Как выглядит русское искусство в Ватикане

Открывшаяся в галерее, или крыле, Карла Великого колоннады собора Святого Петра выставка русского искусства – плод большой политики. Стоит вспомнить, что после встречи в 2013 г. Владимира Путина и Папы Римского Франциска было принято решение о культурном сотрудничестве между Россией и Святым престолом. Возможности этого сотрудничества достаточно ограниченны – кинематографом и балетом в этом случае не обменяешься. Так что начало культурным отношениям положила выставка «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки Ватикана. Беллини, Рафаэль, Караваджо», на которую два года назад в Третьяковскую галерею выстраивались длиннющие очереди.

Такую выставку можно считать чудом – никогда музеи Ватикана не вывозили из своих стен столько произведений. Наш ответ должен был быть адекватным, но не мог. Ну нет в русском изобразительном искусстве имен столь же сиятельных, что были вынесены в название ватиканской выставки. И понятно, почему директор Третьяковки Зельфира Трегулова признается, что работа над замыслом «Русского пути. От Дионисия до Малевича» была «долгой и мучительной».

Автором идеи и одним из кураторов ответа Ватикану стал Аркадий Ипполитов, отбиравший шедевры и для Roma Aeterna. Решение он нашел, можно сказать, идеальное – или просто умное: не показать отдельные произведения, а предъявить саму русскую духовность, о которой европейцы отлично осведомлены (за что спасибо русской литературе). Но не пресловутую «духовку», на которой так легко спекулировать, а проявившуюся в главных русских картинах, ставших частью национального сознания.

Так Третьяковская галерея впервые вывезла из своих стен 47 икон и картин, в том числе и те, без которых немыслима ее постоянная экспозиция: «Над вечным покоем» Левитана, «Не ждали» Репина, «Христос в пустыне» Крамского, «Тройку» Перова, «Купание красного коня» Петрова-Водкина, авторское повторение «Черного квадрата» Малевича. Поскольку без «Явления Христа народу» Александра Иванова невозможно особый русский путь в живописи предъявить, а хранящуюся в галерее огромную картину вывезти физически невозможно, то ее малый вариант привезли из Русского музея. Еще шесть музеев страны поделились для выставки своими вещами.

Соединить в одной экспозиции иконы и картины, привычно противопоставляемое искусство допетровской Руси и России проевропейской, да еще показать внутреннюю связь иконописи и реалистической и модернистской живописи – задача повышенной сложности.

Умозрительно ее еще как-то можно решить – на христианстве стоит и то искусство, что принято называть гуманистическим. Понятно, что «Неутешное горе» Крамского про то же, что и созданный на два с лишним века раньше «Спас нерукотворный. Не рыдай Мене, Мати» – мать у гроба сына. Но написаны они настолько по-разному, что кажутся несовместимыми в одном пространстве. В галерее Карла Великого, построенной по проекту великого Бернини, картина и икона висят друг напротив друга не противореча. Они связаны не только сюжетно и композиционно – жена Крамского и Богородица одним жестом утирают белым платком слезы, – но эмоционально. И эта связь оказывается важнее формальной, стилистической.

На таких перекликающихся парах и держится экспозиция. Стоящий в центре выставки «Христос в темнице» – пронзительная пермская деревянная скульптура – сокрушенно смотрит на измученного Достоевского, написанного Перовым, и согбенного Христа на картине Крамского. «Богоматерь Киккская» Симона Ушакова благословляет видеть в обитателях арестантского вагона с картины Ярошенко «Всюду жизнь» святое семейство.

Когда на выставке появляется авангард, формально воспринимать соседство картин и икон легче. «Троица» Гончаровой и «Петроградская мадонна» Петрова-Водкина стилистически близки иконописи, но по смыслу едва ли. Ну и почти в финале дерзкой кураторской выходкой видится соседство «Черного квадрата» с новгородского письма «Страшным судом» второй половины XVI в. Супрематическая икона Малевича на этой выставке явно не в почете. Что и понятно, не в Ватикане же ей поклоняться.

Вообще, государство, куда приехала русская выставка, диктует непривычные для таких дипломатических событий условия. Например, на пресс-конференции не дали слова спонсору – представителю благотворительного фонда Алишера Усманова «Искусство, наука и спорт», хотя фонд оплатил не только большую часть расходов на «Русский путь», но и ватиканская выставка в Москве без его материальной помощи не состоялась бы. Также попросили публично не называть и сумму, в которую эта помощь вылилась. Не дали слова на пресс-конференции и Михаилу Швыдкому, как политику – представителю президента РФ по международному культурному сотрудничеству. Такие порядки в папском государстве.

Трудно сказать, как примут выставку приходящие в собор Святого Петра и музеи Ватикана миллионы людей, паломников к христианским и художественным святыням. Но важно, что выставка значима и для нас, она предлагает непривычным взглядом посмотреть на главные русские картины, часть нашего менталитета. Открыть новые смыслы в знакомых с детства сюжетах. В Третьяковской галерее думают, можно ли эту выставку повторить в Москве. Но такого впечатления, как в Ватикане, она произвести не сможет. Нет у нас такого величественного и гуманного пространства, с легкостью меняющего намертво засевшие в сознании стереотипы восприятия.

Ватикан

Автор – редактор The Art Newspaper Russia