Чем интересны фотографии спального района

Игорь Пальмин – старейший и уважаемый московский фотограф, без его работ не обходятся книги и выставки по истории советского художественного андеграунда, он много снимал и московскую архитектуру, также для монографий и журнальных публикаций. Его сын Юрий лучше всех сегодня снимает архитектуру, и у него, как и у отца, было немало выставок. Нынешняя, совместная, в Музее Сидура у них камерная и личная, можно сказать по месту жительства и про место жительства.

Музей находится в том же районе, где с начала 70-х живет Игорь Пальмин. Только въехав в новый дом на свежевыстроенной Вешняковской улице в новом столичном районе (село Кусково, поселки Вешняки и Новогиреево вошли в состав Москвы в 1960 г.), Пальмин стал фотографировать то, что было перед ним: вид из окна, останки сожженных под новостройки деревянных домов, не огороженный еще парк дворца-музея Шереметевых. И, конечно, ритмичные ряды белых девяти- и двенадцатиэтажек, казенно вставших на освобожденных от пригородной жизни территориях. А также огромные лужи строительных котлованов и не поврежденные реагентами снежные сугробы.

Все два десятка выбранных для выставки фотографий Игоря Пальмина сняты 30 лет назад. Они черно-белые, зимние и осенние, настроенческие. Точно отражающие состояние, в которое погружается житель московских непрестижных окраин, восточных спальных районов, с ноября по апрель. В центре Москвы это время проходит не то что бодрее, а как-то энергичнее и суетливее, а тут – чистая меланхолия. Чугунные печные дверцы, подобранные фотографом на развалинах уничтоженных поселков и также показанные на выставке, противостоят призрачной реальности снимков материальной основательностью. Они тяжелые и надежные, с проштампованными сценами трудовой жизни, могли бы еще долго служить.

Юрий Пальмин представлен в камерном музейном зале одной, но почти во всю стену современной цветной фотографией. На ней двенадцатиэтажный дом благодаря современной камере и компьютерной обработке выглядит как бастион на фреске. Съемка новая, дом уже старый, и выщербленный фасад с хаотично застекленными балконами делает его похожим на многоэтажный барак, хотя небо над ним голубое, а трава под ним зеленая. И ничего лирического здесь нет, безжизненная статика.

Фотографии старшего Пальмина нежнее не только потому, что прошедшее стало мило. Начиная с 90-х годов и по сей день спальные районы немилосердно уродуются, как и вся, впрочем, Москва, точечным строительством. Логика построения микрорайонов нарушена, перспективы, дающие ощущение простора, забиты новыми малоэтажными зданиями, отданными под никому не нужные торговые площади.

Начатые при последнем сроке прошлого мэра капитальные ремонты остановлены, так что относительно приличные отреставрированные фасады соседствуют с совсем убогими. И будущее их в свете реновации угрожающе туманно.

Районы советской типовой застройки становятся сейчас предметом изучения историков архитектуры и поводом для осмысления и ностальгии. В уже давно не новых районах Москвы выросли поколения горожан, и для них мир панельной застройки родной и любимый, как и всякое место, где вырос. Осмысление и описание «спальников» началось в неблагополучные для них 90-е, тогда стали водить самодеятельные экскурсии по Беляеву и художественно фотографировать Чертаново. Бытописательница Евгения Пищикова начала блистательную серию очерков, описывающих современный мещанский, своего рода слободской образ жизни жителей Гольянова. Дмитрий Данилов, лет десять назад написавший рассказ «Митино, Сходненская», теперь регулярно постит фотографии Кожухова, места, самим названием приводящее в ужас снобов из недавних столичных жителей. Ну а программа сноса пятиэтажек возродила жанр романтизации Черемушек, забытый последние полвека.

На одной из фотографий Игоря Пальмина сорокалетней давности женщина в платочке и пестром халате ведет на поводке двух собачек на фоне белеющего нового дома. Снимок фиксирует столкновение двух жизненных укладов, ситуацию для Москвы типичную.

Выставка продлится до 7 января.