В Москве выступил голландский рок-лютнист Йозеф ван Виссем

Лютнист в современном мире – фигура заведомо маргинальная; лютнист, который не изощряется в виртуозных барочных балладах и не подыгрывает ударившимся в аутентизм поп-звездам, – фигура маргинальная вдвойне. Голландца Йозефа ван Виссема, давно перебравшегося из родного Маастрихта в Бруклин, такое положение дел, кажется, вполне устраивало – начиная с 2000 г. он выпускал сумрачные минималистические альбомы и пользовался уважением таких же чудаков-маргиналов. Положение дел резко изменилось в 2013 г., после того как один из этих «чудаков» – кинорежиссер Джим Джармуш – пригласил ван Виссема заполнить звуковую дорожку фильма «Выживут только любовники». И, как случалось с ним неоднократно, попал в яблочко: ни на что не похожие звуки индустриальной лютни, насыщенные, в прямом и переносном смысле, средневековыми обертонами, идеально оттенили мрачную вампирскую love story.

Можно сказать, что фильм о прячущихся от дневного света пятисотлетних любовниках резко вытолкнул в свет голландского исполнителя на пятисотлетнем инструменте: он неожиданно оказался востребованным концертирующим артистом. И в этом качестве уже приезжал в Россию в октябре прошлого года, выступив вместе с сибирским блюзовым (!) триo The Jack Wood – и программой, основанной, разумеется, на прославившем его саундтреке, для чего и понадобилась поддержка электрифицированной группы.

На сей раз ван Виссем выступал один, и программа его была основана на только что вышедшем альбоме с готичным названием Nobody Living Can Ever Make Me Turn Back («Никто из живущих не заставит меня повернуть»). И зрители, заполнившие немаленький театральный зал Культурного центра ЗиЛ (не очень пока известная, но вполне удобная концертная площадка), могли удостовериться в двух вещах.

Во-первых, Йозеф ван Виссем – далеко не виртуоз; или, точнее сказать, не ставил перед собой задачу демонстрировать виртуозное владение сложным и капризным инструментом, памятное слушателям хотя бы по диску Стинга Songs from the Labyrinth, где отнюдь не оперный голос Стинга, поющего песни Джона Доуленда, прекрасно оттенялся действительно виртуозным сопровождением лютниста Эдина Карамазова. Ван Виссема называют минималистом, хотя справедливее было бы назвать его рок-лютнистом: его манера игры на лютне (точнее, на архилютне, снабженной вторым длинным грифом, на который натянуты резонирующие басовые струны) так же соотносится с манерой игры того же Карамазова или Десмонда Дюпре, аккомпаниатора первого контратенора нового времени Альфреда Дёллера, как манера игры Чака Берри с манерой игры Андреса Сеговии. Дело не в том, что первый играет проще, а в том, что они ставят перед собой разные задачи. Задача ван Виссема – ввергнуть слушателя в медитативное состояние повторением одних и тех же аккордов и музыкальных фраз в разных тональностях. Чему, конечно, способствует не только необычный тембр, но и сам необычный вид огромной архилютни в руках мрачного длинноволосого музыканта во всем черном, повторяющего время от времени в микрофон не слишком музыкальным голосом загадочные фразы вроде Do you ever feel like you want to? или Can’t drink the water, just alcohol. And kiss the ground. К тому же порой музыкант использовал батлнек (насадку на палец, создающую плывущий звук) – характерный более для рок-гитаристов, чем для лютнистов.

И второе, что обнаружилось при сольном выступлении, – ван Виссем не концертный, а скорее клубный музыкант. Объявленное на 20.00 выступление началось с получасовой задержкой и продлилось едва ли час – нормально для клубного сета, но все-таки маловато для концертного зала. Поэтому зрители, среди которых было много девушек характерного готического вида, долго и непритворно требовали продолжения – но потом послушно отправились в фойе подписывать у артиста припасенные организаторами виниловые пластинки.