. Например, после распада дуэта Комара и Меламида, классиков соц-арта, цены на их работы резко взлетели до фантастических высот. Работа «Встреча Солженицына и Бёлля на даче у Ростроповича» была продана спустя семь лет за 657 250 евро. Сейчас коллекционеры и галеристы пристально следят за сольным творчеством участников дуэта. Серию работ «Русская версия абстрактного экспрессионизма» Александра Меламида на арт-шоу представляет галерея JART. При определенном освещении на работах видны хулиганские надписи, нанесенные невидимыми чернилами. Одна из них – «Бери, потом дороже будет». И это правда. Сейчас их стоимость – от 22 000 до 50 000 евро.

Далеко не все работы станут финансовым вкладом в будущее. Евгения Попова, сооснователь Popov Foundation и Why Not Agency, считает, что наш рынок еще слишком молодой, а основная проблема в том, что у общества завышенные ожидания: «Если мы говорим о российском искусстве, то, откровенно говоря, мы все должны думать не о каких-то материальных благах, а о перспективе: покупая российское искусство, мы стимулируем развитие рынка. И говорить о российском искусстве как о покупке с точки зрения инвестирования, на мой взгляд, пока еще рано».