На что вдохновил Жан-Поля Готье плюшевый медведь

Мы встречаемся c Жан-Полем Готье в Ristorante National в Париже, но он приветствует меня так, словно мы в Англии: жалуясь на погоду. «Какая жара! – говорит он. – И влажно. Было бы жарко, но сухо – совсем другое дело». Одетый по-будничному, в джинсовую рубашку и куртку с капюшоном, он присоединяется ко мне за столиком в дальнем углу модного итальянского ресторана в отеле National des Arts et Metiers, где обычно обедает. «Вас давно не было», – говорит официант, принимая заказ на напитки (два сока «Детокс» по рекомендации Готье). «Я знаю, – пожимает плечами дизайнер. – Работа, работа, работа».

Готье сейчас 66, он настоящий анфан террибль французской моды: всю 40-летнюю карьеру выступает в амплуа провокатора. Готье сделал себе имя, разрушая традиционные представления о маскулинности и женственности диковинными коллекциями и шоу, похожими на театральные постановки. В 1980-х он затеял одевать мужчин в юбки; 10 лет спустя придумал тот самый конусообразный сатиновый бюстгальтер для Мадонны, который привел его к международной славе.

«На тот момент оценка «анфан террибль» была для меня тем, что нужно, – говорит он. – Это показало, что я играю не по правилам, и было в мою пользу. Я хотел показать, что женщины могут быть сильными и женственными одновременно. И что не все мужчины похожи на Джона Уэйна, а могут быть соблазнительными, красивыми и глупыми. (Первая мужская коллекция Готье в 1984 г. называлась «Мужчина как объект».) Я как будто увидел сквозь одежду господство мужского начала. Это были люди, у которых была власть, – меня это потрясло».

С укоренившейся привычкой к иконоборчеству расстаться нелегко. Пока мировые институты охраны здоровья запрещают курение, на июльском кутюрном шоу Готье сигарета стала главным аксессуаром, если не сказать главной героиней. Модели держали трубки, электронные и обычные сигареты, носили украшения, дизайн которых был вдохновлен сигаретами. Шоу закрыла модель в платье из органзы, один в один похожем на облако дыма.

На столе появляются два маленьких стакана с соками яркого цвета – зеленого и оранжевого. Впереди пляжные выходные, и мы решаем проявить сознательность, отказавшись от желанной пасты в пользу закусок. «Наше здоровье», – говорит Готье.

В последние несколько лет по финансовым причинам Готье был вынужден частично приостановить создание коллекций. Почти четыре года назад он и мажоритарный акционер марки, испанская группа Puig, объявили о том, что он больше не будет создавать свои сексуальные коллекции pret-a-porter для женщин и мужчин, сославшись на «финансовые ограничения» и «слишком лихорадочный темп работы». Должно быть, это был удар, но Готье, который все еще разрабатывает две коллекции высокой моды в год, не выглядит огорченным.

«Если я от чего-то отказываюсь, значит, я этого просто не хочу, – говорит он. – Это по-настоящему меня воодушевляет. Я всегда старался быть свободным».

Puig, которая также владеет брендами Paco Rabanne и Carolina Herrera, предпочла сосредоточиться на главном активе Gaultier – парфюмерном бизнесе. Высокая мода может быть пиком творчества дизайнера, но большинству модных домов деньги приносят именно ароматы. И Gaultier не исключение: с момента появления в 1993 г. ароматы марки, например Classique в необычном флаконе в форме человеческого торса, зарабатывают на кутюрную деятельность Готье. Ну хорошо, а все-таки приносит ли прибыль кутюрная часть бизнеса?

«Прибыль? – переспрашивает он. – Нет. Давайте будем говорить, что я не теряю деньги. Тоже своего рода реклама. И мне нравится, что мою одежду действительно носят, хотя я не делаю больше готовую одежду, pret-a-porter, а кутюр – это совсем другая клиентура». Puig, которая не раскрывает выручку отдельно по каждому из брендов, в 2017 г. отчиталась о продажах в 1,9 млрд евро.

Возвращается официант. Готье заказывает сырые сардины, а следом – салат капрезе. Я выбираю морского леща с бурратой и икрой кефали и тартар из тунца.

Готье можно назвать одним из самых известных дизайнеров Франции, но он говорит, что предпочитает Парижу Лондон. Он любит самоуничижительное британское чувство юмора, «которого у нас нет». Вспоминает, как ездил в Лох-Несс, Эдинбург, рассказывает о красно-кирпичных улицах Южного Кенсингтона, где жил какое-то время. Тартановые ткани и килты, появлявшиеся во многих его коллекциях, были вдохновлены фантастическим фильмом 1956 г. «Бригадун», в котором Джин Келли играет американца, потерявшегося во время охоты в шотландском лесу. «Мне нравятся классические тартаны, – говорит Готье. – Я люблю использовать в работе такие клише, очень известные и популярные. На меня они [тартаны] произвели очень большое впечатление, и это ощущение: когда на тебе надета плиссированная юбка, под которой ничего нет».

Он хихикает, вспоминая свой визит в Хайлендс в 2000 г., когда он и сделал это важное открытие. Это была свадьба Мадонны и Гая Ричи, и жених был одет в килт. «Я спрашиваю его, правда ли, что под них не нужно ничего надевать? И он говорит: «Конечно! – И тут Готье изображает Ричи, подтягивающего свой килт. – Вуаля».

Я предполагаю, что это дает ощущение свободы. «Точно, – соглашается он. – Как дуновение ветра. Что-то такое... Знаете, как плавать без купального костюма – невероятное ощущение свободы. Я полагаю, женщинам достаточно не надевать бюстгальтер и освободить грудь – и уже можно ощутить полную свободу и расслабление». Я искренне киваю. «У мужчин то же самое – с мячиками. Да здравствует свобода. Vive la liberte!»

Готье с легкостью жонглирует французскими и английскими фразами, его речь дополнена жестами и пронизана вставками вроде voila и exactement. В какой-то момент он обращается к шеф-поварам на противоположной стороне ресторана и делает комплимент их колпакам – они хорошо сидят.

У Юбера де Живанши была Одри Хепберн, у Николя Гескьера из Louis Vuitton есть Шарлотта Гейнсбур, а музой Готье все время остается его плюшевый медведь. Возможно, Мадонна и поспособствовала тому, чтобы Готье и его конусообразные корсеты оказались в центре внимания, но настоящим «отцом» этого и других ранних творений Готье была Нана. «Это был мой плюшевый медведь, первый плюшевый медведь-транссексуал, – говорит он. – Кажется, мне было шесть лет. Я хотел куклу, но мои родители были против. Что оставалось – хирург Готье сделал своему плюшевому медведю небольшую операцию. В газетной рекламе я видел маленькие заостренные бюстгальтеры, поэтому я нарезал бумаги и сделал один с булавками. Мне нужна была кукла – и у меня появилась кукла-медведь».

Нам приносят закуски. Готье восхищается цветами, которые украшают его сардины: «Посмотрите на это, цветы великолепные. Спасибо, c’est joli (как хорошо)». Моя тарелка тоже очень живописная: морской лещ, посыпанный зернами граната, и кремообразная буррата, контрастирующая с толстыми солеными полосками икры кефали.

Равнодушный к футболу, Готье в школе никогда не ладил с другими мальчиками. Их внимание он привлек только после одного инцидента в классе. Его бабушка разрешила ему посмотреть по телевизору «Фоли-Бержер-ревю», феерию девушек в колготках в сеточку, украшенных кристаллами Сваровски и страусиными перьями. «Я подумал: боже мой, qu’est-ce que c’est que ca (что это)?». И на следующий день в школе он набросал то, что видел. Учительница была «в ярости», вспоминает Готье. Она прижала эскиз к его спине и повела его по разным классам, чтобы унизить его. Но одноклассники Готье восхитились и заинтересовались его рисунками. «Именно тогда я понял, что благодаря моим рисункам меня могут принять таким, как есть, даже если я и не пример очень хорошего мальчика, который хорошо играет в футбол».

И Готье продолжил рисовать, а фильм 1945 г. «Парижские оборки» открыл ему, что такое показы мод. Он посылал эскизы многим кутюрье и был замечен Пьером Карденом, который сделал его помощником в своей студии в 18-й день рождения Готье.

Официант уносит наши тарелки, но тут же возвращается со второй переменой закусок. Готье вновь восхищается разноцветьем своего салата капрезе (из трех разных сортов помидоров) и моим тартаром из тунца, украшенным помидорами черри и авокадо. «Oui, oui, oui, c’est magnifique (да, да, волшебно)».

Cardin принадлежит поколению легендарных домов моды, построенных вокруг культа личности дизайнера. Этот феномен, возможно, лучше всего воплощают Ив Сен-Лоран и Кристиан Диор. Карден, Сен-Лоран и Диор – три имени, которыми Готье восхищался подростком. Став дизайнером, он стремился построить свой бренд точно так же – под собственным именем.

Готье размышляет о нынешнем состоянии дел в мире моды. «Всего слишком много – слишком много людей и слишком много одежды. Что вы видите, когда смотрите на крупные бренды, как Dior и Chanel? Люди больше не покупают одежду, потому что те, у кого есть деньги, чтобы купить дорогие вещи, получают ее бесплатно или носят по контракту. Можете себе представить? Я считаю, это возмутительно».

После обучения у Кардена Готье работал у французских дизайнеров Жака Эстереля и Жана Пату. Затем в 1996 г. он получил шанс, когда ему позвонил один из главных магнатов в индустрии люкса – Бернар Арно, председатель LVMH. Тогда из Dior только ушел главный дизайнер, и Готье решил, что ему предложат эту работу. Но на самом деле Арно планировал поставить в Dior дизайнера Джона Гальяно, тогда работавшего в Givenchy, а самому Готье собирался предложить Givenchy. «Я был разочарован, когда Арно сказал мне, что хочет видеть меня в Givenchy, – вспоминает Готье. – Я сказал, что если я буду что-то делать, то только в том месте, которым я действительно восхищаюсь». Живанши же, по его мнению, был слишком «лакированным» и буржуазным. «Поэтому я сказал «нет», – вспоминает он.

Готье решил выпустить свою первую коллекцию высокой моды в 1997 г. самостоятельно, без поддержки большой группы. «Начинать без денег очень хорошо, это развивает воображение, – говорит он. – А когда вы преуспеваете, то чувствуете себя сильнее, потому что будете знать: что бы ни случилось, вы можете начать заново и снова создать свое дело из ничего. С точки зрения творчества это лучше всего».

Высокая мода в исполнении Готье привлекла внимание французской люксовой группы Hermes, которая наняла его в качестве креативного директора в 2003 г., купив миноритарную долю в его компании в 1999 г. (которую затем продала в 2011 г. Puig). Высоко ценя уникальный стиль Готье, критики отмечали, что его неспособность столь же ярко проявлять себя в качестве художественного директора и работать с командой дизайнеров (как, например, Карл Лагерфельд) не дает ему раскрыться в полной мере.

Взрослую жизнь Готье, похоже, можно разделить на две половины: годы, проведенные с его ныне покойным бойфрендом и деловым партнером Фрэнсисом Менуге и без него. Они познакомились в 1975 г., когда Готье было 23, и были вместе до смерти Фрэнсиса в 1990 г. Именно поддержка Менуге придала Готье смелости создать первую коллекцию pret-a-porte в 1976 г. «Я знаю, что, если бы не встретил его, я бы не решился начать так, как я начал, – один, без денег, – говорит Готье. – Он полностью доверял мне, и я тоже полностью доверял ему. Это было хорошо, я чувствовал себя сильнее».

Творческий гений Ива Сен-Лорана смог реализоваться благодаря его другу и деловому партнеру Пьеру Берже. Интересно, смог бы Готье добиться большего коммерческого успеха, если бы не преждевременная смерть Менуге? «Он хотел создать империю, а мне было все равно, – рассказывает Готье. – Честно говоря, я даже не думаю об этом».

Прежде чем я успеваю поднажать на него, чтобы узнать больше, вновь появляется официант с десертным меню – и ностальгическое настроение испаряется так же быстро, как и появилось. «Десерт, десерт!» – восклицает Готье как восторженный ребенок.

Он признается, что сладкоежка, а любовь к сладкому, как и многие важные вещи в его жизни, – влияние его бабушки. «Она всегда стремилась порадовать меня и поэтому делала много десертов, а мне это понравилось. Было совершенно необходимо завершить дело чем-то сладким, это было высшей наградой. Для меня это лучше, чем выкурить сигарету. И мне не нравилась идея, что если ты парень, то должен курить. Но нет, я не обязан курить, я предпочитаю торт. Небольшой бунт», – тут он ехидно улыбается.

Мы договариваемся, что поделимся десертами: он выбирает абрикосовый пирог из специального меню, а я не могу устоять перед классическим тирамису.

Готье сейчас репетирует автобиографическое ревю Fashion Freak Show, которое он сам написал и поставил. Премьера состоится в октябре в «Фоли-Бержер», кабаре в Париже. Это истории из жизни Готье, которыми он воздаст должное тем, кто вдохновил его – кино (Педро Альмодовар, Люк Бессон), музыкой (Мадонна, Кайли Миноуг и Милен Фармер) и танцем (Режин Шопено и Анджелин Прельжокаж).

Разумеется, в шоу будет лондонская глава. Антуан де Каунес, с которым они вместе вели культовое телешоу 1990-х гг. Eurotrash, «сыграет королеву Англии – но тихо, не говорите никому; это будет смешно», секретничает Готье. Шоу также выскажется на злободневные темы, от пластической хирургии до суетности социальных медиа.

Готье неловко разрезает пополам абрикосовый пирог, который превращается в крошево. «Я полностью уничтожил его, боже мой, это кошмар», – расстраивается он. Я справляюсь ловчее и кладу ему кусочек тирамису.

Слово за слово разговор переходит к политике, а именно к Brexit («довольно грустно») и президенту Франции Эмманюэлю Макрону. Что же Готье думает о Макроне? И снова заметна его установка против истеблишмента. «Первое, что в Макроне очень хорошо, так это то, что он женат на женщине старше его», – говорит он (Брижит, его бывшая учительница драмы, старше на 25 лет). «Мне это нравится, потому что 20 лет назад это было бы невозможно, – продолжает Готье. – И она умна, и люди любят ее». Он хвалит энергию и прозорливость Макрона, которые, по его словам, «дают надежду» Франции.

Как настоящий сладкоежка, Готье старательно подчищает свою часть тирамису, пока я пасую перед моей долей абрикосового пирога. У нас есть время выпить чашечку кофе, прежде чем он отправится в аэропорт. Я спрашиваю: он все тот же анфан террибль, которым его считают с 1980-х гг.? «Все еще?» – спрашивает Готье. «Я теперь vieillard terrible, ужасный старикашка», – смеется он.

Перевела Анна Шилова