В Большом театре Чайковского наказали «строгой условностью»

В последнее время мы жалуемся на чрезмерно активную оперную режиссуру, часто идущую вразрез с намерениями безответных композиторов. «Пиковая дама» в постановке Римаса Туминаса – пример ровно противоположный: следов присутствия режиссера в спектакле почти не заметно. Это могло бы стать плюсом, если бы сцена полнилась проявлениями жизни – тогда умение режиссера скрыть свое присутствие оказалось бы выражением высочайшего мастерства. Но в новой «Пиковой даме» Большого театра жизни нет: вдоль и поперек ходят тени, лишенные чувств; похоже, единственное, что сделал с артистами уважаемый мэтр драматического театра, – это запретил им обнаруживать эмоции.

В мизансценах, шаблоннее которых придумать невозможно, иногда выходят хор и миманс – лишенная индивидуальностей масса только и может, что синхронно повернуться, а хореографа Анжелику Холину стоило бы наградить премией за самое скучное решение интермедии «Искренность пастушки».

В интервью Римас Туминас называет эстетику спектакля «строгой условностью». Строгая условность в виде колонны с капителью и полукруглой стены честно дежурит на сцене – это декорация Адомаса Яцовскиса. А вот опытные артисты понимают, что если следовать установкам строгой условности, то яркую строку в портфолио не впишешь: Анна Нечаева, чей пластичный и свободный голос прекрасно подходит партии Лизы, ведет сцену у Канавки открыто и напористо, от себя – и тогда это становится похоже на оперу Чайковского. Но когда на сцене появляется Герман, эффективность ее усилий снижается на пятьдесят процентов.

Юсиф Эйвазов, исполняющий партию Германа, казалось бы, вышел из тени Анны Нетребко и смог бы развернуться как самостоятельная творческая личность. Он поет чисто и легко, не очень ритмично и настолько бесхарактерно, что поневоле вспоминаешь харизму Владимира Галузина, у которого мы находили прямолинейный тембр и эмоциональный перебор.

Как бывает, режиссер имитирует свое присутствие, создавая подробно проработанную роль для кого-то из второстепенных персонажей: немало внимания в спектакле привлекает придурковатая горничная Маша в исполнении Оксаны Горчаковской, имеющая полторы вокальные реплики.

Другие артисты (среди них Геворг Акобян – Томский, Игорь Головатенко – Елецкий, Олеся Петрова – Полина и Миловзор) обладают хорошими голосами и по совести делают свое дело. Но если выдающаяся артистка Лариса Дядькова ведет себя настолько формально, то задаешься вопросом, о чем грустит старая Графиня – может быть, о тех временах, когда в Большом театре шел спектакль Покровского в декорациях Дмитриева?

Тугана Сохиева не назовешь дирижером, чей темперамент мог бы спасти мертвый спектакль. Он ведет его как профессионал, и все благополучно складывается в тех случаях, когда солисты умеют петь по руке. Хор звучит отлично и торжественной массой, и тихим скорбным хоралом.

Оперная карьера Римаса Туминаса развивается по нисходящей. Он начал в Большом выразительной «Катериной Измайловой», но, когда из расписания показов выпала исключительная артистка Надя Михаэль, спектакль потерял слишком многое. Диптих из опер Стравинского и Бартока в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко оказался полуудачей. «Пиковая дама» – работа, по сравнению с которой спорные постановки той же оперы Валерия Фокина и Льва Додина в Большом театре кажутся шедеврами.

Новый спектакль кладет еще один тяжелый камень на ту чашу весов, которую и так уже немало оттянули вниз спектакли, поставленные на главной оперной сцене страны мастерами драматического театра.