Как мы полюбили Чужих

Чужие совершенны. Сильны, неутомимы, бесстрашны, смертоносны. Вселенная Чужих существует всего 40 лет, но странным образом расширяется так быстро, что давно уже поглотила нашу. Фильмы франшизы могут иллюстрировать любые философские и социальные теории, в них можно найти аргументы для любых споров: о феминизме, о дизайне, о природе страха, о космическом одиночестве, о войне, о природе творчества. И, конечно, о любви.

Революция

Золотая эра фантастического хоррора началась в 1979 г. с выхода «Чужого» Ридли Скотта. В этом малобюджетном фильме все было неправильно. В нем тот, кто казался героем, умирал первым, в нем женщина побеждала монстра, а мужчины умирали, в нем обратный отсчет не останавливался, как это обычно происходит в экшн-фильмах, если вовремя нажать на кнопку. Все это было пугающе реалистично – инопланетная тварь, проникшая на корабль, узкие коридоры, рыжий котик, вечно путающийся под ногами, кровь на обеденном столе. Настолько реалистично, что Сигурни Уивер, сыгравшая Эллен Рипли и этим навсегда связавшая себя с Чужими, рассказывала в одном интервью, что в какой-то момент даже забыла, что снимается в кино. Кровь была настоящей.

И сам Чужой казался настоящим. Фильм страшен именно своей реалистичностью. Жизненный цикл монстра подробно продуман, а сам он убедительно ввинчивается во тьму. Его придумали авторы сценария Дэн О’Брайен и Рональд Шусетт, а нарисовал великий и безумный Гигер. Чужой, каким мы его знаем, возник из одного сна, в котором Гигер был заперт в туалете (водопроводные трубы стали грудной клеткой ксеноморфа), из мрачного визионерского наследия – Босх, Фрэнсис Бэкон, из темных текстов Лавкрафта и довольно натурального изображения пениса.

И да, он пронзал людей. О’Брайен и Шусетт рассказывали, что придумали Лицехвата, когда обсуждали, как тварь попадет на корабль. «Пусть трахнет кого-нибудь!» – решили они. Неудивительно, что в саге видели историю о сексуальном насилии: монстр почти неметафорически насилует героев, оплодотворяя их, и то, что он начинает с мужчины, обескураживало зрителей.

«Мы хотели сделать нечто настолько запредельное, что никто бы такого не ожидал, – вспоминал Ридли Скотт. – Мы хотели, чтобы это обрушилось на зрителя».

Конечно, это еще и фем-сага, возникшая как раз на волне феминистического движения. Мало того что героем здесь оказывается женщина, мало того что злодеем здесь оказывается яйцекладущая тварь, мало того что из этих женских разборок мужчин убирают безжалостно и быстро. Изначально главную роль писали для мужчины, и Сигурни Уивер говорила, что самое умное, что сделали авторы, – не стали превращать Рипли в «женский» персонаж, оставили ее «просто человеком».

Эволюция

Первый фильм был о том, что в космосе очень одиноко. Что-то неизвестное вырывалось из тьмы, а герои просто пытались остаться в живых, обуздать эту тьму. Чужого здесь можно было рассмотреть лишь в самом финале, в момент его смерти в космосе. С каждым новым фильмом народу в кадре становилось все больше, тестостерон все очевиднее пасовал перед эстрогеном, андроиды становились все важнее, а Чужой оказывался все понятнее, все прекраснее, все совершеннее. Если в первом фильме самым страшным было ожидание, следы, которые повсюду оставлял Чужой, то в следующих фильмах франшизы саспенса уже не было. «Чужие» Джеймса Кэмерона – это экшн, мужские разборки, в которых побеждает женщина. «Чужой-3» Дэвида Финчера – история Чистилища, миф о добровольной смерти спасителя и о поисках бога. Здесь горстка религиозных фанатиков ждала Апокалипсиса и дождалась. Лейтенант Рипли, которая в начале первого фильма просто девчонка, с каждой новой серией попадала во все более мужской мир – и сметала его, завоевывала, зачищала. В третьем фильме Рипли – единственная женщина в тюрьме, где сидят обладатели двух Y-хромосом, т. е. не просто мужчины, а мужчины вообще без женских хромосом. Четвертый фильм, снятый веселым визионером Жан-Пьером Жене, был философским дизайнерским проектом, в котором речь шла о возможности и целесообразности воскресения. В четвертой части гены Рипли наконец перемешивались с генами Чужого, и от этого выигрывали оба. Точнее, обе. Мир становился все веселее и разнообразнее – и вот уже Чужой отвлекался от своей основной работы и начинал охотиться на Хищника, резвиться, как какой-нибудь одомашненный скорпион.

В ХХI в. Ридли Скотт вернулся к своему питомцу, сделав два приквела. «Прометей», заплатка на теле вселенной Чужих, и «Завет», не ставший хитом, рассказывали об акте творения, творчества. Способны ли андроиды видеть сны и ошибаться, цитируя классику? Снятся ли им электроовцы? Может ли творец создать нечто совершенное без помощи людей – глупых, инфантильных, эмоциональных? Ридли Скотт, как и его творение – андроид Дэвид (Давид), знает, что люди – идеальные инкубаторы. Он закольцевал историю ксеноморфов, нашел для них Творца, в точности повторив цикл рождения ксеноморфа. Как все происходит у Чужих? Матка откладывает яйца, из яиц вылупляются хвостатые крабики, прыгают на людей, оплодотворяя их, потом эмбрион созревает в человеческом теле, вырывается из него, чуть подрастает и начинает охоту за новыми потенциальными инкубаторами. В «Завете» человек создает синтетического человека, заражает его идеей о творчестве, творце и смысле жизни, и эта идея, как хвостатый крабик, вцепляется в андроида, в результате чего вылупляется Чужой.

Но ксеноморф не может стать совершенной взрослой особью, если не оплодотворит людей. Он умрет без зрителей, без их лиц, без их любви. Без публики.

Резолюция

Лет через сорок эти фильмы наверняка снова будут в прокате на каком-нибудь гигантском надмирном экране, а может, их будут показывать насильно, прямо в мозг. И на их примере человечество обсудит проблемы андроидов и их отношений с людьми, или проблемы паразитирования друг на друге, или проблемы воспитания котиков в условиях дальнего космоса.

Это очень умно – хотя бы раз в 40 лет показывать камерный, темный, убийственный хоррор «Чужой» на большом экране. Хотя бы потому, что так больше радиус поражения. Отсутствие крика лучше всего слышно на Dolby Surround, а некомпьютерные твари гораздо страшнее спецэффектов. Космос, в котором вспыхивает нарисованный взрыв, похож на серый туман, который видно, когда закрываешь глаза. Котик мурлычет как дома, и из-за него выглядывает склизкий монстр. Именно так начинается любовь: прыгает на тебя, залепляет лицо, душит, но одновременно и снабжает кислородом. Сеет свои семена. Потом разрывает тебе грудь – скользкое, голодное чудовище.