Как жила культура в 2017 году

Усилилось давление сверху и снизу, но у искусства свои законы и собственный путь
Ричард Аведон. «Рудольф Нуреев» (1961)/ The Richard Avedon Foundation

В конце года подводят итоги и с надеждой смотрят в будущее. В случае с отечественной культурой приходится нарушать традицию. Сегодня важно не то, что происходит внутри художественных процессов, а никак не относящиеся к ним внешние факторы. Культурой и искусством пытаются управлять кроме соответствующего министерства и совсем уже не компетентные в ней органы и граждане: православные активисты, оскорбившиеся невиденным (и совершенно невинным) фильмом; «Офицеры России», потребовавшие закрытия выставки американского фотографа, заподозренного в педофилии; зоозащитники, возмутившиеся чучелами животных на выставке в Эрмитаже. И еще очень высокопоставленные лица по недоступным простым смертным телефонам высказывают руководителям театров и музеев рекомендации по репертуару и выбору художников для выставки.

Нельзя не признать право граждан негодовать и протестовать (в рамках Уголовного кодекса, конечно). Но культурой управлять невозможно – ни сверху, ни снизу. Искусство движется по собственным законам, в его природе заложены риски: страсть к эксперименту, проверка морали на разумность и прочность, освоение новых технологий, выход за границы самого искусства – в быт, в политику, на природу. Искусство и литература не могут не исследовать человека – его потаенные желания, разрушительные страсти, агрессию, сексуальность. Не запретишь и показывать голое тело – как можно без него обойтись, если тело изображали с незапамятных времен. Искусство не заставишь не ставить диагнозы обществу. Опыт доказывает, что любые запреты бессильны. В Пушкинском музее прошла весной выставка послевоенного европейского искусства. Она показала, что поиски у художников западных и социалистических стран были одни и те же. И результаты искусства андеграундного и неподцензурного оказались схожими.

И санкции на искусство не распространишь: на фестивали привозят зарубежные спектакли и фильмы, наши режиссеры, певцы и танцоры работают на сценах всего мира, музыканты играют в интернациональных оркестрах, российские музеи налаживают связи с музеями иностранными. Русская культура – естественная часть мировой, и это неотменимо.

Творческим людям, а особенно их руководителям, конечно, приходится трудно: с одной стороны, на них действуют внутренние законы искусства и профессиональная среда, с другой – им грозят особо бдительные граждане и компетентные во всем, кроме культуры, органы власти.

Наглядный пример сегодняшней компромиссной ситуации – балет «Нуреев» в Большом театре. Там все невероятным образом сошлось: отмена постановки и ее показ ради артистов и публики, арестованный режиссер, борьба с геями, фотография обнаженного героя и сам он, выбравший риск и свободу. И одобрительная реакция официальных лиц на премьеру опального постановщика – «потому что судим мы его не за это».

То есть как зрителей режиссер эти официальные лица устраивает. Зрители свободны выбирать, что им смотреть и куда ходить. Они могут смотреть кино отечественное патриотическое, а захотят – американское фантастическое.

Что же до надежд, то хочется, чтобы стихийные и высокопоставленные борцы с культурой оставили ее наконец в покое. Она непобедима.

Чем запомнился 2017 год в культуре