Фестиваль «Возвращение» воспел музыкальных приспособленцев

В Рахманиновском зале Консерватории, как всегда, яблоку негде упасть – не только в рядах, но и за сценой: участников фестиваля несколько десятков, и среди них по-прежнему есть те, кто 20 лет назад, успев поучиться в Европе, вернулся (отсюда взялось название фестиваля), чтобы вместе с однокашниками по Гнесинке-десятилетке поиграть камерную музыку в родных местах.

Чего не отнимешь у «Возвращения» – это характера. Фестиваль из года в год проводится по незыблемому канону, состоящему из двух правил: ни одно сочинение не может быть исполнено за историю фестиваля во второй раз, а каждый концерт должен иметь объявленную литературную тему. То и другое побуждает к активному изучению истории музыки и поиску незаигранных партитур.

В этом году фестиваль открывался, например, программой Opportunism, что в данном контексте стоит перевести как «приспособленчество». В концерте оказались собраны произведения, когда-то написанные их авторами с целью выслужиться перед кем-либо из сильных мира сего. Это приходилось делать советским композиторам, но этим не брезговали и великие классики прошлого. Камиль Сен-Санс стряпал музыкальные подношения бельгийской королеве Елизавете и русской императрице Марии Федоровне, Людвиг ван Бетховен мечтал угодить виолончельными сонатами прусскому королю Фридриху Великому (и преуспел в этом), а Иоганн Себастьян Бах сопроводил посвящение своих Концертов маркграфу Бранденбургскому таким льстивым письмом, что просто стыдно читать.

Однако подобострастие композиторов нимало не отразилось на качестве их музыки. Звучали сплошь более чем достойные исполнения опусы – например, баллады Филиппокта Казертского и Магистра Эгидуса, восхваляющие добродетели папы Климента VII, державшего в конце XIV в. в Авиньоне капеллу, служить в которой мечтали все музыканты. Или песенка из собрания «Музыка для детей» Карла Орфа, написанная в качестве презентационного образца методики, которую композитор надеялся внедрить в образовательную программу гитлерюгенда. Названные образцы ренессансной полифонии и педагогического минимализма не заслонили собой крепко написанных «Десяти поэм на стихи революционных поэтов», которыми Дмитрию Шостаковичу в 1951 г. удалось отчасти разубедить власть в своей приверженности к формализму. И уж совсем не походила на трэш «Поэма о Сталине» Арама Хачатуряна, исполненная в фортепианном переложении: она отчасти смахивала на сцену из клавира Мусоргского, где толпа народа ждет выхода первого лица, которое всё никак не появляется. Мотивы, все похожие на вступления к чему-то, что не начинается, томительно сменяют друг друга – и только в конце звучит прелестная мелодия в стиле Бородина.

Программа, поучительная в историческом отношении, пестротой стилей и составов напомнила блошиный рынок. Блохи в ней и правда водились: например, во Втором Бранденбургском концерте Баха, в исполнении которого, на беду, приняли участие отцы-основатели фестиваля Роман Минц и Дмитрий Булгаков. Но исполнительские шедевры тоже имелись, а именно: Триптих Сен-Санса для скрипки и фортепиано, который сыграли Алена Баева и Вадим Холоденко.

Другие, столь же содержательные, программы, были объединены темами «Несвобода» и Mort. Заключительный вечер, традиционно носящий имя «Концерт по заявкам», пройдет в понедельник, 15 января, в Малом зале Консерватории, и в нем прозвучат еще не игравшиеся на фестивале «Возвращение» вещи Рахманинова, Рихарда Штрауса, Шенберга и Брамса.