В Вене открылась выставка Рафаэля из всех музеев мира

Большая выставка Рафаэля в венской Альбертине собрала около 130 рисунков, прежде всего из собрания самого австрийского музея, оксфордского музея Ашмолиан и Лувра, а также 18 картин из музеев Флоренции и Вашингтона, Берлина и Будапешта. Благодаря такому охвату впервые за много лет удалось объединить хранящиеся в разных городах и странах наброски к одной картине или фреске, даже если само полотно, и тем более росписи, привезти не удалось. Порой оригиналы заменили цветными фотографиями, подобное случилось даже с хранящейся через дорогу «Мадонной в зелени» – Музей истории искусств не смог выдать шедевр из-за требований хранителей. Зато показан знаменитый портрет банкира Биндо Альтовити из вашингтонской Национальной галереи; когда-то он принадлежал Старой пинакотеке в Мюнхене, но немцы, считавшие картину неверно приписываемой Рафаэлю, обменяли ее на что-то другое, а портрет отправился путешествовать по коллекциям, пока не осел в американской столице. После долгих исследований его все же признали подлинным.

Выставили в Альбертине и эскизы к оформлению Станцев – четырех просторных комнат во дворце в Ватикане, где папа Юлий II, не желавший жить в покоях ненавистного ему Александра IV Борджиа, оформлял новые апартаменты. Предполагалось, что заказы получат несколько известных художников, включая Лоренцо Лотто и Антонио Бацци по прозвищу Содома. Но Юлию так понравился проект Рафаэля, что он поручил всю работу одному автору. Так возникли композиции, воспринимаемые сегодня апофеозом Высокого Возрождения. Чтобы публика лучше понимала, как выглядят комнаты размером по 48 кв. м с высокими потолками и особым ощущением простора, куратор Ахим Гнан показывает макет Станцев, но не в виде проекции, на экране телевизора или, как принято сегодня, в компьютерной реконструкции, а как бумажный макет. Эта старомодность к лицу графике, тем более Рафаэля, далекого и от технологичности Леонардо, и от космологии Микеланджело. Интимность его рисунков подчеркнута особым дизайном венской экспозиции, в восьми больших залах с синими и красными стенами работам свободно, здесь много воздуха и физического пространства, иногда удается оказаться перед рисунком в полном одиночестве – редкая роскошь для мегапроектов.

Свобода дарит детали. Все знают репродукции, но графика – тот случай, когда живая бумага способна перевернуть представление зрителя. Тем более что авторство иных полотен вызывает сегодня все больше споров, многие из них писались в мастерской помощниками и учениками; рука мастера чувствуется во многом, но, видя эскизы самого Рафаэля, понимаешь, как велика порой разница между свободным рисунком, парящим и чарующим каждой линией, и результатом, учитывающим вкусы заказчика. Заказчики, правда, Рафаэля боготворили, мало кто в истории так обласкан меценатами и властью, как он, и при этом слава была заслуженной, далекой от известности современных арт-деятелей, взращенных массмедиа и пиаром на поле нуворишского вкуса. Конечно, и наследовавший Юлию Лев X, и властные ватиканские поклонники, и богатейший банкир Агостино Киджи, покровительствовавший многим, от рафаэлевского учителя Перуджино до Пьетро Аретино, – все они тоже важнейшая часть проекта «Ренессанс», у них особый масштаб и особое зрение.

Успех, способный вскружить голову многим, преследовал Рафаэля с первых шагов – выставка начинается с его работы в родной Умбрии и завершается римским апофеозом, определившим художественную историю Вечного города и дух Возрождения в целом. Неудивительно, что в свое время ему приписали лишнего, а затем с не меньшим энтузиазмом стали «изымать» из наследия все подряд, включая портрет Альтовити. Но с 1950-х гг. пошла обратная волна, работы стали «возвращать», и нынешняя выставка с ее доминированием рисунка, и вышедший каталог во многом подводят итог этому долгому спору об авторстве.

Вена, До 7 января