Почему крупные логотипы на одежде вернулись в моду

Одни из самых заметных вещей в текущей коллекции Dior – сумки, полностью расписанные названием марки. Их можно увидеть и в рекламе, и в съемках модных журналов, и в соцсетях, где ими уже похвастались звезды и обычные поклонницы марки. Мария Грация Кьюри, креативный директор женской линии Dior, объясняет создание таких сумок проявлением уважения к наследию дома – надписи выполнены архивным шрифтом, который использовался много лет, а похожие сумки выпускались в 2000-е.

Одежда и аксессуары, громко заявляющие о своем «фирменном» происхождении, за последние пару-тройку сезонов появились у Fendi, Versace, Gucci. Брендированные футболки выпустили Louis Vuitton, Prada, Givenchy, Dior, Balenciaga. Даже консервативная MaxMara впервые представила брендированные сумки и платья – с рисунком в виде перекрещенных букв М. Проходящие сейчас недели моды уже следующего, осенне-зимнего сезона дают понять, что логомания набирает силу: крупные лого и названия мелькают в большинстве показанных коллекций.

Спрос не исчез

А ведь не так давно казалось, что агрессивно брендированных вещей мы больше не увидим. Во всяком случае, в большой моде и у компаний, которые считаются образчиком элегантности и хорошего вкуса. Ведь сколько было сказано и написано, что сумочки, испещренные буквами, – это признак охотников за чужим статусом и прочих желающих казаться, а не быть. Но нет. Есть спрос – не отстает и предложение.

«У мегабрендов, каким является, например, Gucci, всегда были и будут клиенты, одержимые желанием купить себе хоть какую-нибудь вещь с заветным логотипом», – рассказывал в интервью «Ведомостям» в 2014 г. тогдашний генеральный директор марки Патрицио ди Марко. В том числе и в расчете на них компании выпускают брендированные и зачастую не такие дорогие относительно другой продукции вещи: ключницы, брелоки, футболки и т. п. Кстати, логомания новой волны тоже в большой степени затрагивает именно такие условно доступные вещи. «Создание футболок [с названием марки] – это отличная идея. Покупатели могут приобщиться к эстетике марки как будто опосредованно, без прямых заявлений. Людям нужен символ статуса, и футболка – один из самых простых способов ассоциироваться с брендом», – цитирует Business of Fashion директора департамента розничной торговли Net-a-Porter Лизу Айкен. Свое мнение Айкен подкрепляет цифрами: из 10 самых продаваемых на Net-a-Porter вещей за сезон осень/зима 2017 пять – те самые футболки с логотипами: Balenciaga, Vetements, Gucci, Ganni и Dolce & Gabbana.

Брендированные вещи вообще хороший источник дохода для многих марок, не обязательно дорогих. Свитера Polo Ralph Lauren, украшенные крупным узнаваемым логотипом – игроком в конное поло, – составили 20% рождественских (пиковых для марки) продаж, приводит CNBC слова генерального директора компании Патриса Лувэ. Гендиректор Guess Виктор Эрреро конкретных цифр не приводит, но подтверждает, что лого – один из главных драйверов продаж. Продажи Gucci, использующей лого и название активнее многих, в 2017 г. выросли на 44,6%, указано в сообщении владельца марки концерна Kering. Спортивная марка Puma, также принадлежащая Kering, тоже активно экспериментирует с узнаваемыми элементами дизайна, в 2017 г. ее выручка впервые преодолела отметку в 4 млрд евро (+15,8% год к году).

Культ логотипа

Родоначальником культа модного логотипа можно считать Луи Вюиттона, основателя марки Louis Vuitton. Столкнувшись с многочисленными подделками своих чемоданов, он придумал фирменную коричнево-бежевую расцветку, а с 1885 г. стал подтверждать подлинность своих товаров надписью Marque L.Vuitton Deposee. После смерти Луи компания перешла его сыну Жоржу Вюиттону, который в 1896 г. разработал фирменный узор марки, состоящий из повторяющихся четырехлистников, помещенных в круг, четырехлучевых звезд двух контрастных цветов и монограмм LV.

В 1987 г. марку Louis Vuitton купил миллиардер Бернар Арно, который спустя 10 лет решил превратить производителя багажа и кожаных аксессуаров в модную марку. Он пригласил на должность креативного директора американского дизайнера Марка Джейкобса и предоставил ему полную свободу действий. В сотрудничестве с актуальными художниками (Стефаном Спраузом, Такаси Мураками, Ричардом Принсом) Джейкобс создавал эпатажные и яркие коллекции, в которых объектом экспериментов была и знаменитая монограмма: ее раскрашивали на манер граффити, покрывали рисунками в виде цветов и ягод и т. п.

Параллельно свою логоисторию писали в Gucci. «В мире только две компании, которые могут утверждать, что их фирменный дизайн, использующий логотипы, всемирно известен, – это Gucci и Louis Vuitton», – был уверен ди Марко. Оригинальный рисунок ткани Gucci с логотипом GG был создан в 60-е и стал такой же визитной карточкой марки, как красно-зеленые полосы и застежки в виде уздечек.

Перелоготипили

Но то, что долгое время составляло силу обоих брендов и обеспечивало им продажи, в конце концов стало причиной проблем. Дизайн с двойным G к концу 70-х стал единственным, что замечали покупатели Gucci, и это сильно ослабило все другие категории товаров [в которых не могла быть использована ткань с рисунком GG]. Louis Vuitton же из-за безграничной узнаваемости и популярности своего лого к концу 2000-х прочно обосновался в топ-3 самых подделываемых марок, что также нанесло урон репутации и продажам компании: зачем покупать сумку, про которую все будут гадать – подделка или нет, задавались вопросом многие потенциальные покупатели.

Общую проблему каждая из марок решает по-своему. Gucci, где с 2015 г. творит новый креативный директор Алессандро Микеле, как будто решила довести логоманию до абсурда. Логотип марки размещают на поддельных вещах? О’кей, Микеле сам «заимствует» идеи у Дэниэла Дея, американского портного по прозвищу Аккуратный Дэн, который в 80-е и 90-е кроил и шил одежду «по мотивам» сезонных моделей известных брендов – в том числе и Gucci. Подделывая, нарочно путают буквы в названии? Нет проблем, в круизной коллекции 2018 г. кое-где вместо Gucci появляется Guccy. Louis Vuitton, напротив, решает чуть поумерить лого-пыл. В конце 2013 г. должность креативного директора Louis Vuitton занял француз Николя Гескьер. Коллекции стали тоньше, сложнее, изысканнее, при том что остались современными, молодежными и динамичными. Классические сумки и аксессуары с монограммой и логотипом в ассортименте марки, конечно, остались, но в рекламе акцент стал делаться совсем на другое настроение: в сумках из сменяемых сезонных коллекций логотип уменьшили, перевернули (в буквальном смысле) с ног на голову, монограмму вовсе убрали. И даже в сегодняшней модной логомании Louis Vuitton участвует куда меньше конкурентов.

Уместно/неуместно

И все-таки насколько уместно носить вещи с ярко обозначенными логотипами в повседневной жизни? Да, современная мода поощряет почти все, особенно одобряя затеи, которые еще вчера считались проявлением плохого вкуса: носки с сандалиями, туфли на каблуке со спортивными брюками, тренировочные костюмы в качестве вечерней одежды. Это может быть интересной, или, как пишут модные блогеры, «прикольной» идеей. Но все-таки большинство людей в спортивной одежде выглядят не как звезды со страниц модных съемок, а просто как люди в трениках. Может, и с логотипами то же самое, задается вопросом обозреватель The Wall Street Journal.

Мало кто из опрошенных WSJ экспертов и рядовых потребителей поддерживает возрождение логомании. Да, можно посмотреть на яркую картинку, но кто захочет иметь дело с юристом или бухгалтером, одетым как рэпер? «Идея добавить себе статуса с помощью вещей с узнаваемым логотипом устарела, но, если хочется выглядеть иронично и по-молодежному, демократичная вещь с лого, футболка например, вполне уместна», – считает Марина Ларруде, фэшн-директор Barneys New York. «Монограммы приходят и уходят, это случается примерно раз в пять лет. Как все яркие идеи, логомания может быть интересной и увлекательной, забавно поиграть в это пару месяцев, но такие тенденции – это не сумка Kelly (классическая модель Hermes. – «Ведомости») <...> Я думаю, что мы все скоро устанем от этого», – написала в статье для fashionista.com руководитель отдела винтажных вещей Vestiaire Collective’s Мари Бланше.